Я снял телефон с блокировки и показал заставку, на которой Алиса и Софа улыбаются в камеру.
— Какая прелесть. Чудесная девочка, — просияла Инга и, опустив взгляд, добавила: — И… Алиса тоже… Она тоже очень красивая.
— Это правда, — ответил я, убирая в карман мобильник. — Ну, а как сложилась твоя жизнь?
Инга выставила правую руку и посмеялась.
— Как видишь, пока не замужем. Не так давно рассталась с мужчиной. Он переехал жить в Лондон. Звал меня с собой, но… Но ты же знаешь, что я не могу оставить больную мать.
— Да, я помню, — кивнул я, мешая ложкой капучино. — Как она?
— Да все по-прежнему: вечно ворчит без дела, грезит о внуках и часто вспоминает тебя добрым словом.
— О-о, я до сих пор помню ее пирожки. Можешь так ей и передать, — подмигнул я. — Ты сказала, что переехала в *Первомайский. Купила там квартиру или снимаешь?
— Взяла в ипотеку, совсем недавно закончила там ремонт. И, кстати, я сменила работу.
— Да ладно? — выгнул брови я. — Неужто ушла из своей бухгалтерии?
— Ага, — хохотнула она, вытирая с губ пенку от кофе. — Теперь я работаю как белый человек в страховой компании.
— Здорово! — оценил я, вспомнив, как она уставала в крупной организации и в отчетный период работала не покладая рук. — По-прежнему руководишь благотворительным фондом?
— Да, конечно. Ты же знаешь, животные — мое все.
Дальше разговор зашел о моих ресторанах, о том, как поживают мои родители, сестры и племянники. Инга интересовалась всеми нашими общими друзьями и, в какой-то момент мне показалось, что я и не расставался с ней вовсе — слишком много общего было с ней. Мы точно так же раньше сидели с ней в кафе и общались на эти же самые темы. Прям дежавю.
Она по-прежнему любила латте с карамелью и апельсиновое мороженое, была такой же легкой, открытой и постоянно улыбалась, даже без повода, что мне всегда в ней безумно нравилось.
Сам того не желая, я, подчиненный любопытству, бесконечно смотрел на нее, словно впервые видел. Скользил взглядом по ее тонким пальцам, линии плеч, красиво очерченным губам и острому подбородку.
Все это когда-то было мне доступным — я мог в любой момент прикоснуться к ней.
В голову, словно виденья из прошлого, закрадывались ночи, проведенные с ней, наши вечера у камина, разговоры на террасе под одним пледом, и сердце разом прострелила тоска по тому времени.
— Ты счастлив? — вдруг спросила она, глядя на меня не моргая.
Я отвел взгляд к окну, глубоко вздохнул.
— Лучше не отвечай, — поторопилась сказать Инга. — Сама не понимаю, для чего задаю вопрос, на который категорически не хочу знать ответ.
И в этот момент я заметил, что ее печаленный взгляд до сих пор хранит следы нашего тяжелого расставания, пальцы медленно теребят салфетку, губы тронула грустная улыбка.
Между нами повисло много вопросов, и на один из них я захотел ответить ей прямо сейчас.
— Если ты хочешь знать, думал ли я о тебе все это время — да, я часто вспоминал тебя и анализировал ситуацию, из-за которой мы расстались, — признал я. — И знаешь, теперь я осознаю, что тогда ты была права. Я не вправе был заставлять тебя рожать ребенка от другого мужчины. Действительно, мы могли бы осчастливить малыша, оставшегося без родителей. Вырастить его с любовью, дать образование и хорошее будущее. Мы были способны на это, и нам ничего не мешало, — закончил я, опустив взгляд на стол.
— Это в прошлом, Кирилл, — Инга, улыбнувшись, поежилась, словно внезапно озябнув. — Ведь судьба не просто так разлучила нас, верно? Вероятно, ты был предназначен для другой женщины.
Я ничего не ответил на ее слова. Наверное, сейчас глупо говорить о том, что мы поступили тогда неправильно, и если бы сейчас все не было так сложно, то могли бы обойти грабли, на которые натыкались в прошлом и попробовать построить все заново.
Она одинока, по-прежнему приятна и мила мне, но есть одно жирное «но»…
В этот момент перед глазами появился образ плачущей Алисы, сидящей у кроватки Софы, а Инга внезапно накрыла мою руку своей ладонью.
