Честно говоря, хоть меня и убеждали наперебой, что поездка к эльфам может ничем хорошим не закончиться, до последнего момента я в это как‑то не верила. Казалось бы – да чего сложного и опасного – просто передать письмо? Однако выяснилось, что не прислушивалась я к предупреждениям зря. Не успели мы познакомить почтеннейшую публику со всем нашим репертуаром, как нас неожиданно схватили (прямо на площади), связали и куда‑то поволокли.
Шерман метался по своему номеру в трактире из угла в угол и скрипел зубами. Как его бесила собственная беспомощность! Нельзя было отпускать Брин к эльфам, никак нельзя! Как только листоухие увидят столь прекрасную женщину и талантливого менестреля, они тут же решат оставить ее у себя! Что же делать? Пробраться на территории эльфов? А толку? Еще один фортель с похищением из королевского дворца норлоку вряд ли удастся. Эльфы на него еще за Эльтель злые. И если Шерман попадется листоухим в руки, пощады не будет. Норлока могло спасти лишь чудо, но он сильно сомневался, что тот образ жизни, который он вел в последнее время, заслуживал божественного воздаяния. А может, все‑таки, ему повезет? Шерман не раз обходил засады, миновал ловушки, обманывал погоню… может, ему удастся прорваться и на этот раз? К тому же, троллей и гремлинов просто необходимо было подстраховать. Вдруг им не удастся подобраться к Озеру Фей и оставить там медальон?
Когда нас связали и бросили в мрачное подземелье, я еще надеялась, что все обойдется. Когда читали смертный приговор, (мы, видите ли, обидели короля эльфов, принеся ему дурные вести), я как‑то все еще не верила в реальность происходящего, но когда в нашу и без того тесную камеру с размаху бросили норлока, я поверила, что нам конец.
– Ты живой? – тут же кинулась я к Шерману, однако норлок приходить в сознание не желал. – Что с ним? – испугалась я. Мимел неохотно подошел, ощупал Шермана и фыркнул.
– Да ничего особенного. Видать эльфы поймали его в магическую ловушку. Да еще и злость свою сорвали. Ничего, сейчас действие магии пройдет, и Шерман очухается, – буркнул Мимел, возвращаясь на свое место.
– Ты лучше не о нем, а о себе подумай, – недовольно буркнул один из гремлинов. – Завтра нас всех ждет смертная казнь.
– Неужели эльфы не бояться недовольства Яргела? – не выдержала я. – Вряд ли ему понравится смерть королевской труппы.
– Какой король вступится за актеров? – резонно возразил один из гремлинов.
– А письмо, которое мы везли? – не сдавалась я. – Это же Яргел сделал нас посыльными!
– И что? – осадил меня Мимел. – Все равно вступаться за нас ниже королевского достоинства. Ни в одном из нас не течет королевской крови. Ну, кроме норлока.
– Ты думаешь, это помешает эльфам вздернуть меня на соседнем с вами суку? – пробурчал Шерман, приходя в себя и ощупывая разбитую губу.
– Как ты? – обеспокоено спросила я.
– Бывало и лучше, – вздохнул норлок.
– Зачем ты потащился вслед за нами на эльфийские земли? – раздраженно поинтересовался Мимел. – Знал же, что тебя схватят.
– Если бы не магическая ловушка, они бы не сумели меня схватить! – огрызнулся норлок, пытаясь подняться.
Я было попыталась ему помочь, но заработав взбешенный взгляд оскорбленного самолюбия, отошла куда подальше. Ну надо же, какие мы ранимые, не хотим своей слабости показывать. Вот и мучайся теперь сам, потому что тролли с гремлинами тебе точно помогать не станут. Лицо Шермана перекосила гримаса боли, но он все‑таки смог подняться и даже сделать пару шагов.
– Надо же, ни чего не сломали, бока только отбили, – искренне удивился он «доброте» эльфов и тут же перешел на деловой тон. – Какая в этой тюрьме защита?
– Магическая, – ответил один из гремлинов. – Я уже пробовал выбраться.
– Вот гоблин! – посмурнел Шерман. – И когда эльфы собираются нас казнить?
– На рассвете, – выдохнула Манка.
– Нереально, – отмахнулся Шерман. – Два раза церемонию повешения перед лицом августейшей четы эльфы проводить не будут, не так уж они любят подобные зрелища, а будить на рассвете королевские дома водянок и оборотней они не станут. Во избежание международных конфликтов.
– А зачем эльфам нужно королевские семьи будить? – удивилась я.
– А как же? Я принадлежу Яргелу, и только он может распоряжаться моей жизнью. Если эльфы меня самовольно казнят, они перейдут дорогу магическому заклятью, которое держит меня в подчинении. И кто ее знает, чем это кончится. Скорее всего, Черные Камни, следя за исполнением давней договоренности, потребуют с эльфов компенсировать королевскому дому оборотней потерю ценной собственности. Не думаю, что эльфам это нужно, тем более, что компенсация может оказаться самой неожиданной. Вдруг у них принца крови затребуют?
