Усадив Алю за столик в дальнем углу, Рита поставила перед ней кофе, перед собой чай.
– Итак, я очень внимательно тебя слушаю. Ты должна была вернуться через три-четыре дня. Но ты тут.
– Тут, – вздохнула Аля, обхватывая чашечку обеими руками.
– Рассказать не хочешь, Аль? – другим тоном, из которого исчезли саркастические нотки, появились более участливые, сказала Рита.
– Я струсила. И снова сбежала, что тут рассказывать, Ритуль. Все как всегда.
– Нет. Не как всегда. На тебе лица нет. Ты нервничаешь.
– Я часто нервничаю. Все часто нервничают. Жизнь у нас сейчас такая.
– Аль… Я, пожалуй, воздержусь от комментарий.
– Рит, извини, я правда… – Она облизнула губы, которые умудрилась искусать еще сильнее. – Черт-те что происходит. Сама себя не могу понять.
– Себя понять сложнее. Вспомни, как ты мне сватала Саву, а я говорила, что не пора, что я только что развелась.
– Другим советы давать куда как легче.
– Общеизвестный факт. Мы можем поговорить потом. Или в принципе не обсуждать то, что с тобой приключилось.
– Парадокс заключается в том, что я хочу обсудить! – выпалила Аля, обводя зал взглядом.
– Кто бы сомневался.
Несмотря на ранний час, посетителей хватало. Несколько молодых людей расположились с ноутбуками и планшетами, лениво попивая напитки. В ушах – наушники, полностью сосредоточены на делах. Так и надо. Красивая пара присела в углу, о чем-то мило беседуют. Лидия Макаровна, женщина, что с первого дня открытия кафе стала постоянной клиенткой и захаживала едва ли не каждый день на безе с маракуйей, приветливо помахала Алевтине. Девушка поднялась и направилась к ней.
– Надо поздороваться.
Рита терпеливо осталась ждать, достав телефон.
Да, Аля сбежала. Она признавала. И что дальше?
Ничего! В том-то и дело.
Психанула, смалодушничав.
Она! Которая всегда шла по жизни с улыбкой, смело глядя в глаза новому дню. Так вроде бы говорят. Или иначе? Господи, да какая разница?
Может, у нее ПМС надвигается? Месячные сместились? Откуда такой эмоциональный шторм?
Или он связан с тем, что она сожалеет, что выпроводила Никиту без разговора, а сама поспешно начала собираться, умудрившись договориться с тетей Тамарой, чтобы та присмотрела за огородом бабушки? Конечно, тетя Тамара жаждала подробностей, даже что-то собиралась рассказать ей про Никиту. Но Аля сделала вид, что опаздывает, что дела подпирают и ей немедленно, просто безотлагательно надо выезжать.
Еще не хватало собирать сплетни про Никиту. Ей хватило картины, где с ним кокетничала хозяйка кафешки с испорченными продуктами.
Решение уехать пришло не неожиданно.
Аля поняла, что надо драпать, когда после секса Никита нежно гладил ее по щеке, плечам, волосам, а она отчаянно пыталась сдержать слезы.
Влюбилась она. По уши. В незнакомца, о котором почти ничего не знала.
Переспрашивать повторно фамилию стремно и стыдно. Умеет она задавать вопросы в нужный момент, чего уж.
Что еще знала про него Аля? Что он неплохо готовит. Очень даже. Но не спешит афишировать свои навыки.
Как и личную жизнь. Говорить кто, чем занимается, живет, дышит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
То, что он вдовец, она помнила. И как относится к этому факту, тоже не понимала. Может, Никита до сих пор любит жену? Возможно такое? Запросто. Встречаются же однолюбы. Он никак не отойдет от трагедии. В пользу последнего говорило и то, что Никита счел, будто друзья послали к нему девушку. Развеять его, унять тоску. А Аля…
Аля оказалось соседкой.
Причем временной.
С тегом – без продолжения.
– А чего ты испугалась? – уточнила Рита, выслушав ее несвязную речь.
– И правда, чего.
– Да, чего?
– Ты в свое время почему от Савелия уехала? Блин, Рит, не знаю я! Уехала и уехала. Значит, так надо.
– При желании человека всегда можно найти.
– Ты прикалываешься?
– Нет. Я серьезно. Ты же знаешь, Савелий может…
– Вот сейчас молчи, подруга. – Для убедительности Аля выставила руку вперед раскрытой ладонью к Рите. – Просто молчи. Еще я про мужика справки не наводила.
Аля ни за что в жизни не признается, что у нее в голове копошились аналогичные мысли. Более того! Она утром вбивала в соцсеть имя Никиты и несколько фамилий на «Ба». Бесполезное дело. Бессмысленное.
Можно снова вернуться к бабушке. Но это уже перебор…
Поддалась эмоциям? Продолжай движение дальше.
Легко сказать, сложнее сделать.
На работе, встречаясь с заказчиками и поставщиками, следя за процессом готовки, где-то подключаясь сама, Аля забывалась. Дома становилось хуже.
– Ты мне кота привези! – потребовала бабушка, вернувшись.
– Может, заедешь?
– Нет!
Аля пошла ва-банк. Доехала до родителей и передала клетку с Бусей им.
– Это что, Аль?
Мама старательно скрывала смех.
– Ты знаешь что.
– Нет-нет. Сама подрядилась, сама и…
– Мамочка, ты очень давно не навещала ба. А у меня…
Кот зашипел, выгнув хребет. Аля замолчала, переведя взгляд на наглую морду животного.
– Считай, это женская месть, – грозно сообщила она ему, потом снова посмотрела на мать. – Мама, ты меня любишь, я знаю. Отвези эту животину бабушке, выручи, пожалуйста!
Хороша она будет, если объявится спустя четыре дня перед домом Никиты.
И разговоры… Их не избежать. С бабушкой – точно.
Але же надо успокоиться. Принять новую реальность, в которой она переборола свою фобию, рассталась с девственностью. Конечно, пускаться во все тяжкие она не собиралась.
У нее другая теперь другая проблема. Заставить себя не думать про Никиту.
Она сделала все правильно.
Аля задержалась в кафе. Отпустила поваров, официантов. Риту тоже спровадила. Савелий приехал за ней. Ходил по кухне, нарочито важно совал нос всюду, куда мог дотянуться.
