живого человека. Его загорелое тело было лишено даже намека на волосы, а бугрящиеся мускулы так выпирали наружу, что казалось, будто под его кожу засунули настоящие кирпичи. Все его тело, словно крепкие канаты, обвивали болезненно выпирающие вены, которые еще больше придавали ему камнеподобный вид. Но больше всего пугали его пудовые кулаки, на которых вздулись загрубевшие мозоли, размером со спелую сливу, будто он в одиночку пробивал своими ручищами горные туннели от Поларвейна до самой Бриталии.
— Вот, это тот, кого искала твоя госпожа. — быстро проговорил мальчик, обращаясь к Синоху, а затем быстро посеменил прочь.
— Подожди! — окликнул его Феликс, но скалоподобная ручища уже легла ему на плечо. И хоть Синох не применял никакой силы, Феликс ощутил, как на его позвоночник пришлась чуть ли не половина его собственного веса. — Чертов змееныш! — выкрикнул он вслед своему провожатому, и повернулся, натянув на лицо располагающую улыбку. Феликс не сомневался, что этот громила, если захочет, сможет выжить его, словно половую тряпку.
— Я имею возможность говорить с Феликсом Лихтом? — неожиданно вежливо спросил Синох низким голосом.
— «Еще и иностранец». — подумал Феликс. — «Откуда, интересно? Судя по коже и легкой одежде, откуда-то с Магна-эль, или ближайших островов.»
— Э-э, не уверен… — рассеянно пробормотал Феликс, съежившись под ничего не выражающим взглядом громилы. — То есть, наверное… Да, я Феликс. — о святые праведники, к этому виду нужно еще привыкнуть!
— Синох. Служитель. — все так же вежливо представился охранник, и с неожиданным изяществом, словно манерная дама, дотронулся толстыми пальцами до выпирающей груди. — Моя хозяйка имеет хотение увидеть Феликса Лихта.
— О, я тоже рад иметь х-хотение… То есть предоставить ее хотению… Я буду рад исполнить….
Тут Синох поднял ладонь в останавливающем жесте, вторую же руку он все еще держал на плече Феликса.
— Я вынужден просить возможность увидеть доказательство, что передо мной Феликс Лихт. — проговорил он уже более требовательным тоном, но все еще вежливо.
— «Какие еще доказательства?» — подумал Феликс. — «Родовое дерево ему что ли нарисовать?»
И тут до него дошло.
— Записка! — неожиданно выкрикнул он. — Да-да, у меня где-то была записка от госпожи Хепзибы. Вы ведь ее спрашиваете?
Он порылся у себя в рукаве и вытащил свернутый кусочек пергамента. Забирая записку, Синох, наконец, убрал с его плеча свою тяжеленую руку. Он несколько мгновений всматривался в пергамент своими маленькими черными глазками, а затем вновь посмотрел на Феликса.
— Имею причину приятно радоваться нашему знакомству, Феликс Лихт. — проговорил гигант, аккуратно складывая записку и возвращая ее обратно владельцу. — Пожалуйста, следуйте за мной.
— Мне тоже приятно иметь причину… То есть, мне тоже приятно с вами познакомиться, господин Синох. — быстро проговорил Феликс.
— Пожалуйста, следуйте за мной. — повторил охранник. — Моя хозяйка ждет вашего появления. Она имеет очень важную просьбу для вас.
Феликсу ничего не оставалось, как послушно направиться вслед за Синохом.
Глава 5. Дело всей жизни
Город уже грелся в утренних лучах восходящего солнца, а его золотые шпили отбрасывали мириады солнечных зайчиков на крыши квадратных домов, но Феликсу не приходилось прятать глаза от этих игристых всполохов света, так как на него падала огромная тень от необъятной фигуры Синоха, который шагал впереди него. Как и сам город, он имел похожие геометрические пропорции, и его лысая, натертая маслом макушка была в точности как золоченые купола белых башен, а квадратное лицо — будто построенные под этими башнями дома. Что вообще нужно было делать, чтобы заполучить такое тело? О светлые боги, что же за чудище вы создали? Это же не человек, а одна сплошная мышца, обтянутая венами, словно кусок ветчины, подвешенный на бечевке в лавке мясника! Глядя на его впечатляющие размеры Феликс невольно вспомнил про вечномолящегося Лоуиля — одного из великих святых востока, почитающегося наравне с Силестией и Владыками в качестве сына Единого Бога, и его земного воплощения. Именно таким, преисполненным невероятной физической мощью, и изображают Лоуиля, убивающего одной рукой огнебородого тигра.
Пока они шли до кареты, которая стояла около водоема рядом с акведуком, Феликс не отрывал взгляда от своего нового провожатого, стараясь привыкнуть к его внушающим страх габаритам, которые были огромными, даже по северным меркам. Феликс с раннего детства привык видеть высоких никсов, но вот таких представителей человечества он еще ни разу не встречал. Тем более Феликс знал, что потомки ценебритов и пиктов только кажутся страшными, но в душе они словно дети, которых можно легко обмануть и заболтать. А еще его насторожило то, что Синох назвался охранником Хепзибы, хотя его не было среди воинов, которые сопровождали торговый караван, и в котором ехала его хозяйка. Феликс был в этом уверен, а иначе бы он точно запомнил его.
— Пожалуйста, прошу заходить в карету первым. — проговорил Синох, услужливо открывая перед ним дверь.
— Спасибо. — поблагодарил маленький вор, и быстро залез в карету.
На этот раз Хепзиба не стала скрывать свое богатство, и прислала за ним один из лучших картежей. Белая карета была украшена позолоченными статуями и полированным деревом. Внутри так же была богатая выделка из атласного шелка и мягкого вельвета. В таких кортежах обычно ездят высокородные гости и правители. Как только Феликс уместился на пухлых сиденьях, утонув в мягких шелковых подушках, в карету вошел Синох. Когда гигант залезал в проем, Феликс почувствовал, как карета качнулась, и заметно просела под его чрезмерно тяжелым весом. Отодвинув маленькое окошко, которое соединяло пассажиров с кучером, он что-то быстро проговорил вознице, а затем вновь закрыл проем. Когда он уселся на место, смиренно, будто невинная послушница, положив руки на колени, карета уже тронулась с места.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, словно два священника, разделяющие белланийскую и релиморскую веру, которые по воле случая оказались в одной карете, и теперь не знающие как им поступить и что сказать. Феликс сжимал свои вещи, чувствуя на себе взгляд маленьких глазок великана. Синох же сидел неподвижно, и со стороны казалось, будто он и впрямь превратился в лишенную жизни статую. Лишь его зрачки двигались, осматривая маленького вора с ног до головы.
— Я имею хотение осмотреть ваши вещи. — вдруг произнес Синох. — Не волнуйтесь, я ничего не буду забирать, если это не опасно. Если вещи будут таить опасность, я верну их, после вашей встречи с хозяйкой.
— О, я понимаю. Прошу, можете осмотреть их. — проговорил Феликс, протягивая ему свою сумку. А сам при этом подумал: — «Будто боги оставили мне выбор».
Несколько минут Синох аккуратно и с большой заботой перебирал его
