После этого я натолкнулся на еще одну их темницу, сплошь заставленную костями и провонявшую мертвечиной. Два десятка гномов, сгорбившись, копались в костях и обгладывали с них последние кусочки плоти, борясь друг с другом за право восседать на костяном холме, образовавшемся в самой середине клетки.
- Эй, не хотите поразвлечься? – крикнул я им и привлек внимание.
Двадцать пар светящихся красных глаз уставились на меня и стали стремительно приближаться, но я лишь от души рассмеялся, а затем заставил кости танцевать.
Видели бы выражение их морд, когда трупы вдруг стали восставать из мертвых!
Оказалось, тут лежало около тридцати наборов костей и еще пять бесхозных, но и они не остались без дела. Я силой мысли соорудил из них одну огромную пилу и с легким разочарованием от отсутствия достойных соперников легко отрубал гномам руки и ноги. Ох, а как они визжали - прямо мед для ушей!
Я натравил на остатки гномьей армии костяных мертвецов, а когда первых не осталось, то мое воспаленное воображение решило поиграть со смертью. Я одним движением руки разломал скелеты и стал сооружать одного гиганта с огромными ручищами, заканчивающимися окровавленными булавами из челюстей, и короткими толстыми ногами из ступней, берцовых и тазовых костей. Я чуть не расплакался. Да он идеален!
- Иди-ка сюда, дружок, - я похлопал его по длинному подбородку, свисавшему до самых колен, и тот ответил мне трещанием костей: связок-то у него нет! – Хочешь отомстить, а? Хочешь, я же вижу! Иди. А найдешь кого из них – убей!
Я зловеще хохотнул, когда он сначала неуверенно, вразвалочку стал протискиваться по узким туннелям, а затем целеустремленно исчез во тьме, грохоча ногами. Теперь я не сомневался, что никто не уцелеет. Я должен, нет, я обязан убить всех и каждого из них!
Перед глазами все маячило тело мертвой ведьмы с окровавленной грудью, из которой выпячивались поломанные ребра. И ее лицо, заставшее в маске ужаса и беззвучного крика, когда я начал пожирать ее сердце.
Я сглотнул. Раж боя куда-то подевался, остался только холодный разум, жаждущий отмщения и кровавой платы.
Я без труда нашел зал спятившего архиепископа, чуя от него такой смрад, что хотелось заткнуть нос пальцами и блевать.
К моему легкому удивлению, тот спокойно стоял, сгорбившись над конусообразным помостом, на котором покоился большой хрустальный шар размером со среднее пушечное ядро.
- Ты ждал меня, - мой голос изменился до неузнаваемости: он пропитался магией до такой степени, что эхом разносился по всему подземелью, будоража дух.
- Да, ждал. Как ждал Бог предательства сына своего Люцифера.
- Но ты не Бог, а я не Люцифер. И ты, в отличие от иллюзии, которой поклоняешься, сегодня умрешь.
Казалось, его это совсем не колышет.
- Я готов к смерти, - спокойно продолжал он пялиться в шар. – Но готов ли ты к падению, демон? После моей смерти мое священное дело продолжит другой, и когда-нибудь он достигнет того, чего не достиг я, да поможет ему Господь. Но что случится после твоей смерти?
- На данный момент меня это не интересует. Только ты, - я сделал шаг ближе и почувствовал легкий толчок – его хилый барьер магии попросту лопнул. – И только то, как я тебя буду убивать, и как потом буду праздновать победу над твоим обезображенным бездыханным трупом!
- Я слышал твои разговоры с этой падшей – и мертвой – женщиной. И видел, как ты лишал ее жизни. Ты – демон, в этом сомнений попросту не может быть. Но демоны не могут иметь детей, наследников, потому что их дарует только Создатель, а они от него отказались.
Я сделал еще шаг.
- Так что после смерти от тебя не останется ничего, только плохие воспоминания. И даже в ад ты не попадешь, только во тьму, из которой пришел!
- Порой забвенье лучше.
- Пойми же: моей смертью ничего не кончится.
- Кончится все, безумец! Никакой Создатель тебя не спасет, никакого Рая нет! Ты сдохнешь тут, в этом сыром подземелье, а черви будут жрать твои кости до скончания веков. А если кто задумает продолжить твое «священное» дело, то его найду я. И он познает, что такое мучение.
- А знаешь ли ты, что это такое? – он оторвался от шара и оперся на свой посох. – Демонам не свойственны сердечные страдания, потому что у них нет души! Но у меня она есть. Господь вознесет меня на небеса и возродит в качестве своего пророка, а тебя покарает.
Я изобразил на лице гримасу и сделал еще шаг.
- Вот мы и посмотрим.
- Кстати, да, - архиепископ хитро улыбнулся. – Я видел, как ты любовался с этой падшей девчонкой-принцессой! Хочешь узнать, что с ней стало? Посмотри в шар!
Я недоверчиво взглянул в прозрачную поверхность. Поначалу там плавали лишь смутные тени, но затем они стали образовываться в силуэты. Вот Несса в подвенечном платье робко идет по красной дорожке к алтарю, а Джерард с мрачной миной ведет ее под руку. Народ вокруг выкрикивает слова радости, лепестки алых роз взлетают в небо…
- Она выходит замуж, - пояснил видение архиепископ. – Смотри, как ускользает от тебя твоя любовь! И все почему?
- Потому что я демон? – с улыбкой догадался я.
- Именно. А демонам любви не видать, потому что они прокляты.
- Все это, конечно, хорошо, - я, не прекращая улыбаться, подошел ближе и положил ладонь на шар. – Ты прекрасно умеешь забалтывать собеседника, святой отец, но вот проблем-ка… - я толкнул хрустальную сферу, и та с грохотом разбилась. – Я за нее не рад, признаюсь, она всегда мечтала о свободе. Но я желаю ей счастья, и только. Нет! Замолчи! – прервал я его. – Теперь моя очередь говорить. Видишь ли, я не знаю, кто я, но прекрасно понимаю, что проклят. Я не верю ни в рай, ни в ад, но место, куда ты попадешь после смерти, окажется хуже стократно, ты уж поверь. Ты отнял у меня палец, - я показал ему изуродованную руку, - я отниму у тебя душу. Око за око, зуб за зуб. Стократно, тысячекратно!
Он потянулся к своему ожерелью из костей, но я лишь вздохнул и повел пальцем. Архиепископ истошно закричал, когда его кисть оторвалась от руки и плюхнулась в лужу крови.
- Неприятно, правда?
- Ты будешь гореть в адском пламени!..
- Ах, в этом?
Я окружил себя красным огнем и попросил его облизать священнику пятки. Тот закричал еще громче и свалился на спину, катаясь по земле в попытке сбить пламя.
- Нет-нет, - вся его властность вдруг куда-то подевалась, остался лишь жалкий трусливый старик, страдающий комплексом бога. – Ты не можешь. Ты ведь убьешь меня быстро, так? Ты ведь не такой, не такой… - он стал пятится, а я наступал, заставив огонь исчезнуть. Теперь нас освещала лишь луна.
- Не такой, - признал я. – Но ты даже не представляешь, насколько я зол!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
