class="p1">— Черт те че твориться, — выдохнул Кирилл Макарович, глядя, как Захар подходит к деревянной калитке и с грохотом стучит в жестяной почтовый ящик.
Сумеречную темноту разорвал псиный лай, никто не обратил на это своего внимания.
— Угу, — согласился Евгений, — как гром среди ясного неба. Если б не Ефим Павлович с прокуратуры, мы бы были с тобой вообще, как слепые щенята.
— Хорошо, — сказал с новым тяжелым вздохом директор сельпо, — когда есть такие друзья. Плохо, что вообще происходят такие… казусы. Как так вышло-то?
— Вот привело, — поджал губы Евгений, — отчасти неудачное стечение обстоятельств. Отчасти чья-то глупость. Вот только понять бы чья. Кто додумался такое учудить?
Сегодня утром, когда Евгению позвонила секретарь его брата, директора сельповского склада номер четыре города Армавира, он и правда удивился. Удивился, что на скалду идут следственные действия.
Тогда они с Кириллом Макарычем, под предлогом встречи с пайщиками какого-то захудалого кооперативчика, поехали в город. Вот только встречались они с Ефимом Павловичем, одним из помощников прокурора города Армавира.
Там они и узнали кое-что о происходящем. Следствие шло полным ходом. И началось оно с заявления о разбойном нападении.
Милиционеры из Красной искали нападавших. А нашли спекулятивную схему. Они раскопали, что желтый ИЖ-2715 о котором упоминал в своем заявлении пострадавший, видели на консервном заводе Красной. Потом милиция наведалась в сельпо, ища пирожок. Однако, не найдя его там, стали они шерстить и другие сельпо.
По спискам автотранспорта, поняли, что работает такая машина только на складе номер четыре. Тогда подключилась и армавирская полиция. Городской суд молниеносно вынес определение по делу о возможном хищении социалистической собственности, и пошли-поехали следственные действия на складе.
Вышло так, что милиция быстро нашла помещение, в котором хранились стройматериалы, продаваемые частникам из-под полы. Хотя Евгений знал, что его брат не пойдет подозреваемым по делу, все дорожки вели к главбуху, но все же следствие было неожиданным и очень неприятным событием.
— Выходит, — начал Кирилл, — с сочинскими нашими товарищами пока выходит незадача?
— Мда, — задумчиво ответил Евгений, — на некоторое время лучше прекратить нам с ними все контакты. И так больно много внимания к себе привлекли. А сейчас, через полгодика все поуляжется, а потом найдем на побережье новые пути реализации колхозного добра.
— Многих подведем, — буркнул Кирилл, — Федора Степаныча, например. Он же ждет. А Емельян Сергеич и вовсе обидится, не захочет с нами работать.
— Не захочет, — покивал мрачно Евгений, — но тут ничего не поделать. Ты же понимаешь, Кирилл, что все внимание сейчас к нам будет приковано. Нужно обождать и закончить рейсы в Новороссийск. Пока что шоферов моих я попридержу.
— Эх, — вздохнул директор сельпо, — а я думал крышу дома перекрыть. Думал баню пристроить.
— Погодит пока твоя баня, — сказал Евгений строго, — вначале нам бы выяснить, чье это было заявление, что кашу такую заварило. Ефим-то не знает.
— Угу, — кивнул Кирилл, — и как там, на месте, оказалась Ленька, да Федот с Максимом. И ихний пирожок. Ты говоришь, это не они навели на потерпевшего ту шпану дворовую, которая даже укокошить его по-человечески не смогла?
— Неа, — вздохнул Евгений, — я уже обо всем этом у Максима выпытал. Он тут, в Армавире, покамест прячется. Завтра уезжает в Кабардинку, на побережье.
— Вот так номер, — задумался Кирилл Денисович, — выходит, заварил всю эту бучу тот, кто шпану на потерпевшего натравил.
— Именно, — Кивнул Евгений, — в общем, пока мест заляжем на дно, а я, — он нахмурился, — постараюсь узнать, кто наш потерпевший, и кому такому он дорогу перешел. А дальше уж порешаем… что с ним делать.
Дверь водительского открылась. Это вернулся Захар. Обернувшись к заднему сидению, он протянул Евгению Макарычу два блока сигарет Союз—Аполлон.
— Витька сказал, — проговорил Захар, — это последние. У него больше нету.
— Вот и еще одна неприятность, — Вздохнул Евгений. Ну ладно, Захар. Чего уж делать? Поехали домой.
* * *
— Ну как тебе? — Сказала мне Маша как, только вышла за калитку, — нравится?
— Очень, — улыбнулся я.
— Сойдет для танцев? — Смущенно улыбнулась Маша и на ее щечках заиграл румянец.
