— Спасибо тебе, Зу. Ты такая хорошая!
— Странно только одно. Мне казалось, что лестница, на которой ты упал, была в клубе, где у вас тогда была вечеринка. Как он называется, кажется, «Трефовый туз»?
— В клубе «Трефовый туз» никакой лестницы нет, — виновато произнес Тони.
— Ясно. Девушка, которая сообщила по телефону, что тебя отвезли в больницу, это Камилла? Твоя мама тогда сказала, что у девушки иностранный акцент. Воистину забавно! Она сказала, что это, наверное, француженка, потому что голос ее похож на голос Камиллы. Ничего удивительного. Ведь это она и была!
— Да, она. Теперь ты все знаешь. Всю эту гадкую историю.
— Спасибо, что ты мне все рассказал, Тони.
Наверное, Зу должна была очень рассердиться на Тони. Но она ощутила невероятное счастье, что в нынешнем состоянии Камиллы виноват не Мэт, а его племянник. Гнева против Тони она не чувствовала. Она только улыбалась и улыбалась.
— Если подумать, был ли у меня другой выбор? Мог ли я на что-нибудь надеяться?
— Нет. У меня появилась надежда, что и у нас с Мэтом еще есть шанс найти наше счастье. Твоя бабушка позвонила ему и попросила его приехать поскорее.
Поскольку Мэт был старшим мужчиной в семье, а Хантеры и Дюпоны давно состояли в дружеских отношениях, Хэндзл считала, что сын обязан нанести визит будущим родственникам, чтобы обо всем договориться. Надо было решить вопрос о свадьбе. А если Тони вдруг станет увиливать от ответственности, нужно предусмотреть меры воздействия на него.
— Я упаковала вещи и собиралась уехать до возвращения Мэта. Но это еще больше запутало бы наши с ним отношения. Так что я должна поблагодарить тебя за откровенность, Тони.
— Не делай из меня святого, Зу. Я знал, что Нэн позвонила Мэту и попросила его приехать. Она мне все подробно рассказала раньше, чем это сделала ты.
— Пока я была наверху?
— Наверное.
— Значит, ты сейчас впервые услышал о ребенке, да?
— Впервые получил достоверные сведения. Камилла подозревала, что беременна. Она почувствовала это тогда, в Сен-Тропе, помнишь?
— Ах, да! Тогда ее недомогание было вызвано совсем не тем, что она съела что-то не то, — сухо заметила Зу.
— Но вернемся к главному: как поведет себя Мэт. Сказать, что он не обрадуется, значит, произвести самый неверный расчет за весь год. Камилла не какая-нибудь там девчонка, которую я подцепил на улице. Мы с ней знакомы с детства. Мне здорово повезло, что мы с тобой помирились. Ты обладаешь огромным влиянием на Мэта. И я хочу, чтобы ты взяла меня под защиту.
— Мне кажется, ты сам радуешься тому, что случилось. Где-то у тебя внутри шевелится доброе чувство к Мэту, хотя ты его всячески стараешься скрыть, тебе также хочется, чтобы и я стала счастливой. Поэтому еще раз спасибо тебе.
Зу поцеловала Тони в щеку и вышла, чтобы найти хозяйку.
— Я передумала, Хэндзл, — без всяких церемоний объявила она. — Если Камилла хочет, чтобы я была подружкой на ее свадьбе, я с удовольствием это сделаю.
— Чем вызвано такое решение?
— Я поспешила и сделала ошибочный вывод. Вы никогда не поверите, кого я считала отцом будущего ребенка Камиллы.
— Вы хотите сказать, что не подозревали в этом Тони?
— Нет. Я думала, это Мэт.
— Боже, какая чушь! Признаться, меня все это просто поразило. Я знала, что Тони питает слабость к Камилле, но мне казалось, что хороших видов на будущее у него нет, потому что она всегда проявляла чрезмерную симпатию к Мэту. Он же смотрел на нее как на девчушку. Сын всегда ее защищал. Возможно, чтобы не ранить ее самолюбие, он подчас бывал слишком снисходительным к ней, но никогда не поощрял ее попыток повернуть их отношения в другое русло. Не знаю, почему Камилла выбрала Тони, может быть, в пику Мэту. Но это всего лишь моя догадка, а подтверждающих фактов у меня нет.
Удивительно точная догадка, подумала девушка.
— Мне казалось, что я вас теряю, Зу. Есть ли хоть какая-то возможность избежать этого?
— Я не знаю.
— Когда мы с Мэтом говорили по телефону, он сказал, что бросает все и немедленно мчится сюда. И еще он спросил, как восприняли эту новость вы. Я сказала, что вы ужасно огорчены и восприняли все очень серьезно. Когда он приедет — надеюсь, сегодня же вечером, — его будет ждать приятный сюрприз.
Тони и Хэндзл приняли приглашение отобедать с Камиллой и ее дедом и остаться на ужин. Зу тоже пригласили, но она вежливо отказалась. Если Мэт приедет сегодня вечером, ей хотелось бы сразу же встретиться с ним.
Она тщательно обдумала, что лучше надеть. И выбрала белое платье, которое было на ней, когда Мэт приехал в Ля-Шарметт и они встретились в саду. Зу до тех пор расчесывала волосы, пока они не засверкали, как золотистый огонь. Потом надушилась своими любимыми духами и надела на шею кулон, подаренный Мэтом. У нее даже руки дрожали от предвкушения встречи с ним. А вдруг все они ошибаются? Ведь она ни разу не слышала из уст Мэта ни единого слова, объясняющего, почему он тогда, пять лет назад, к ней не вернулся. Вдруг он ушел от нее потому, что она просто перестала его интересовать? А какой интерес она представляет для него сейчас? Ему нужен всего лишь красивый, но короткий роман? Или же, наоборот, он собирается провести с нею всю оставшуюся жизнь?
Во время ланча Зу даже не притронулась к пище, она так нервничала и так боялась встречи с Мэтом, что была просто не в состоянии думать о еде. Лучше поужинать вместе с ним. Казалось, что без него ей трудно даже дышать.
Зу услышала, как на дорожку въехала машина. Она выбежала из дома как раз в тот момент, когда Мэт расплачивался с водителем такси. Зу хотела броситься к нему, но не смогла сдвинуться с места. Лицо прибывшего было хорошо видно в луче света, идущего от дома. Оно было суровым и мрачным. У него был такой вид, словно он нацепил на себя первое, что попалось под руку, и сразу же помчался в аэропорт. У него не оказалось с собой даже чемодана. Это Зу поняла, когда Мэт направился к ней. Его руки обвились вокруг ее талии, и он крепко прижал к себе девушку.
— Все будет хорошо, Зу. Он тебе не подходил.
— Я знаю.
— Теперь ты от него освободилась.
— Я знаю.
— Он не любил тебя так, как ты того заслуживаешь. Его привлекала вовсе не ты сама… Что ты сказала?
— Я сказала, знаю — Тони мне не подходил, и очень хорошо, что его больше нет в моей жизни, теперь я поняла, что была ему нужна совсем для других целей. Даже не могу объяснить тебе, какое огромное облегчение сейчас испытываю.
— Но по телефону… Мама сообщила, что ты безутешна, что твое отчаяние не поддается описанию. Она сказала, что никогда за всю жизнь не видела, чтобы так страдали, как ты.
