– Существуют только два храма, в которых можно провести повторный, обратный обряд. Они расположены между Прядницами и Дубровниками.
– Наше поместье, Лозерот, находилось недалеко от храмов Белолики и Чернолики, – Эрик свел брови, – говорят, в них какая-то особая магия.
– Особая. Если привести туда ребенка или подростка, уже благословленного Белоликой, и представить его Чернолике, и наоборот, и если богини признают его, он будет темно-светлым… или светло-темным. Но это опасно. Богини придирчивы и могут наказать наглецов за попытку подсунуть им не готового к ритуалу человека. Поэтому в семьях этим занимаются самые мудрые. Семья Килбертов была из Димора, наверняка Клару обратил некто из стариков, Арчибальд Килберт вряд ли знал, что разгадка у него под носом. Меня Чернолике представила бабушка. Я ничего не помню, хотя мне было тринадцать. Бабушка решила рискнуть чуть ли не в последний момент, когда я начала экспериментировать с измененными травами.
– Никто из нас, – проскрипел отмытый от копоти Август, – никогда не занимался такой ерундой. Храмовые ритуалы, ха! Наши дети просто рождаются в темной семье и успешно наследуют темные способности. Клянусь, что ни я, ни мой сын, ни мой внук не стали бы представлять Эрика Белолике, не поделившись планами с остальными членами семьи. Что за глупости! Да, у нас имелось поместье в Лозероте, еще до того, как власти Димора ужесточили правила использования магии и темные попали под запрет, но подвергать детей опасности … о нет!
Я пожала плечами.
– Это сделал я, – покаянно произнес Райан. – Я представил Рикки Белолике.
– Что?! – одновременно, но с разными эмоциями воскликнули Эрик и его прадед. – Зачем?!
– Ну… – старший Фо Амаль поерзал на стуле. – Не знаю. Мне было восемь. Я скучал. Маленькая Крис недавно родилась и болела. Я решил, что это замечательная идея – сходить к Белолике и попросить белую богиню, чтобы она вылечила Крис, на всякий случай. К Чернолике мы уже ходили, всей семьей, но сестре не становилось легче. Я решил, что если представлю Белой своего братца, она может воспринять это как пожертвование. Может, даже забрать этого мелкого поганца себе в жрецы. Рикки был мелкий, глупый, но симпатичный. Жрецы ничего не сказали, даже похвалили богобоязненного мальчика, приведшего брата в храм раньше родителей. В отличие от меня, они не знали, что Рикки уже представлен Чернолике. Обряд прошел хорошо, но Эрик тоже заболел. Потом все выздоровели и я забыл. Иногда вспоминал об этом, как о забавном случае из детства.
Эрик громко захохотал и отвесил Райану подзатыльник, Август схватился за голову, Типси подумал и на всякий случай переместился со своей новой бархатной подушки с золотой бахромой пониже, под стол. Мало ли что еще придумают эти странные люди. Раньше, когда Типси учился летать, его все ругали, но со вчерашнего дня хвалят и кормят вкусненьким. Но лучше переждать в безопасном месте.
… На берегу от зимы остались бугры грязного льда и вынесенный в шторм плывун. Мы нашли место на солнце, и Эрик постелил сначала кожаную накидку из кареты, а затем теплый плед.
Уминая бутерброды, мы молча смотрели на море. У меня гудели ноги и ломило плечи, Эрик хрипел после долгого выступления в холодном зале, полном гудящих от волнения студентов. Я отмывала будущую лавку, мой жених провел свою первую лекцию в качестве преподавателя Высшей Школы магических наук Беленхейма.
Было так хорошо просто сидеть и молчать. И заговорили мы как всегда одновременно:
– Устала?
– Устал?
И хором:
– Не так, как ты.
– Милдред не передумала? – спросил Эрик, когда мы отсмеялись.
– Нет, слава Белолике. Помещение для ателье маловато, но хозяин дома обещал со временем переделать второй этаж и добавить его к аренде. Вышло не так дорого, как в центре, но это и не окраина. Мы довольны. Когда будет готов второй этаж, Книпс переедет к жене. Готов его отпустить?
