Конюшня, как и представлял Чарлз, оказалась первоклассной. Это было большое кирпичное здание, вмещавшее в себя заодно и гараж для «Даймлера», над которым располагалась квартирка шофера. Через открытый проем гаража Чарлз удостоился краткого кивка Робертсона, который затем набросился на машину с куском замши в руках с такой энергией, будто от этого зависела его жизнь. Рядом с «Даймлером» было свободное место для автомобиля Луизы, когда его вернут из ремонта. Чарлз очень надеялся, что у механика в Лондоне уйдет прорва времени на то, чтобы найти необходимые запчасти. Он еще не был готов к тому, чтобы доверить Луизе свою жизнь. Здесь стояли также несколько экипажей разных стилей и размеров, запрягай хоть сейчас.
Чарлза гораздо больше интересовали лошади, чем полированный металл. Он сходил с ума по лошадям даже тогда, когда жил в фабричном доме в Лондоне. Чарлз очень тосковал по своему старому армейскому коню, но у него не было финансовой возможности содержать лошадь в Англии.
Запахи сена, конной упряжи и лошадиного навоза смешивались с морским воздухом – все вместе пахло очень приятно. Если бы он жил в Роузмонте, то ездил бы верхом каждый день, по галечному пляжу или через унылые зеленые поля, которые он видел, когда они ехали сюда.
На вымощенном камнем дворике перед ним, как из-под земли, появился грум.
– Чем могу помочь, мистер Норвич?
Чарлз глупо таращился на него, пока не догадался – разумеется, любой хороший слуга знает, кто он такой… или кем притворяется.
– Мы с женой хотим прокатиться верхом. Я был бы вам благодарен, если бы вы оседлали ее коня и подыскали лошадь и для меня.
– За то время, что я здесь работаю, мисс Луиза, то есть миссис Норвич, верхом не ездила, – сообщил грум. – Но когда она приходит на конюшню, то особенно интересуется кобылой по кличке Изумруд. – Он оглядел Чарлза с головы до ног, будто прикидывая его вес. – Думаю, сэр, вам подойдет Принц-Пират мистера Хью. Дайте мне минуту, и обе лошади будут готовы – для вас и для леди.
Чарлз присел на побитую непогодой скамью красного дерева за дверями одного из стойл. Он мог бы предложить свою помощь, но высокомерному белоручке Максимилиану Норвичу, вероятно, не подобало седлать лошадь самому. Чарлз усмехнулся – Принц-Пират! Надо же. Неужели из-за повязки на глазу? Не часто Чарлзу выпадала возможность прокатиться верхом удовольствия ради, хотя любая скачка была ему в радость, даже во время сражений. Человека и животное связывала некая магия. Ему везло с лошадьми – они почти всегда выносили его из битвы целым и невредимым.
Солнце согревало его лицо, хотя в воздухе чувствовался приятный холодок. На побережье всегда теплее, напомнил он себе. Даже не подумаешь, что сейчас декабрь, если бы не голые лозы винограда, карабкающиеся по кирпичным стенам. Здесь были и розы – для лошадей? Расслабившись в приятном безделье, Чарлз наблюдал за суетой во дворе. Робертсон оставил маниакальное желание протереть в машине дыру и исчез в глубине здания. Роузмонт и вправду был маленьким раем, несмотря на тетю Грейс и горгулий.
Итак, Чарлзу предстояло скакать на лошади кузена Хью. Капитану хотелось надеяться, что у парня-конюшего не будет неприятностей. Если верить тому, что Чарлз слышал о Хью, этого типа лучше не сердить. Чарлзу просто не
терпелось как можно скорее повстречаться с ним и хорошенько разозлить.
Это мелко. По-детски. Однако чем дольше жил он в Роузмонте, тем сильнее желал восстановить Луизу в ее законных правах. Чарлз начал воображать себя роялистом, а обитателей Роузмонта – проклятыми пуританами, из-за которых жизнь потеряла радость. Пришло время возвести на трон молодую королеву.
Луиза оказалась беззащитной, уязвимой, что совсем не очевидно на первый взгляд. Такая красивая и говорливая – от ее болтовни деревья могли бы сбросить кору, разве увидишь за всем этим робкую, неуверенную девочку? Только если постараться. Возможно, ей потребуется много времени, чтобы обрести себя в Роузмонте, но Чарлз был готов остаться до тех пор, пока…
О чем он думает, черт возьми? Его наняли в компаньоны всего на месяц. Достаточно времени, чтобы сделать внушение родственникам и кануть в безвестность, навстречу загадочной погибели, как и было задумано для вымышленного Максимилиана. Насчет собственной гибели Чарлз теперь сомневался – возможно, миссис Ивенсонг подыщет для него какую-нибудь стоящую работенку. Спасать попавших в беду девиц оказалось делом весьма прибыльным.
Мальчики-грумы вывели двух первоклассных скакунов. Чарлз был так очарован стариной Пиратом, что не увидел, как из-за угла здания вышла Луиза. Но когда он ее заметил…
Боже милостивый! Она была без шляпы, и заплетенные в косу волосы падали ей на спину. Шерстяной в клетку шарф вокруг шеи, толстая шерстяная жокейская куртка и мужские бриджи для верховой езды. Ткань плотно обтягивала ее бедра. Оба юных грума залились краской, а Чарлз вытаращил глаза.
– Здравствуйте, дорогой! Привет, Джимми! Ангус! Изумруд, красавица моя! Вы даже не представляете, как я рада снова поскакать верхом. Разумеется, за этот год на континенте я пользовалась любой возможностью, чтобы сесть в седло. Но там не было таких красивых лошадей, как тут. – Из кармана куртки Луиза извлекла кусочек сахару и угостила кобылу.
Кобыла по кличке Изумруд действительно была красавицей. Серебристо-серая, с блестящей черной гривой и хвостом. Седло и упряжь были отделаны кантом из ярко-зеленой кожи – под стать имени. Луиза нахмурилась.
– Джимми, обычное седло, пожалуйста. Макс, вы не возражаете, если мы чуть-чуть задержимся?
Итак, Луиза не нуждалась в дамском седле. Ради возможности видеть, как она скачет по-мужски и ее красивая попка подскакивает и опускается в седле прямо у него перед носом, Чарлз был согласен ждать хоть целый день.
Он лукаво улыбнулся:
– Все, что вам угодно, дорогая.
По-дружески болтая с мальчиками, Луиза направилась назад в конюшню, чтобы поменять седло, и Чарлз получил возможность осмотреть Пирата. Это был массивный конь вороной масти, очень сильный. Хью Уэстлейк знал толк в лошадях! Чарлз погладил Пирата по носу и тихо заговорил с ним, как будто конь мог понимать слова. Кое-кто мог бы счесть, что Чарлз слегка не в себе. Но он придерживался того мнения, что лошади куда умнее, чем многие из людей.
Он обернулся, когда Луиза снова вышла из конюшни во двор. Он бы с удовольствием помог ей сесть в седло, но этого особенного удовольствия его лишили. Луиза не отличалась высоким ростом, однако ее ноги, обхватывающие бока лошади, казались очень длинными.