В субботу в нашем доме культуры проходили танцы. Много молодежи со всей Красной и даже ближайших хуторов, стягивалась в клуб.
Субботний вечер был душным. Весь день на небе клубились белые облака, а к вечеру, они смешались в серо-темные тучи. Где-то вдали погромыхивал гром. Даже это не останавливало молодых людей. Танцы же.
Вот и я решил сходить сегодня в клуб. Потанцевать, вспомнить, как оно было. Конечно же, позвал с собой и Машу. А Маша была красивая…
Она вышла ко мне в коротеньком светлом кримпленовом платье без рукавов. Длинные свои темные волосы стянула на затылке в аккуратный прямой и блестящий хвост. Светлые ее босоножки на широком каблуке подчеркивали стройность ее длинных ног и крепких бедер. В общем, залюбуешься.
Сам же я достал свои джинсы и даже новенькие лидские кеды, что прислали мне родственники из Беларуси. Красивые, темно-синие с белой полоской, выглядели они как новые. Такими же были и джинсы.
Что джинсы, что кроссовки, было у нас в деревне не найти. И все же, молодёжь умудрялась их добывать. Потому как многие приходили на танцы в тогда модных, но ставших такими обыденными в моей прошлой жизни, вещах.
— А ты тоже, — хитро улыбнулась мне Маша, когда мы вместе потопали от ее дома к клубу, — совсем не похож на шофера.
— А на кого же я тогда похож? — Спросил я с улыбкой.
— Хм, — задумалась она, — на музыканта с города.
— Ха! Вот как!
— Ну да.
— А ты тоже не похожа на медсестричку. — Хмыкнул я.
— Так а на кого же если не на нее? — Рассмеялась Маша.
Я остановился, взял ее за руку. Девушка тоже застыла на полушаге. Посмотрела на меня удивленными, широко раскрытыми глазами.
— А на кого же я похожа? — Сказала она, разомкнув свои нежно-алые губки, да так и не сомкнула их обратно, будто ожидая чего-то.
— На самую красивую девушку, — улыбнулся я.
Так, стоя на тротуаре, ведущем к центру, мы и поцеловались. И в этот момент, сегодняшним вечером, я и правда считал Машу самой красивой.
Дальше пошли мы за ручку.
На клубе было людно. Площадь перед большим белокаменным зданием наполняла молодежь. Все болтали, смеялись. Ждали, когда же начнутся те самые танцы.
Танцы, обычно, проходили в широком зале клуба. Музыкальной техники у нас не было. А был только ансамбль, что играл на гитарах, да пел. Молодые парни, участвующие в нем, почему-то решили назваться «Весельчаки», а девочка, которую они иногда брали с собой солисткой, даже неплохо умела подражать Пугачевой. Интересно, а здесь, в этой жизни, все будет так же?
— Ого! Здорова, Игорь! А ты не один ходишь? — Спросил Саша Плюхин, когда мы встретились на клубе.
Он сидел на своей Яве, в окружении нескольких парней. Девица, которую я не знал, залезла ему на зад сидушки. Весело похихикивая, держалась Сашке за плечи.
Я поздоровался с Сашкой, Маша же ему в ответ смутилась, да тихо проговорила:
— Добрый вечер.
Видел я здесь и Микитку с Валей, и Кашевого. Встретился мне Стенька Ильин. Он, все еще обиженный, смотрел на меня злым взглядом.
Был тут и Мятый. Интересно, а Ира с ним?
В общем, молодёжь гомонила и смеялась. На длинных деревянных лавках, что отделяли площадку от маленького ленинского скверика, уселась молодеж.
Девушки в простых ситцевых, кримпленовых и трикотиновых платьях сидели на лавочках. Стреляли глазками на парней.
Была здесь и Светка. Сестричка выбралась на танцы даже несмотря на то, что маманя поначалу была против. Но узнав, с кем же Света идет, тут же отпустила ее.
Собственно говоря, и я был не против ее похода. Девочке хотелось немного веселой, молодежной жизни. Так почему бы и не дать ей чуточку воли?
А шла Света с Саньком, молодым милиционером, что так стрелял ей глазками, когда они с Квадратов приходили к нам.
Я видел их среди другой молодежи. Мы с Машей даже подошли, спросить как дела.
— Все чудесно, — пискнула довольная Света.
— Хорошо, — улыбнулся я, — смотри, Санек, — перевел я взгляд на Саньку Милиционера, — под твою она ответственность тут гуляется.
Сашка ответил, чтобы я не беспокоился и они ушли куда-то, растворившись в толпе людей.
Мы с Машей пристали к парням с гаража, стал я с ними болтать о последних делах.
— Слышали, — сказал высокий парень по имени Алексей Литвинов, — а Боевой то уже, как третий день не ночует в гараже.
— Да иди ты?
— А я думал, куда старик пропал?