Эрик слегка поморщился:
– Никак не привыкну к тому, что мой механик женат. До сих пор считаю его мальчишкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Он и есть мальчишка, тридцатилетний. С точки зрения альвов, недавний подросток.
– Мы почти ровесники, а я его гонял и поругивал.
– Но он же не был против.
– А, – Эрик сердито махнул рукой, – пусть живет, где хочет. Лишь бы вовремя приходил на работу. Больше, чем я, ему никто не заплатит.
– Книпсу важен не оклад, а то, что ты всерьез воспринимаешь его идеи… ну, и финансирование, конечно.
– Женатый Книпс, эх. Я ему завидую, – вдруг признался Эрик. – Они с Милдред тихо обручились в храме, напоили и накормили всех посетителей «Морской розы» и избежали шумихи.
– Это потому, что Милли не поставила в известность свою маму. В Диморе без согласия тети она не смогла бы выйти замуж даже в свои двадцать. А с гражданством Беленхейма ей даже можно будет развестись, не дайте боги, конечно.
– А нам еще придется посетить Королевский дворец, – посетовал Эрик. – И все же, давай угоним дирижабль и поженимся в воздухе, тихо и скромно. У меня есть подходящий жрец – обручит без вопросов, после того как я вылечил ему рану от «кнута» твоим новым зельем.
– Я отдала рецепт антидота храмам не ради ответных услуг, – грустно протянула я. – К тому же, если Я не приглашу на свадьбу свою родню, это будет не так весело, как с Милли.
– Ладно, переживем, – мужественно поддакнул Эрик. – А твою бабушку я жду с нетерпеньем.
– Еще бы никто не узнал, что титул Мо я получила намного позже, чем о нем узнали в Грезе.
– Ты Сола Мо Филчер-Авенлог, – строго напомнил мне мой жених. – И не важно, что и в какой последовательности было добавлено к твоему имени. О тебе пишут в газетах, а издательства борются за право выпустить твой справочник по использованию измененных растений Беленхейма.
– В очередь! У меня там конь еще не валялся! – возмутилась я. – Нужно еще изучить феномен остановки времени и чешую Типси. Столько дел!
– А еще путешествие новобрачных, – передразнил меня Эрик. – И только попробуй отказаться. Я заранее зафрахтовал дирижабль. Мы проведем в воздухе четыре недели, приземляясь в самых интересных местах Восьми Островов. Вкусная еды, море впечатлений, не говоря уже о других… удовольствиях медового месяца, – глаза Эрика загадочно вспыхнули. – Тебе понравится.
Я застонала: мечта пока только маячила на горизонте. Эрик, правда, маячил совсем близко, но по берегу к нам уже шли какие-то туристы, пришлось ограничиться коротким поцелуем.
– Наши дети… – Эрик кашлянул, – когда у нас будут дети… и если они будут… разносторонними, мы отведем их на обратный ритуал?
– Ни в коем случае, – заявила я. – Столько проблем с этой двойной магией! Можно кого-нибудь случайно проклясть, например…
… Но шесть лет спустя моя пятилетняя дочка, маленький светлый маг, недавно представленный Белолике, чихнула, сдвинула только что приклеенный в альбом рисунок, расстроилась и с досады (случайно) запульнула мне в лоб природной темной руной «ако». Ее питомец Фрипс, огнелап, названный в честь бывшего бургомистра Грёза, от неожиданности свалился со стола, утянув за собой скатерть с тарелками.
– Мамочка, не больно? – испуганно спросила дитя из-под копны рыжих кудряшек.
– Нет, – вздохнула я, ощупывая корни волос. В последний момент все-таки успела поставить «рассеиватель». Но такими темпами нам скоро понадобятся защитные амулеты.
–Я ничайно.
– Знаю. Где ты научилась такой позиции?
В прошлый раз была темная руна «тур», простая, базовая, и я подумала, что мне показалось…
– Подглядела, – Лили пожала плечами. – У папы. Он ругался и у него… вылетело. И улетело в окно. Я хотела в окно, правда.
– У папы? Вылетело, значит. Угу, понятно. Собирайся, мы едем к бабушке Вейле…
– Ура!!! – завопил ребенок.
– … сдаваться, – обреченно договорила я.
