– Нет, – сказал Закари, бросаясь вперед, словно хотел напасть на Джулиана.
Джулиан даже не удостоил его вниманием. Зак врезался в невидимую стену и отлетел под ноги Ди.
Дженни повернулась и обвела взглядом их всех. Одри, Зак, Ди, Майкл. Ее друзья.
– Я понимаю, что вы сейчас испытываете, – начала она, но Зак оборвал ее.
Он снова был на ногах, серые глаза горели, лицо выдавало крайнее напряжение – таким Дженни его еще никогда не видела.
– Как ты могла? – взорвался он. Он был так обижен за Тома, как будто предали его самого. – Как ты могла?
– Оставь ее, – коротко сказал Майкл. Его мнение легко читалось в темных, как у спаниеля, глазах. Майкл явно считал, что Дженни нашла оптимальный выход из безвыходной ситуации. Он не упрекал ее за это. – Чего ты от нее хочешь? – спросил он.
Зак презрительно покачал головой.
– Нельзя идти к нему по своей воле, – ответил он. – Нельзя сдаваться.
Том наблюдал за происходящим лишенным выражения взглядом. Дженни с трудом заставила себя взглянуть на него.
– Прости, Томми, – сказала она.
Она увидела, как исказилось его лицо, и на какой-то момент ей показалось, что он заплачет. Но он лишь пожал плечами.
– Думаю, это было предопределено с самого начала. В этом же смысл игры, правильно? – проговорил он, обращаясь к Джулиану.
Джулиан улыбнулся в ответ, и Дженни внезапно осознала, что не до конца понимает смысл их реплик.
– Я тоже держу свои обещания, – сказал Джулиан. – Все обещания.
Дженни прикоснулась к его рукаву. Выражение его лица мгновенно переменилось, когда он повернулся к ней, словно видел только ее одну.
– Церемония завершена, – сказал он. – Мы помолвлены.
– Знаю. – Дженни перевела дыхание.
Кольцо слегка оттягивало ее палец, но, несмотря на это, она чувствовала необычайную легкость и свободу. Она говорила спокойно и буднично, словно речь шла об организации пикника или оформлении интерьера. О чем-то, что следует сделать быстро, но аккуратно.
– Теперь отпусти остальных, Джулиан. Я бы хотела, чтобы ты отпустил и Тома – но, если ты не хочешь, может, все-таки снимешь с него цепи? Буквально через несколько дней ты убедишься, что тебе не требуется гарантий моего хорошего поведения.
Он пытался заглянуть ей в лицо, словно его впервые посетили сомнения.
– Дженни… ты и вправду хочешь остаться? Тебе здесь многое может показаться довольно странным…
– Это слабо сказано! – Глядя на него, Дженни говорила вполне непринужденно. – Надеюсь, мы сможем заменить вид из окна гостиной? Как бы то ни было – да, я хочу остаться. Я никогда раньше не задумывалась, что могу получить от жизни гораздо больше, но теперь, когда я наконец это осознала, я просто не могу вернуться. Я уже не та, что раньше.
Он улыбнулся.
– Это так. Ты переменилась менее чем за двенадцать часов. Ты стала…
– Кем? – подняла брови Дженни.
– После скажу. Я сделаю это с удовольствием, не спеша.
Он повернулся к остальным.
– Вы можете идти.
Дженни услышала, как цепи Тома с лязгом упали на пол. Уголком глаза она заметила, как он поднимает свободные руки.
– Брысь! – Джулиан щелкнул пальцами.
Дженни решила, что таким манером он дает команду Ди и остальным, но тут призрачный волк, ощетинившись, нагнул голову и ретировался. Судя по всему, прямо сквозь стену. Фосфоресцирующая змея шевельнулась и, похоже, просочилась сквозь пол. С каким-то благоговейным ужасом Дженни успела отметить, что просачиваться змее пришлось довольно долго, такой чудовищной была ее длина.
Открытая дверь осталась без охраны. Дженни с ее места было видно руну Уруз, начертанную на двери – перевернутую «U», переливающуюся огненно-красным.
Сквозь приоткрытую дверь и маленькое окошко видна была лишь непроглядная темень. Дженни посмотрела на монотонно отстукивающие часы: пять часов пятьдесят минут.
Начинало светать.
– Идите же, – сказал Джулиан, словно торопился поскорее от них избавиться.
– Только вместе с Дженни, – сказала Ди.
Майкл, судя по всему, был удивлен. Он смотрел на Ди, открыв рот. Губы Зака сложились в злобную гримасу. Одри с сомнением покачала головой. Том стоял, ничем не выдавая своих эмоций.
Дженни отвернулась.
Джулиан нетерпеливо проговорил:
– Уходите, оставайтесь, делайте что хотите. Можете еще подумать. Но только не забудьте, что на заре дверь закроется. Ровно в шесть часов одиннадцать минут. Если к этому времени вы все еще будете внутри – вы останетесь здесь навсегда, а может статься, что я в этот момент не буду настроен на общение.
Он повернулся к Дженни.
– Здесь чересчур многолюдно.
– Знаю. Там, внизу, есть диван. Можем присесть и познакомиться поближе.
Они ушли.
Софа в дедушкиной комнате была весьма потрепанной и неровной, но широкой и довольно мягкой. Она тут же промялась под их весом. Было так странно сидеть рядом с Джулианом без всякой враждебности, без необходимости сопротивляться. Противостояние закончилось.
Тут было очень уединенно. Дженни знала, что остальные не решатся открыть дверь в подвал и спуститься, и даже вряд ли заглянут сюда. Предупреждения Джулиана о том, что он может оказаться не настроен на общение, было вполне достаточно – все уже поняли, на что он способен.
Она взглянула на него – и встретила пристальный взгляд. Так близко. Глаза цвета майского утра.
Глубокие и очень нежные.
Она чувствовала его желание.
Дженни слегка дрожала. Нервы ее были напряжены от возбуждения – и страха. Но он еще даже не прикоснулся к ней, просто смотрел, и такого выражения на его лице она раньше никогда не видела. Благоговеющий взгляд. Нежный – такой был у него в обличье Зака.
– Ты боишься? – спросил он.
– Немножко, – она старалась скрыть от него свой страх. – Так, значит, ты самый младший из Сумеречных людей, – быстро проговорила она.
– И самый привлекательный.
– Не сомневаюсь, – с легким сердцем отозвалась Дженни.
Наконец он дотронулся до нее, кончиками пальцев провел по волосам. Дженни непроизвольно замерла, почувствовав, как изменилось ее восприятие. Она закрыла глаза и запретила себе думать, запретила себе чувствовать что бы то ни было, кроме этого невесомого касания. Чем легче оно становилось, тем больше волновало ее.
Вдруг она удивленно ощутила, что прикосновения прекратились. Она открыла глаза – и еще больше изумилась, увидев злобное выражение его лица.
На мгновение Дженни по-настоящему испугалась, вспомнив о том, кто рядом с ней и что она делает. Но тут же поняла, что гнев Джулиана направлен не на нее, хотя она – его причина.
– Ты такая… чистая, – проговорил он. – Этот твой парень, Томми, такой надменный, избалованный, он ведь никогда по-настоящему тебя не любил, правда? Всегда думал только о себе. Он сам во всем виноват. С удовольствием бы убил его.
