– Мне придется добавить вас в список подозреваемых, которые так и жаждут обратить меня в бегство. Может, это вы засунули в одеяло шурупы?
– Не говорите гадостей. Я никогда не причинила бы вреда бессловесной твари.
– О, в самом деле? – усмехнулся Чарлз. – Так вот, насчет Хью.
– Я подробно рассказывала о нем в поезде. Вы разве не помните?
– Должен признаться, что отнюдь не ловил каждое ваше слово.
– Почему же?
– Потому что, моя дорогая, вы слишком много говорите. И вы слишком красивы, чтобы мужчина обращал внимание на ваши слова.
– И где смысл? Если вы полагаете, что я красива – что, между прочим, просто смешно, то тем более есть все основания меня слушать. – Луиза почувствовала, что снова краснеет. Вот черт.
– Расскажите еще раз. Обещаю, что на сей раз буду прилежным слушателем. – Снова усевшись на одеяло, он выжидательно сложил руки на груди, как примерный школьник, слушающий свой урок.
Луиза нервно облизнула губы. При мысли о Хью ей всегда становилось не по себе. Ребенком он мучил и изводил ее, запирая в темных кладовых, дергая за косы, подкладывая ей в постель насекомых – обычные трюки, которые маленькие мальчики проделывают с маленькими девочками. Но когда этот мальчик вырос, Луиза часто находила в своей постели вместо насекомых его самого, и он пытался уговорить ее расстаться с добродетелью. Он впал в форменное безумие, когда она растратила эту пресловутую добродетель на сэра Ричарда Делакура. Отказывался понимать, почему она не желает делать то же самое с ним, до тех пор, пока однажды она не приставила к его голове ружье.
– Тетя Грейс поощряла его ухаживания. Чтобы деньги остались в семье, так сказать. Через некоторое время его ухаживания перешли границу. Несколько границ. Я… Я не чувствовала себя в безопасности. Я подумала, что сэр Ричард женится на мне и решит мои проблемы.
– Вот свиньи. Они оба.
– Что ж, если по справедливости, так мы все тогда были очень молоды, и на Хью большое влияние оказывала мать. Если бы ему удалось меня скомпрометировать, у меня не нашлось бы возражений против брака с ним, верно? Моя краткая связь с сэром Ричардом была ему как кость поперек горла, да он и не собирался ничего предпринимать. Здесь, в Роузмонте, он познакомился с моей подругой, леди Бланш Калторп, которая была еще богаче меня и имела связи. Ее отец – граф. – Луиза вздохнула. Ей даже не предложили быть подружкой невесты.
– Однако после свадьбы Ричарда я по-прежнему отказывалась выйти за Хью. Что бы он ни пытался сделать – безуспешно. Через некоторое время он вернулся в университет, а я сидела взаперти в своей комнате. В последнее время он если и делал попытки, то вполсилы. Думаю, он оставил эту затею, хотя его мать – нет.
– Я не понимаю. Вы говорите, что Уэстлейки достаточно богаты.
Луиза кивнула.
– Зачем тогда им ваши деньги?
– Чарлз, неужели вы не понимаете? Нельзя быть чрезмерно богатым. Еще я думаю, что для Грейс это нечто вроде торжества справедливости, если она с помощью сына и внуков получит назад дом, в котором провела детство. Если честно, я бы могла продать им Роузмонт и начать заново где-нибудь в другом месте.
Отказаться от своего дома? Откуда, бога ради, взялась эта мысль? Должно быть, вино затуманило ей мозги.
Хотя почему нет? Разве много их, счастливых воспоминаний о том, как она здесь росла? Луиза могла бы построить другой дом и собрать собственную коллекцию картин, мебели и фарфора. В современном духе – она обожала модерн, которым любовалась в Париже.
Чарлз смотрел на нее во все глаза.
– Правда? Вы откажетесь от горгулий? Ну, я имею в виду вовсе не тетю Грейс.
– Роузмонт – просто куча кирпича и известки. Полагаю, родственники и приживалы не захотят переезжать вместе со мной. Хотя я не уверена насчет Изобел. Грейс мирится с ее присутствием, но крайне неохотно. Она питает отвращение к американцам. А Изобел… это Изобел. – Луиза почувствовала некий трепет в душе, верная примета того, что она, возможно, нашла правильное решение. Черт, можно даже подарить тете Грейс Роузмонт – вряд ли Луиза будет испытывать нужду в деньгах после того, как уладит небольшие затруднения с банком. – Но пока ничего не говорите ни Грейс, ни Хью. Пусть эта мысль немного отстоится.
– Луиза. – Он по-прежнему смотрел на нее очень внимательно. – Зачем вам отказываться от наследства? Это был дом ваших родителей.
– И как раз тут они умерли. – Она махнула рукой в сторону скал. Луиза не разрешала себе думать, что родители погибли прямо у порога ее дома.
Он взял ее за руку.
– Не нужно поспешных решений. Роузмонт может стать счастливым домом для вас, для ваших детей. Прошлое не должно…
Он умолк и криво усмехнулся.
– Кто я такой, чтобы читать вам наставления насчет прошлого? У меня есть собственные демоны.
Луиза улыбнулась в ответ:
– Может быть, нам следует наставлять друг друга? По очереди.
– Помните, что вы слишком красивы. И я не смогу слушать вас внимательно.
Глупец. Он по-прежнему держал ее за руку, потирая большим пальцем ее костяшки. Это так успокаивало! И Луиза решила, что ей хотелось бы остаться с Чарлзом в этом уединенном месте на целый день. Просто как с другом. С хорошим другом. Чарлз Купер ей очень нравился.
Но он, чуть сжав ее ладонь, отпустил руку Луизы.
– Я помогу вам собраться. Теперь, когда Пират восстановил свое душевное равновесие, нам следует осмотреть прочие уголки поместья. Ведь у вас нет никаких особых планов на сегодня? Например, за чаем проткнуть тетю Грейс вязальной спицей?
– Я не умею вязать. Боюсь, что я вообще не обладаю обычными женскими талантами.
– Для меня вы достаточно женственны, – сказал Чарлз, собирая упаковочную бумагу и остатки ленча и убирая их назад в мешок. Луиза жалела, что ему снова пришлось надеть перчатки, ей казались необычайно привлекательными его широкие, теплые ладони. Пусть даже с этой шершавой, потрескавшейся кожей.
А ведь у него вовсе не руки джентльмена, с некоторым испугом поняла Луиза. Вдруг они выдают, кто он такой на самом деле? Максимилиан Норвич – человек утонченный и праздный.
Луизе гораздо больше нравился Чарлз Купер.
Глава 21
После ленча это было бы самое то. Все, чего хотелось Чарлзу, – так это повалить Луизу обратно на одеяло и целовать до потери чувств.
Не больше.
Никогда прежде ему не доводилось снимать с леди брюки. Трудно ли это сделать? В конце концов, он ведь раздевается каждую ночь. Но он обещал Луизе – и себе обещал – избегать нежелательной близости.
