– Что это такое? – Вот теперь, услышав незнакомое слово, Давид понял, что, сидя в тюрьме, он словно раз за разом проживал один и тот же день, в то время как настоящая жизнь неутомимо и быстро текла вперед.
– По-русски – вымогательство. Мы отбираем бабки у зажравшихся бизнесменов и даем им «крышу» от других бандитов.
– Кто это «мы»? Ты бандит?
– Нет, до этого, надеюсь, не дойдет. Я никого не убивал. У нас создана группировка «Артем». Сегодня весь Кривой крышуем. Готов?
– Да! – тут же согласился Давид. – Мне нужны бабки. Много бабок.
– Хорошо! Завтра познакомлю тебя с Головой.
– Ну, тогда до завтра?
Друзья обнялись, и Давид пошел к двери.
– На! – остановил его Толик, протянув несколько крупных купюр. – Это на первое время. Отдашь, когда сможешь.
– Спасибо. – Давид сунул деньги в карман джинсов.
Утром он стал членом бандитской группировки «Артем».
16. Семейная жизнь
Саша вживалась в две роли одновременно, и это ее спасло. Беременность, которая меняет привычки и фигуру, скрывала промахи в поведении «новой» Саши.
– Надо же, я чувствую себя совсем другим человеком. Словно заново родилась, – весело говорила она в присутствии прислуги, надеясь, что эти слова объяснят все недоразумения, если таковые возникнут.
Женева ей нравилась: здесь было чисто, ухоженно, красиво; во всем чувствовался крепкий, надежный достаток.
Юрий слово сдержал: Мария Александровна с Павликом через пару месяцев тоже прилетели в Швейцарию и поселились недалеко от них, на другом берегу озера. Это известие, которое супруг торжественно преподнес ей за завтраком, так взволновало Сашу, что она не смогла проглотить ни кусочка, а потом и вовсе почувствовала себя нехорошо.
– Послушай, твое состояние может отразиться на ребенке! – укладывая бледную Сашу на диван, недовольно проговорил Юрий. – Держи себя в руках. Иначе я просто запрещу тебе видеться с сыном и матерью.
– Ты считаешь, что я не должна волноваться после такой долгой разлуки с самыми дорогими мне людьми?
– Ты, конечно, права, – смягчился он, погладив ее по руке. – Но все-таки старайся беречь себя.
После того как Саша рассказала Юрию о беременности, между ними больше не случалось близости, и вообще он очень часто стал пропадать вне дома. Саша была очень одинока, да еще под постоянным прессингом наблюдавшей за ней прислуги. После Сашиного визита к гинекологу и всех проверок, когда Юрий узнал, что все нормально, он решился позвонить тестю.
– Степан Олегович! Здравствуйте, дорогой!
– Почему Саша мне так долго не звонила, а только писала по электронке? – вместо приветствия брюзгливо спросил тесть.
– Ну вы же знаете эти женские заморочки. Она сделала пластическую операцию и выглядит на двадцать лет!
– Вот дуреха! Я против всех этих операций! Ну, дай ей трубочку.
– У меня для вас еще один сюрприз! – радостно сообщил Юрий.
– Мне уже достаточно ваших сюрпризов!
– Мы ждем наследника или… наследницу!
– Я вылетаю, дети, к вам… – Он помолчал. – Фу ты, черт! Ну, где-то через месяц.
– Не торопитесь, а то опять начнете спорить с Сашей. Понимаете, ей нервничать сейчас никак нельзя.
– Ты прав! – в голосе тестя слышалось облегчение. Степану Олеговичу явно не хотелось менять свои планы. – Так ты позовешь мою единственную наследницу? – сквозь шутливый тон слышалась угроза.
– Да! Сейчас! – Юрий повернулся к Саше. – Говори шепотом, мол, простудилась, – прошептал он жене, прикрыв рукой трубку.
– Привет, папуля! – Азы общения с отцом дал ей Юрий.
– Что с голосом?
– Ларингит! Ерунда! Чувствую себя прекрасно!
– Береги себя и наследника, но я очень недоволен, что ты с собой что-то сделала.
– Ну, не сердись! Люблю, обнимаю. Мне тяжело говорить.
– Ладно, не пропадай, звони. Целую тебя, королева. – Степан Олегович положил трубку, он явно куда-то спешил.
– Все прошло отлично, ты умница, – с довольной улыбкой проговорил Юрий. – Этот жиртрест повелся на наш обман как младенец.
– А если он приедет? Я еще ни французский, ни английский не знаю. Даже разговорную речь, – со страхом сказала Саша.
– Есть время! До родов он точно не соберется!
…Сейчас волнение перед встречей с мамой и сыном вытеснило из головы Саши все мысли. Юрий вел машину сам, чтобы не давать водителю повода для досужих разговоров.
Едва «Мерседес» затормозил возле небольшого, но симпатичного, уютного домика, как с крыльца навстречу приехавшим метнулась тонкая мальчишеская фигурка. Саша инстинктивно прикрыла руками уже обозначившийся животик.
– Тише, тише! Здравствуй, мой родной! – Она начала целовать смутившегося подростка в лоб, нос, губы, в пахнущую детским мылом макушку.
Павлик сильно вытянулся и от этого казался каким-то трогательно растерянным. Саша поймала взгляд сына, он смотрел на животик.
– Да! У тебя будет сестричка!
– Или братик! – сказал улыбающийся Юрий.
Наконец на крыльцо вышла явно помолодевшая мать.
– Мамулечка, ты просто красавица! – Саша кинулась обнимать Марию Александровну, которая, как ни старалась, не смогла удержать счастливых слез.
– Ну, пойдемте в дом!
– Мама, познакомься, это мой муж, – выпалила Саша, кивая головой на Юрия.
– Юра! – Он протянул пожилой женщине руку, не зная, как себя вести, ведь тещи у него не было.
– Мария Александровна! – смутилась она. – Пойдемте, я пирогов напекла, с маком, как Санечка любит.
– У вас же кухарка есть!
– Наташа-то? Ну что вы, – весело рассмеялась Мария Александровна. – Я пока еще только учу ее готовить.
Саша обняла сына и почувствовала, что тот стесняется ее объятий. «Неужели отвык?» – с разочарованием и жалостью подумала она.
Первым делом гости принялись осматривать дом, и Павлик немного оттаял.
– Мамочка, я хочу поехать к тебе, ну хоть на недельку!
Саша вопросительно посмотрела на Юрия, заранее зная ответ.
Он едва заметно покачал головой.
– Нельзя, мой милый! – тихо сказала она.
Лицо ребенка сделалось таким потерянным и несчастным, что сердце Саши зашлось от боли.
– У меня здесь даже друзей нет!
– Солнышко, выучишь французский и пойдешь в школу, потерпи чуть-чуть.
Конечно, Саша понимала, что это «чуть-чуть» растянется даже не на год. Разве так просто выучить чужой язык? Пока Павлик находился на частном обучении. «Как же ему, бедному, тоскливо и грустно, – с отчаянием подумала Саша. – Ни матери рядом, ни друзей, ни даже просто знакомых». Почувствовав ее настроение, Павлик захлюпал носом, превратившись в прежнего родного, маленького мальчугана. Саша кусала губы, боясь расплакаться, и с тревогой поглядывала на недовольно хмурившегося Юрия.