– То есть ты на территории эльфов в полной безопасности? – уточнила я.
– Не сказал бы, – тяжко вздохнул норлок. – Прежде, чем меня убить, эльфы свяжутся по магическому зеркалу с Яргелом, и оценят тот урон, который я им нанес. Королю останется либо оплатить выходки своей собственности, либо отречься от нее.
– Думаешь, Яргел не заплатит? – засомневалась я. – Да где он себе еще одного норлока найдет?
– До сих пор король платил, – хмыкнул Шерман. – Но кто знает, какую цену заломят эльфы за похищение Эльтель?
– А водянок они пригласят, чтобы за меня выкуп слупить? – уточнила я.
– Разумеется. Если прикинуть, сколько листоухим понадобится времени на то, чтобы связаться с королевскими домами и провести переговоры, рискну предположить, что казнь вряд ли начнется раньше обеда, – сказал Шерман. – Официальный протокол позволяет связываться с королевскими домами не раньше 10–ти часов.
– А ты уверен в том, что эльфы обязательно свяжутся и с Яргелом, и с водянками? – переспросила я, чувствуя небольшое облегчение.
– Можешь не сомневаться, – хмыкнул Шерман, собственническим движением привлекая меня в свои объятия. – Вот только не знаю, Брин, поможет ли это нам с тобой? Больно уж разозлило эльфов письмо Эльтель.
Я с довольным мурлыканием ткнулась носом в плечо к норлоку, прижалась к его крепкому телу, словно пытаясь укрыться от всех свалившихся на меня бед, зажмурилась от удовольствия и… тут в мою голову ворвалась мысль, которая просто выбила меня из колеи.
– Подожди, а как же остальные актеры? Неужели Яргел не спасет от смерти собственную королевскую труппу?
– Мы не принадлежим королю. Эльфы могут отказать ему в праве выкупа, – мрачно пояснил Мимел. – Да и не тот Яргел оборотень, которому бы я хотел быть обязан. Тем более жизнью.
– Вот гоблин, – неожиданно поморщился Шерман, схватившись за бок. – Больно‑то как!
– Нечего было вскакивать! – тут же прониклась я праведным негодованием. – Сядь сейчас же, и постарайся поменьше двигаться!
– А ты рядом сядешь? – одарил меня улыбкой мартовского кота норлок.
– Обязательно, – хмыкнула я, устраиваясь рядом.
В конце концов, эта ночь могла оказаться последней в моей жизни, так чего придуряться? Жаль, нас всех вместе в одну камеру поместили. А то бы я ночь гораздо плодотворнее провела. Если бы, конечно, побитый эльфами норлок был бы в состоянии. Хотя… судя по тому, как у него глазки блестят, он‑то как раз в состоянии. И на окружающих ему плевать с высокой колокольни.
– Не смотри на меня так, – покраснела я.
– А то я много увижу! – рассмеялся Шерман. – Кому пришла в голову идея тебя в платки закутать? Меня чуть удар не хватил! Хорошо хоть эльфы прислушиваться к тебе не стали. Тоже мне, безнадежно влюбленная…
Я вздохнула, но возражать норлоку не стала. Признаваться в собственной безответной любви мне никак не хотелось, даже перед лицом перспективы собственной скорой смерти. Поэтому я свалила всю вину за мой маскарад на гремлинов (а что? идея обрядить меня в платок ведь действительно кому‑то из них в голову пришла) и объяснила, что это был стратегический маневр по отвлечению эльфийского внимания от моей красоты. Ну не хотела я быть игрушкой какого‑нибудь белобрысого недоросля!
– Перед оглашением приговора платки лучше сними, – серьезно посоветовал Шерман. – Может быть, ты действительно понравишься кому‑нибудь из эльфов настолько, чтобы спасти тебя от казни и выкупить у королевского дома водянок.
– Ты предлагаешь мне стоять в сторонке и смотреть, как всех остальных казнят? – возмутилась я. – Думаешь, я смогу потом спать спокойно?
– Сможешь, – отрубил Мимел. – Спасти ты все равно никого не спасешь, а самой в петлю лезть глупо.
– Ни за что! – решительно возразила я.
– Да кто тебя спрашивать будет? – зло поинтересовался Шерман, сорвал с меня один за другим платки, смял их в ком и кинул гремлину.
Тот, словно этого и ждал, поймал мои платки на лету, по стенке подобрался к маленькому, зарешеченному окну у самого потолка, протиснул тряпки между железными прутьями и вернулся обратно. Сначала я замерла от изумления. Ничего себе! Сколько я ни смотрела на выступления гремлинов, привыкнуть к их фокусам так и не смогла. Подняться по отвесной стене вверх на добрых пять метров! Это надо же! Потом я вспомнила, зачем гремлин туда поднялся, и рассвирепела.
