— Я беременная, — буднично сказала Лиза.
— Ты уверена? — спокойно спрашивает Катя, не меняя ни взгляда, ни позы.
— Конечно… С первого дня… С первой ночи…
Катя лениво облокотилась на локоть и повернулась к блондинке.
— Я тоже.
Небольшое удивление на лице Лизы. Катя смеется:
— Тоже с первого раза.
— Что будем делать?
Катя спокойно пожимает плечами: — Рожать.
— А он? — весело спрашивает Лиза. Катя смеется:
— Увидит — сам решит.
— А мы, как мы жить будем?
— Не знаю, еще долго, не хочется думать… Хорошо, правда?
Лиза подумала и закивала головой:
— Хорошо будем жить, к маме моей поедем.
— Вдвоем? — улыбается Катя.
— Конечно. Но если он захочет — и его с собой возьмём.
Помолчали, посмотрели на молочно-серое небо, вздохнули. Катя сказала:
— Мне его очень жалко. Он был такой неловкий, как будто я у него первая.
— Я думаю, так оно и есть. Мы у него первые, — лениво согласилась пухленькая Лиза.
— А где мама живет? — спросила Катя и не поверила ответу Лизы. — Где, где? Так это же…
— Ну да, — сказала Лиза. — Там у нее небольшой замок.
— Что значит «небольшой»?
— Значит, что большой, папин — рядом.
Катя перестала улыбаться. Она ничего не понимала:
— А почему рядом?
— А там папа живет с другой мамой, 5 дней в неделю, когда он работает. А на субботу и воскресенье приходит в малый замок. Только не спрашивай, что он делает. Саму скажу, что знаю: он делает деньги.
— Фальшивомонетчик? — смеется шатенка.
— Нет, что ты. Он — джентлемен. Он «делает деньги из денег и на деньгах» — это он сам так говорит.
— А про двух мам можно?
— Конечно. Я их люблю.
— Ты что, приемная?
— Нет, просто они никому не говорят правду. Даже папа не знает.
— Что папа не знает, ты говоришь загадками, я ничего не понимаю.
— Так я и сама знаю только, что они обе спали с папой, одновременно забеременели от него и одновременно, в один день родили двух девочек. Только одна родилась мертвой, а другая — это я. Правду знала только акушерка, но папа купил ей домик около нас в подарок за молчание. А я похожа на папу. Поняла?
— Две мамы — это замечательно. Больше детей у них не было?
— Кажется, не было. Папа считается холостым, а я записана в документы обеих мам.
— А в шпионы то зачем пошла?
— А ты? — обе хохочут. Потом Лиза тихо говорит:
— Можно сделать анализ на ДНК и узнать, кто из них… Только я не хочу, они не хотят и папа не разрешает. Две мамы — это хорошо. Знаешь, у них кроме папы не было других мужчин. И они не лесбиянки.
— Странно. Я ведь тоже люблю Лизу — подругу Дуду, моего Дуду, нашего Дуду. А не Лизу — женщину.
А Дуду поглядывал на своих девочек и никак не мог понять, кто он: их общий ребенок, друг, брат. Бойфрендом или мужем не мог себя представить. Скорее всего избалованный и любимый младший брат. Он сам никогда не ходил к ним ночью, всегда приходила одна из них и ни разу — обе вместе. Днем Дуду прекрасно различал их, и не только по внешности. Ночью они сливались в единый образ, так что Дуду в минуту близости никогда не называл их по имени. Только любимая, дорогая, моя хорошая. И не потому, что боялся ошибиться, он даже не думал об этом — он так чувствовал. И всем было очень хорошо.
18
Сол недоумевал: он сделал всё возможно и невозможное, чтобы провалить операцию, а его поздравили с успешным выполнением задания. Как же так? Заказчик умер, его друг в «той» стране проиграл выборы. Правда молодой политик по имени Роберт тоже не выиграл. Но премьер-министром стал он, а не старый друг «нашего» старика. Бракоразводный процесс очень спокойно подходит к концу, «наша» Тамар скоро станет официальной женой премьер-министра. Может быть господа политики надеются, что Тамар не забудет про свой долг? Интересно, она призналась Роберту? И как он прореагировал? Или что он скажет, когда узнает? Нельзя всю жизнь прятаться, бояться, скрывать своё шпионское прошлое. Случайно или не случайно всплывет и будет это тяжелым испытанием для обоих.
Ах, Сол! Оплошала твоя лучшая… ну ладно, одна из лучших разведок в мире. В окружении Роберта работали спокойные, деловитые и не хвастливые сотрудники скромной разведки скромной, спокойной страны. Они с первого дня знали, откуда и зачем появилась Тамар, но не находили в этом угрозы безопасности и порядку в стране и не вмешивались в личную жизнь Роберта. А когда увидели, что это любовь, поступили мудро. Тамар позвали и попросили самой решить, что для нее лучше: тихо уехать, самой объясниться с Робертом или… «Не надо или,» — сказала Тамар и заплакала, — «Я сама ему расскажу». Но когда погрустневшая, даже подурневшая Тамар начала: «Роберт, я хочу признаться… Я — …» молодой премьер-министр сказал: — «Тш-ш-ш, не продолжай, я попробую угадать. В измену не поверю. Если ты беременная — можно только радоваться. Остается одно единственное: ты та самая шпионка. которую «наши» послали для того, чтобы… Почему ты плачешь? Если бы тебя не послали, как бы я тебя нашёл? Ну хочешь. я направлю им официальную благодарность, за то что вырастили такую замечательную женщину и направили ее прямо ко мне? Ну же, перестань плакать, родная моя.» И Тамар засмеялась сквозь слёзы и сказала, положив его ладонь себе на живот: «У нас будет ребенок!». Роберт обнял её: «Ах, какой же я дурак!» Тамар отстранила его от себя и посмотрела прямо в смеющиеся глаза: «Нет, дорогой. Ты лучший премьер-министр в мире; не только умный, но и добрый. Я люблю тебя.»
19
Сценарий официально остался прежним и только несколько человек знало: Сару почти непрерывно снимают скрытой камерой и эти документальные по сути кадры предполагается использовать при монтаже фильма. Режиссер был уверен в положительном эффекте. Юрист, консультирующий продюсера, сказал, что рано или поздно придется договариваться с Сарой, потому что речь шла нескольких минутах экранного времени, а не о нескольких кадрах. Но сейчас говорить с Сарой нельзя, она поневоле станет позировать. Показали несколько эпизодов дону Педро, которого поразила неожиданная игра эмоций на лице Сары. Он посоветовал переговорить с Дани. Подумав, режиссер отказался, опасаясь вольной или невольной утечки информации. Юрист сказал, что видит всего три варианта: Сара не возражает и ничего не просит; не возражает, но требует признать её авторские права и оплатить; третий и самый неприятный вариант — категорическое возражение и тогда все кадры, куда попало лицо Сары, придется вырезать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
