class="p1">— У меня есть. — тут же отозвался Феликс, и достал из кошелька несколько медных «барсуков».
Принимая их, мальчик еще сильнее нахмурил брови и вгляделся в лицо Феликса.
— Мы знакомы? У меня такое чувство, что я тебя уже где-то видел. — проговорил он, наклонив набок голову.
— Конечно ты меня видел, мальчик. — ответил Феликс, отворачиваясь и прикрывая сбоку лицо ладонью, будто прячась от слепящего света. — Несколько долгих минут назад, на своем крыльце, перед тем, как ты заставил нас ждать, пока не насладишься своей ночной трапезой. — а сам в это время подумал: — «Прокляни Владыки наблюдательность здешних смотрителей, и их память!» — Неужели этот прохвост запомнил его еще тогда, когда он приезжал в Эль-Хафа, несколько лет назад? Тогда Феликсу тоже пришлось иметь дело с несколькими болезненными проходимцами, которые знали тайны города лучше, чем кто-либо еще. Тогда Феликс точно общался с каким-то молодым парнишкой. Неужели именно с этим прохвостом?
Мальчик еще немного всматривался в Феликса, а затем перевел взгляд на звенящие монетки у себя в руке. Подкинув их в руке, будто прикидывая их общий вес, он в конце концов засунул их себе под рубашку.
— Тот караван, о котором ты спрашивал, принадлежал торговой конфедерации, и возвращался он не из Мидденхола, а из королевства Лин. Но это не важно. — отмахнулся мальчишка. — Вам ведь нужен багаж, так? Что именно?
— Одна сумка. — ответил Феликс. — Большой походный мешок, если быть точным.
— А что там лежало? — улыбнувшись, поинтересовался мальчик.
— А это так важно? — с тревогой спросил Феликс, покосившись на Дэя. И не дождавшись ответа, продолжил: — Ну, некоторая одежда, еда… э-э-эм, пара тонких в обращении инструментов для наблюдения за небом, в которых ты вряд ли разбираешься…
— Отмычки. — продолжил мальчик, и его улыбка дошла до ушей. — Ха-ха-ха, я узнал тебя, Феликс Лихт, Маленький Лис!
— Какие… какие еще отмычки. Не понимаю, о чем ты говоришь, глупый мальчишка. — снова прячась за рукой, стал отвираться Феликс. — Ты, видать, меня с кем-то спутал.
— Разве такую шевелюру спутаешь? — усмехнулся тот.
Ну это уже была чистая наглость, учитывая, что у самого мальчишки на голове было еще более растрепанное гнездо из волос.
— Я узнал тебя еще там, на пороге. — продолжил мальчик, и повернулся к Эну. — Ты разве не знал? Это Феликс Лихт — книжный вор.
Феликс удрученно выдохнул, и понуро, словно побитый пес, повернулся к своим спутникам. Но те, казалось, совсем не удивились его тайне. Дэй выглядел таким же вежливым и открытым, а Эн — стройным и величественным, как ферзь, готовый объявить мат королю.
— Ну, я не совсем вор. — стал оправдываться Феликс. — Так, немножечко…
— Каждый занимается тем, что он умеет лучше всего. — сказал Дэй. — Зачем стыдиться своего мастерства? Не сказать, что я оправдываю твои занятия, но боги подарили нам жизнь, чтобы мы сами выбирали свой путь, а свой выбор ты сделал — и это главное.
Феликс был удивлен словам Дэя, которые окончательно успокоили его совесть. Теперь не надо сковывать себя тяжелыми мыслями, и обманывать людей, которые совсем не заслуживают быть обманутыми.
— Если ты закончил поучать людей, пастух, то может быть мы уже отправимся за вещами этого «немножечко вора»? — встрял в разговор Эн.
— Дальше я и сам справлюсь. — уверенно сказал Феликс. — Спасибо, что проводили меня к нужному человеку, господин Эн. И тебе, Дэй. Ты спас мне жизнь, и в благодарность получил лишь недомолвки и ложь. Но святая Силестия мне свидетель, я действительно не такой вор, как ты, наверное, себе воображаешь. Я не краду больше, чем того следует, но и меньше тоже не краду, а иначе, как ты и сказал, грош цена была бы моему мастерству. И мне сейчас действительно стыдно за свою ложь перед тобой.
Произнеся это, Феликс почувствовал себя праздным юнцом, который пришел к священнику каяться в грехах после буйной ночи кутежа. Дополнило эту ситуацию и то, что Дэй положил свою руку ему на плечо и твердо проговорил:
— Я тебе верю, Феликс Лихт.
Говоря это, он все же смотрел не на Феликса, а куда-то за его спину, туда, где сидел Эн.
— Вы тут будете всю ночь прощаться? — спросил мальчишка. — А то у меня тоже ведь дела.
Оставив пастуха решать его проблемы с Эном, Феликс поплелся за мальчишкой, который повел его в сторону центра города, где находился самый крупный базар во всей южной провинции. Сооружение представляло собой огромную белую башню, размеры которой были сопоставимы с размерами турнирного поля, а в высоту она была почти в сотню человеческих ростов, и ее было видно из любой точки города. На верхушке башни был водружен золотой вращающийся купол, выполняющий функцию флюгера. Сам же базар находился внутри, так как сухие ветра, порой приносили из-за крепостных стен колючий песок, который мог испортить ценный товар.
— Надеюсь, все мои вещи в сохранности? — пробормотал Феликс, когда мальчишка повел его в нижние помещения, где находились прохладные тоннели, по которым перемещали товар.
— Эти слова ты должен задавать не мне. — помотал забинтованной головой мальчик. — Я не заведую рынками, и не ясновидящий, чтобы знать, что там с твоим барахлом случилось. А вот Шариф знает, поэтому мы к нему и идем.
— Шариф, это который Шариф Аль Вахид? — задумчиво поднял брови Феликс. — Шариф Садись-И-Заткнись, капитан стражи Эль-Хафа?
Мальчик остановился и посмотрел на Феликса упрекающим взглядом, а затем вновь продолжил путь.
— Если ты и сам знал к кому надо идти, то зачем тогда просил меня о помощи? В любом случае, я уже потратил на тебя время и силы, так что своих денег назад ты не получишь.
— Да мне и не нужно. — пожал плечами Феликс. — К тому же я не имею понятия где он сейчас находится, а ты, по всей видимости, знаешь, куда нужно идти.
— Это верно. — кивнул мальчик. — Сейчас у Шарифа ночные смены, и он, как обычно, трется около своих драгоценных рынков.
Пройдя еще несколько десятков шагов, они спустились по узкой винтовой лестнице еще на один этаж вниз. Очутившись в холодном коридоре, который не могли согреть даже факелы, скудно развешанные на обшарпанных стенах, и освящающие лишь небольшие участки пространства, они направились в сторону одной единственной широкой двустворчатой двери, находившейся в противоположном конце этого длинного коридора. За ней оказалась довольно уютная теплая комнатка, заваленная всевозможными товарами. Рядом с потрепанными сервантами, из которых высовывались поеденные мышами свитки, лежали груды пыльных тканевых свертков и мутных винных кувшинов, которые заманчиво поблескивали своим содержимым в свете множества свечей, вставленных в большую железную