— Тридцать два. Пошел тридцать второй… Вы понимаете: детей ведь надо воспитывать и кормить… А я одна.
— Где же вы работаете? — ужаснулся я, глядя на свои, ставшие какими-то синими руки. Такого же цвета стало и все мое тело, и, конечно, лицо.
— Санитаркой в областной больнице, — просто ответила она. — Сами представляете: ведра, тряпки, полы…
— Я завтра же пойду на ЭФОТ, — следуя за ней, решительно сказал я. — Это наша фабрика. Экспериментальная фабрика особых и праздничных тканей. И стану работать на любом месте. И не поеду в Москву на… — едва не проговорился я. — Хотите, я буду вам помогать?
— Нет, мне подачки не нужны. Я справлюсь одна.
— Ну… не как подачки…
— Простите, пожалуйста! — виновато улыбнулась она. — Я не совсем уместно пошутила. Вы не сердитесь?
— Не-ет… — поводил я плечами.
— Ну, ну, что вы?.. — решительно остановилась она передо мной. — У вас что, нет чувства юмора?
— Возможно…
— Жаль! — вздохнула она. — Но не унывайте: и так как-нибудь проживете!
Я не унывал, но был подавлен. И она, наверное, видела, знала, все понимала своим женским сердцем. Просто я был оглушен ее присутствием, был слишком счастлив, что видел ее и слышал. И боялся потерять ее…
— Вы что, спите на ходу?.. Дядя Демид настаивает на разводе с тетей Светланой! Вам нехорошо? О, простите! Я не думала, что вы поверите в такие бредни: что я была замужем и вообще…
— Нет, нет… Ничего! Не волнуйтесь, пожалуйста… А кто эта тетя Светлана? — безразлично спросил я.
— Мамина сестра.
— Так… — глубокомысленно протянул я, возвращаясь в более или менее уравновешенное состояние. — Значит, он вам седьмая вода на киселе?
— Может, и восьмая.
— Как вас зовут? — довольно буднично спросил я.
— Устала я от ваших вопросов… — не тяжело, а просто глубоко вздохнула она. — Меня зовут Лариса.
— Очень приятно! — протянул я ей свою руку, но она почему-то своей мне не подала. — Разрешите, понесу вашу сумку, — нашелся я.
— Пожалуйста, — улыбнулась она. — Да у вас ведь чемодан!
— А меня зовут Константин, — сказал я. — Просто Костя. Дымкин.
И тут нам вдруг не о чем стало говорить.
После продолжительного молчания она оживленно сказала:
— Несколько дней назад я по радио слыхала песню. Там были такие слова: «Наш Костя, кажется, влюбился, кричали грузчики в порту…»
«Она иногда выдавала такие сюрпризы, что я даже смущался.
— Портовые грузчики — ребята веселые… — с апломбом заметил я, открыл свой пустой чемодан и положил в него ее хозяйственную сумку.
Мы подходили к огромным старым деревьям в конце улицы, где когда-то был парк. Здесь я уже лет сто не бывал!..
— Лариса, а вы не знаете, кому ваш дядя покупает цветы?
— Цветы? Не представляю. Конечно, не своей жене, не тете Светлане. Они вместе не живут уже два года.
— Он настаивает на разводе, а вы говорите, что они два года вместе не живут?
— Ну и что? Не разведены юридически, но вместе не живут. Он считает, что и дом, и почти все вещи принадлежат только ему. Вот он и требует развода «по-хорошему», а тетя расходиться с ним вообще не собирается. Да неприятно об этом говорить! Почему он вас так волнует? Давайте лучше не вспоминать о нем! Хорошо? — улыбнулась она.
— Но он такого цвета…
— Какого цвета? — испугалась она. — Что это вас все мучает?
— Так, ничего.
— Значит, он покупает цветы для женщин… Ах, бедная тетя Светлана! Как я ее понимаю!
Лариса сказала, что она должна меня оставить. Мы договорились с ней встретиться на следующий день.
Я, счастливый, с легким пустым чемоданом помчался на автобусную остановку, чтоб сразу же поехать к железнодорожным кассам и сдать билет. Веселая и возбужденная, став золотисто-шафрановой, на остановку прибежала Лариса. Оказывается, я едва не увез ее пустую хозяйственную сумку…
НЕОБЫЧНЫЙ ДРУГ
Наше первое свидание состоялось на следующий день, в десять часов утра на пляже.
Мне это солнечное утро запомнилось на всю жизнь.
Мы купались, загорали и непрерывно болтали. Я, что мог, рассказал Ларисе о своем странном цветовидении. Рассказал и о нашем с Вадимом Мильчиным приключении в остинском лесу.
Она смеялась и удивлялась, как все здорово и смешно там произошло. И сначала не верила моему рассказу, думала, я все выдумываю. В том числе и про свое цветовидение. Когда я упомянул о Ниготкове, о том, как ошибся, приняв за него совсем другого человека, Лариса сказала:
— Скорее всего это он гам и был. У него где-то там старинные друзья живут.
— Но как же он успел появиться дома? — недоумевал я.
— Ну не знаю. Может, на вертолете прилетел.
В полдень мы сложили в сумку нашу одежду и пошли по берегу. Я включил магнитофон, и мы под тихую музыку неторопливо брели, говорили о разных разностях. Лариса что-то рассказывала о своей школе, о друзьях. Вспомнила о своей младшей сестре Жене и вдруг загрустила, совсем сникла, перестала говорить. Я спросил, что произошло. И она сказала, что в прошлом году ее сестра Женя утонула… Пошла с подругой купаться и не вернулась…
Что я Ларисе мог сказать?.. Она забеспокоилась, что дома ее ждет мама, и мы повернули обратно. Я проводил ее до дому. Предложил встретиться вечером. Она сказала, что, наверное, сможет выйти, дала мне номер своего телефона, и мы расстались.
Настроение у меня было плохое. Я съездил на нашу фабрику, вернулся домой, и бабушка послала меня на базар… Часов в семь я позвонил Ларисе, мне никто не ответил, и я пошел в кино. Так, чтоб отвлечься от некоторых своих мыслей.
Дома я оказался часов в девять.
Со стола еще не убирали. Не дождавшись меня, семья только что поужинала.
Из спальни с развернутой газетой появился отец.
— Садись, Костя, ешь, — недовольно сказала мне мать.
По тому, как отец сел на диван, я понял: он сел для долгой беседы.
— Ну как живешь, Костя? — спросил он. — Расскажи хоть!
— Что «как»?.. — торопливо принимаясь за еду, небрежно проговорил я.
— Давно я тебя не видел. Завтракаем без тебя: спишь; обедаем, конечно, без тебя; ужинаем тоже без тебя.
— Я же не маленький.
— Да, большой, независимый… На обследование не едешь, на работу не ходишь… Оставил пока эти пустячки? Инвалид третьей группы ждет социального обеспечения! Позор!
Я ел торопливо.
— Еще котлетку положить? — спросила бабушка.
— Ценное предложение, еще две, — кивнул я и, чтоб отвлечь отца от неприятных для меня разговоров, сказал: — Бабушка, вот к старости люди мудрыми становятся…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
