объяснять представитель. — Сами поймёте, как пересмотрите запись. Прошу, следуйте на выход...
...Растерянные девушки всё-таки покинули полигон. На обратном пути в автобусе было полно свободных мест. То и дело слышались разговоры:
— Он не человек…
— Выбил мне зуб, гондон…
— Я как вмазал ему…
— У него точно хрустнуло…
— Что там с глазом?
— Пистец глазу, вот что.
На команду Российской империи то и дело бросали взгляды, оборачиваясь к задним местам, где те и сидели:
— Они его использовали…
— Точняк… бросили, как кусок мяса. Слышал, среди своих он — белая ворона.
— Тогда ясно.
Юлия сидела, нахмурившись. Неужели все эти разговоры о Томи?
Виола смотрела в пол. Что случилось с Романовым? Нина рядом с ней держала её за руку. Кажется, они сдружились на этом состязании. Катя смотрела в окно. Романов пострадал? Дурак. Сам ведь отдал ей ключ. Она закусила губу. Не собирался же он защитить её таким образом… Дурак...
Через сорок минут автобус заехал на нейтральную территорию жилого полигона. На улице уже смеркалось. Спортсмены покинули транспорт и направились к своим штабам. Уставшие, обессиленные. Всё чего хотелось: принять душ и лечь спать. Даже есть не было сил.
Воронина прошла в штаб первой. За ней остальные. Справа в гостиной сидели, практически, все спортсмены Российской империи. Ужинали.
— А вот и наши героини! — поприветствовал приехавших Калашников.
— Что по остальным состязаниям? — спросила Юлия, зайдя в столовую.
— Одно выиграли, второе проиграли, — ответил ей Жуков.
— Ещё бы чуть-чуть, и я бы отделал того Фредерико… — опустил голову Астафьев.
— Да ладно тебе, дерьмо случается, — хмыкнул Муромов.
— А где Романовы? — окинула Воронина взглядом пустой стол.
В это время Виола присоединилась к столу Грозных, а Нина к столу Калашниковых. Катерина же уселась во главе Долгоруких.
— Поужинали и пошли рыдать по своему господинчику, — хмыкнул Калашников.
— Хватит, Владимир, — произнёс Александр. — Ты сам тут ругался громче всех.
— Да потому что по-собачьи это! Толпой на одного! — снова загорелся Калашников. — Пусть наш малец и засранец! Но даже он не заслужил такого! Ну и набью я им морды!
— Успокойся уже, — вздохнул Грозный. Хотя сам едва сдерживался, чтобы не пойти и не объявить всем участникам той битвы вызовы на дуэли.
— Толпой на одного? — не поняла Юлия. — О чём вы?
— Да вот, сама посмотри, — Жуков включил на пульте запись в момент, когда Томи сломал немцу обе ноги. Вскоре толпа объединилась и словно сошла с ума. Каждый хотел лично сразить его. Негласная охота в самом её жесточайшем проявлении.
Юлия, как и Виола с Ниной, наблюдали, замерев. Катерина прикрыла ладонью рот. Безумие. Жестокость. В том зале чёрного куба намеревалась свершиться казнь. Но Томи… Его опыт множества передряг позволил ему выжить. Пережить эту массовую атаку. Конечно, в зале против него не были сильнейшие из сильнейших, но даже в таком случае выжить в той свалке было под силу только безумцу. Монстру. Воину, имевшему стальной, несгибаемый характер. Любое движение Томи, будь оно неуверенное, тут же привело бы его к гибели. Если это не танец со смертью, то что?
Юлия сжала кулак. На лбу проступила вена. Она торопливо направилась на выход.
— Куда ты, Воронина?!
— Виола?! Ты куда собралась?!
— Нина, сядь на место!
— Госпожа Катерина, постойте!
Но ни одну женщину нельзя было остановить словами. Увиденное подожгло бензиновые цистерны в их сердцах. Как иностранные спортсмены, воины, могли пойти на подобное?!
Воронина выскочила на улицу первой. И неожиданно столкнулась с Томи лицом к лицу, сбив его с ног. Вместе они рухнули прямо у порога. Он на спину. Она сверху. А её приоткрытые губы накрыли его рот. Оба широко раскрыли глаза от произошедшей ситуации. Юлия тут же отпрянула:
— Что ты делаешь?!
— Это я должен спросить, — похлопал глазами Томи. — Ты же поцеловала меня. Ещё и оседлала сверху. Так и знал, что без ума от меня.
— Ты! — выпалила она с красным лицом. — Ты. Ты… — её голос становился всё тише. — Ты... в порядке…?
— Томи! — выскочила Виола на улицу.
— Романов! — подоспела и Нина.
Обе, как феи, приземлились рядом, не обращая внимания на то, что Юлия сидит на нём сверху. И стали обнимать его, ливанув слёзы:
— Глупыш! Если бы ты погиб!!!
— Ты цел!!! Я так счастлива!!!
Катерина, выскочив из штаба последней, закусила губы. Снова она осталась ни с чем.
— Мы победили? — спросил Томи, лёжа на плитке, облепленный женщинами. — А то я недавно пришёл в себя. Так что не в курсе.
— Победили!!! Конечно, победили!!!
Томи улыбнулся:
— Значит в полночь нужно отметить.
— Да ты еле ходишь!
— Похабный мальчишка!
— Какой есть… — тихо хмыкнул Томи и, прикрыв глаза, уснул. Излечившись благодаря адептам, он был полностью обессилен. Но в полночь зараза всё-таки проснулся…
Глава 12
Утро было лёгким. Именно так себя ощущал Томи. Вчера его чуть не забили до смерти, а сегодня он, насвистывая весёлую песню, направлялся умыться. Человек, которого не сломить. В душевой возле умывальников уже было порядка семи спортсменов команды Российской империи.
— Романов, хватит трахать девок по ночам, — пробубнил Калашников, бреясь напротив зеркала.
— Ага, весь штаб на уши поднял. Совесть бы поимел.
— Поимел бы, будь она сейчас в штабе, — ухмыльнулся Томи.
— Пф.
— Вот, пошляк. — хмыкнул Калашников. Провёл лезвием ножа, сбривая волосы на подбородке. — Как себя ощущаешь после взбучки?
— Сносно. Есть охота, — ответил Томи и открыл вентиль. Набрав в ладони воду, умыл лицо.
— Как бы я к тебе не относился, вчера ты был хорош, — хмыкнул Владимир.
— Благодарю, — впервые улыбнулся ему Томи.
Калашников кивнул в ответ. И отвернулся. Странно, а Романов не так и плох. Да, гад ещё тот, но настоящий русский. Душой уж точно.
В душевую прошла Воронина вместе с парой девиц из своего клана.
— Доброе утро, — проворчала она.
— Не выспалась, Воронина? — взглянул на неё Калашников.
— Уснёшь тут, — бросила она колкий взгляд на Томи. В её кубрике тоже было слышно что вытворял он ночью вместе с Виолой и Ниной. Ни стыда,