— Мне было очень приятно с тобой пообщаться, но, увы, уже пора бежать, — улыбнулась она. — Пусть у Алисы все будет хорошо со здоровьем. Береги ее и вашу девочку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ее доброта к людям всегда подкупала меня. Как бы ей не было больно (а ей больно сейчас, я знаю это наверняка) тем не менее, она всегда остается милосердна и доброжелательна.
Ни разу за все время нашего знакомства я не слышал от нее завистливых слов в адрес других, да что там, она даже злиться-то толком не умела. Светлая, как ангел, и у нее большое доброе сердце.
Бог знает, чем я руководствовался, когда мы принимали решение об отмене свадьбы. Возможно, сейчас мы бы жили большой дружной семьей и как раньше души не чаяли друг в друге.
Я шел провожать ее до машины, а сердце так и коротило от желания увидеть ее снова.
И… я нашел причину для следующей встречи.
— Инга, — позвал ее, когда она садилась в машину.
*Первомайский — район в городе Королев.
Глава 42. Спасти любой ценой
Артем
Заперев дверь, я подошел к машине, еще раз обвел взглядом дом, вывеску «Дом Романовых», и на душе вмиг потемнело.
— А кафе работает? — послышался за спиной голос.
Обернувшись, увидел парочку, державшуюся за руки.
— Я Денис, это моя супруга Жанна, — протянул руку высокий крепкий парень.
— Артем, — поздоровался я.
— Мы ваши соседи, — сообщила блондинка и указала взглядом на добротный особняк через дорогу. — Вот, все ходим мимо, ходим, ждем, так сказать, когда откроется кафе, — улыбнулась она.
— Да, очень ждем. А то в нашем поселке нет ни одного приличного местечка, где можно вкусно перекусить, — добавил Денис.
— Здесь прекрасная природа, правда? — улыбнулась Жанна, посмотрев по сторонам. — Воздух чистый, рядом речка, не то, что в городе.
— Не спорю, — кивнул я, отрывая дверь машины. — Простите, нужно ехать.
Я вовсе не хотел показаться грубым и что-то объяснять им сейчас по поводу кафе. Счет идет на часы, мне как можно скорее нужно добраться до Королева.
— Было приятно познакомиться, — сказал сосед, обнимая жену.
— Взаимно, — ответил я и сел за руль.
Всю дорогу до Королева я пытался дозвониться до Алисы, но бог телефонных гудков никак не хотел сжалиться надо мной. А когда приехал к ней, меня ждал еще один сюрприз.
— Да что ж такое-то, а? — Я еще раз надавил на звонок, постучался, снова постучался — тщетно.
Спустившись во двор, прошелся по парковке и заметил ее машину.
«Может, гуляет с Софой? — предположил я и двинулся по улице, выискивая ее взглядом, затем пробежался по парку — нигде нет.
«Куда ж ты делась, милая?..» — растерянно оглядывая улицу, вздохнул я.
А может, Жданов таскает ее по докторам?
Тогда назревает вопрос: с кем Софа? Алиса бы наверняка позвонила мне и попросила посидеть с дочкой.
Набрал Жданову.
«Сговорились что ли?» — проворчал про себя, слушая гудки и до последнего не нажимая на сброс.
В бардачке машины лежит вся необходимая сумма, осталось только отдать ее Алиске и купить билеты на самолет.
Тянуть нельзя.
Сегодня утром я съездил в клинику, поговорил с Дарьей и после этого разговора чуть сам не умер от сердечного приступа — настолько неутешительными были прогнозы. И она четко дала понять, что раньше, чем через три недели Алису никто не прооперирует в России.
Представляю, как Алиска переживает сейчас…
Это ж Белкина. Она боялась делать наркоз, когда лечила зуб, а тут такой диагноз.
А Жданов… Ну надо же, заладил вчера: «нужно показаться еще нескольким докторам, не нужно паниковать».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Какие слова ему не знакомы в предложении «Алиса может умереть»? Он что, не понимает, что ее может не стать в любую секунду?!
«Не нужно паниковать», черт возьми! Он что, всерьез такой кретин?
Ну да, ему ж легко говорить, это не у него в груди взрывчатка, которая может рвануть в любую минуту.
