Кэти посмотрела на него в бессильной ярости.
– У вас огромное самомнение, вы самый непогрешимый… – Она сделала длинный осторожный вдох, чтобы остановить себя. – Мне безразлично ваше мнение обо мне.
Падре Грегорио наклонил голову с преувеличенной вежливостью:
– Еще раз благодарю.
Кэти вырвала пучок травы и раздраженно отбросила его. Она сидела на широком плоском камне, прислонившись спиной к дереву, и невидящим взором смотрела на пологие холмы и долины. Солнце садилось, небо окрасили золотисто-красные полосы, но после встречи с падре Грегорио прекрасный закат не слишком радовал. Не успокоили ее и шесть часов, проведенные в покупках с Габриэлой. В сотне шагов от нее прошла большая группа людей. Это уходили домой на обед те, кто работал в доме Рамона.
Кэти рассеянно подумала о том, где провел день Рамон, но была слишком обессилена, чтобы задерживаться на этой мысли. Она все время возвращалась к утреннему визиту.
Как этот человек посмел рассуждать о ее мотивах и эмоциях, подумала Кэти, гневно глядя на неясно вырисовывающиеся горы.
– Я надеюсь, – растягивая слова, произнес глубокий веселый голос, – ты не обо мне думаешь с таким выражением лица.
Кэти обернулась в изумлении, и ее блестящие волосы заструились по правому плечу. Рамон стоял почти что рядом с ней, и его широкоплечая фигура закрывала золотой закат. Он выглядел так, как будто провел целый день в офисе под работающим кондиционером. Разве что снял пиджак, расстегнул воротник свежей белоснежной рубашки и завернул рукава на загорелых руках. Его темные брови были слегка приподняты в вопросе, а взгляд не отрывался от ее лица.
Кэти подарила ему послушную улыбку:
– Вообще-то я…
– Вынашивала план убийства? – сухо предположил Рамон.
– Что-то вроде этого, – пробормотала Кэти.
– И кто же жертва?
– Падре Грегорио, – призналась она, поднимаясь на ноги.
Взглянув на нее со своей устрашающей высоты, Рамон засунул руки в карманы брюк, и белая рубашка от вздоха натянулась на его могучей груди. Кэти почувствовала, как у нее участился пульс в ответ на это мощное мужское движение. Тем не менее его следующие слова вернули ее к тому, о чем она размышляла.
– Кэти, я видел его в деревне несколько минут назад. Он отказывается венчать нас.
Кэти была подавлена тем, что презрение падре Грегорио зашло так далеко. Ее прекрасное лицо вспыхнуло от негодования.
– Он объяснил тебе почему?
Неожиданно Рамон улыбнулся одной из тех внезапных, сокрушительных улыбок, от которых у Кэти всегда перехватывало дыхание.
– Кажется, падре Грегорио считает, что тебе не хватает некоторых качеств, которые, по его мнению, необходимы, чтобы стать хорошей женой.
– Каких, например? – с досадой потребовала Кэти.
– Кротость, послушание и уважение к власти.
Кэти разрывалась между гневом и чувством вины.
– И что же ты ему сказал?
– Я сказал, что мне нужна жена, а не собака.
– И?
Черные глаза Рамона вспыхнули от смеха.
– По-моему, падре Грегорио считает, что мне будет лучше завести собаку.
– Замечательно! – пылко воскликнула Кэти. – Кажется, этот надоедливый старый тиран демонстрирует неестественный интерес к твоему благу.
– На самом деле он заботится о тебе, – криво усмехнулся Рамон. – Он очень боится, что через некоторое время после свадьбы мне захочется убить тебя.
Кэти повернулась к нему спиной, чтобы спрятать смущение и обиду:
– Неужели для тебя так важно, что он думает?
Руки Рамона легли ей на плечи, и он нежно, но твердо прижал ее к себе.
– Ты же знаешь, что нет. Но для меня нестерпима мысль о промедлении нашей свадьбы. Если падре Грегорио не передумает, я найду священника в Сан-Хуане, и наши имена огласят заново. Но это означает отсрочку. Кэти, падре Грегорио – единственный, кто может обвенчать нас в воскресенье. Ты знаешь это. Все остальное уже приготовлено. Работа в доме закончится сегодня, твои родители уже заказали билеты на самолет в субботу, и я забронировал им номер в гостинице.
Кэти затрепетала от его теплого дыхания, раздувающего ее волосы, от интимной близости его могучего тела. Но он вдруг сказал:
– Падре Грегорио только что уехал на остров Вьекус. Он вернется во вторник, и я хочу, чтобы ты опять встретилась с ним и дала любые обязательства, которые ему необходимы.
Сопротивление Кэти было подавлено, когда он развернул ее к себе и нежно поцеловал.
– Ты сделаешь это для меня? – хрипло пробормотал он, оторвавшись от нее.
Кэти взглянула на его сильный, чувственный рот. Она не могла ему сопротивляться. Он хотел ее так сильно, что уже почти не владел собой. И она так же сильно желала его.
– Да, – прошептала Кэти.
Его объятия яростно сжались, когда он захватил ее губы жадным, ищущим поцелуем. Когда ее губы раскрылись, он застонал от удовольствия, и этот звук вызвал в Кэти какой-то первобытный отклик. Она бесстыдно отвечала на его страсть, желая доставить ему такое же удовольствие, какое он давал ей. Она целовала его так же чувственно, как и он ее, ее руки возбуждающе скользили по его спине и плечам, а ее тело изгибалось под ним.
Ей было почти больно, когда он прервал поцелуй и поднял голову. Все еще трепеща от желания, Кэти открыла свои как будто сонные глаза.
В глубоких сумерках их взгляды встретились.
– Я люблю тебя, Кэти, – сказал он.
Кэти открыла рот, но не смогла сказать ни слова. У нее все сжалось внутри. Она попыталась произнести «я люблю тебя», но слова, которые Дэвид заставлял ее снова и снова выкрикивать в ту отвратительную ночь, застряли сейчас в горле, парализуя голосовые связки. Она обвила руками его шею с мучительным стоном и начала целовать в страстном отчаянии, несмотря на то что каждый мускул его тела был натянут в ожидании ее ответа.
Боль, как горячий острый нож, пронзила Рамона. Она не любит его. Черт бы ее побрал. Она не любит его!
– Я… я не могу сказать это, – судорожно произнесла она, прижимаясь к нему. – Я не могу сказать тех слов, которых ты ждешь от меня. Я просто не могу.
Рамон уставился на нее, ненавидя ее и себя за любовь к ней. Передернувшись, он хотел подняться, но Кэти яростно затрясла головой, еще крепче обнимая его и еще ближе прижимаясь к нему. Слезы хлынули из ее прекрасных глаз, блестя на длинных ресницах и стекая по щекам.
– Не переставай любить меня, – горячо умоляла она, – только лишь потому, что я еще не сказала этих слов, Рамон. Пожалуйста, не надо!
– Кэти! – резко проговорил он.
Ее мягкие губы задрожали от холода в его голосе. Он схватил ее за плечи. Он намеревался освободиться из ее объятий, решительно оттолкнуть ее от себя.
Кэти поняла это.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она, и у нее перехватило дыхание.
И самообладание покинуло Рамона. Он со стоном привлек ее к себе и прильнул к ее губам. Она таяла у него в руках, и ее пламя разжигало в нем глубокую страсть.
– Кэти, – страстно прошептал он, сжимая девушку в своих объятиях, когда она поцеловала его с таким пылом, которого никогда еще не выказывала. – Кэти… Кэти… Кэти…
Она любит его, он знает это! Он смог это почувствовать. Она была не в состоянии произнести слова, но ее тело говорило ему, что она любит его. Ни одна женщина не смогла бы отдавать свое тело мужчине так, как сейчас Кэти, если только она до этого уже не отдала своего сердца.
Рамон опустил ее на траву. Губы Кэти не отпускали его, а руки продолжали лихорадочно ласкать. Она разжигала в нем огонь, и Рамон расстегнул рубашку и, на все махнув рукой, бросился в любовный костер.
Его руки освободили ее от блузки и лифчика и насладились тяжестью ее обнаженной груди, нетерпеливо набухающей под его ладонями. Склонившись над ней, он захватил ее рот, а язык, ритмично входя в него, рассказывал о том, чего бы хотело его тело. И Кэти приветствовала это вторжение.
– Я умру за тебя, – страстно прошептал он. – Я до боли хочу тебя. – Он обхватил ее затылок ладонью и хрипло произнес: – Заставь меня захотеть тебя еще сильнее, Кэти.
Она заставила. Она вложила в свой поцелуй все сердце, и Рамон со стоном удовольствия чувственно задвигался, прижимая ее к себе и желая раствориться в ее теле. Наконец он перекатился на бок, увлекая ее за собой.
Ресницы Кэти, вздрогнув, приподнялись. Рамон тяжело и быстро дышал, его лицо потемнело от страсти. Она приподняла свои губы к нему, и он начал приближаться к ней, но сдержался.
– Прежде чем это закончится, – хрипло выдохнул он, – ты сведешь меня с ума.
Кэти ожидала, что он завершит то, что они начали. Но он лег на спину и вытянулся рядом с ней, убаюкивая ее в своих объятиях. Смущенная, Кэти лежала рядом. Она не могла понять, почему Рамон внезапно остановился. Может быть, он решил, что она захотела этого? Но она этого совсем не хотела! Как он мог так подумать, когда все ее тело желало его, когда больше всего на свете она хотела доставить ему наслаждение? Она перекатилась на бок, полная намерения взять все в свои руки.
