- Пусть идут лесом, - ответ Нади прозвучал категорично. - Рано нам пока замуж. У ребенка детства не было, только-только отогреваться начала, а ты ее на каторгу послать готов.
- Я только замуж, - смеясь, отступил Доу. - Но против такой грозной защитницы выступать не рискну.
- То-то же! - Надюшка погрозила ему пальцем.
- Пошли уже, защитница, - поторопила Лаванда, успевшая перерасти мачеху на пару сантиметров. - Огурчик заждался.
- Это кто же такой? - позволяя увести себя со двора, спросила Надя. - Поклонник?
- Ну ты скажешь тоже! Это же наш пьяница пастух. Он на прошлой неделе напился в лоскуты, чуть стадо не растерял. Бабы давай его ругать, а он такой: ' Завтра трезвый как огурчик буду!' Вот и привязалось.
- Нам такого не надо, - Летти шагала рядом с сестрой. - Лучше уж Гарри. Вон он кстати. Эй, привет! - помахала писарю улыбающаяся как лукавый эльф девчушка.
- Совсем даже некстати, - Лаванда сморщила красивый носик. - Надоел. Таскается как привязанный. И вздыхает все время.
- Издали вздыхает? - Надюшка подозрительно посмотрела на незадачливого ухажера.
- Да.
- Вот и молодец, поторопимся, девочки.
И они пошли в сторону предместий.
***
- Вроде и недалеко отошли, а тут все другое, - убедившись, что стены города остались позади и некому осудить ее за несолидное поведение, Надюша разулась и дальше шла по нагретому за день тракту босиком.
- Ногу наколешь, - посулила ей Лаванда.
- А вот и нет. Мама чувствует, куда наступать надо, - тряхнула косичками Летти. - Я знаю, я слежу.
- Спасибо, милая, - откликнулась Надя.
- Хватит, - тут же одернула их Лаванда. - Одна выдумывает невесть что, а вторая ее поощряет.
- Нельзя так с сестрой… Я правду говорю… - прозвучало одновременно.
- Ну конечно, - Лаванда была неплохой в общем-то девочкой, вот только останавливаться вовремя не умела.
- Я говорю правду, - эльфиечка сердито топнула ножкой и подошла к кусту шиповника, росшего тут же у дороги. - Смотри.
Дикая роза была частью живой изгороди, отделяющей тракт от виноградника.
Маленькие нежные ручки Вайолет легли, накрыли свежие готовые распуститься бутоны, погладили их и замерли. И сама девчушка замерла, вытянувшись в струночку, прикрыла глазки, сосредоточилась и, прикусив губку, напряглась. Надюшка жестом остановила открывшую было рот старшенькую и остановилась рядом с Летти, заслоняя. От чего? Вряд ли она могла бы ответить, но знала, что с места не сдвинется, костьми ляжет, а защитит, укроет.
Так и стояла, глядя на ладошки Вайолет, вспоминая почему-то, как сводила своей эльфиечке цыпки, уродующие тонкие пальчики. Сколько ванночек молочных и травяных было сделано, какие масла и мази пользовала, даже медвежий и барсучий жир у заезжих северян сподобилась приобрести.
С этими купцами, один в один похожими на земных русичей, вообще смешно получилось. Вернее это потом стало смешно, поначалу-то страшновато было. Встретила Надюшка их естественно на рынке, где вполне себе русопятые мужички торговали мехами, клюквой, резной костью, янтарем и гречкой.
И так это у них ловко торговлишка шла, что любо дорого посмотреть. Алеенцы все влет разбирали, ну кроме гречки. Не приглянулась она им ни видом, ни запахом. А у Надюшки аж слюнки потекли при виде родимой ядрицы.
- Почем крупа? - честно отстояв очередь, вежливо поинтересовалась она.
- Даже и не знаю, красавица, - широко улыбнулся ей похожий на Садко из старого фильма купчина. - Дорого с тебя спрошу - тебе убыток, дешево - мне недостача.
- А по бартеру? По обмену, то есть, - уточнила Надя, видя непонимание в светлых глазах. - Мешок ядрицы на полведра изюма? - вспомнив о найденном третьего дня стратегическом запасе этого ценного в северных широтах продукта.
- На ведро!
- Годится, если медком гречишным побалуешь, - изюму было не жалко. Онуфрий Ильич предупредил, что тот долго не пролежит: или засохнет, или задохнется. - Пошлешь кого-нибудь со мной, добрый человек?
- Сам пойду, красавица, - обрадовался 'Садко', делая товарищам какие-то знаки.
Тотчас же один из них взвалил на плечи мешок с крупой и выразительно уставился на Надежду - веди, мол. Ну она и повела.
- Обалдеть, - отмерла Лаванда. - Ну ты сильна. А зачем нам эта коричневая фигня? Кур кормить?
- Морды у них треснут, - хотелось сказать Надюшке. - Скоро узнаешь, - пообещала она.
- Ладно, - не стала спорить в присутствии посторонних падчерица. Очень интересных посторонних. - Может быть расскажете что-нибудь о своей Родине? - оставив в покое Надю, она обратилась к 'Садко' и его молчаливому товарищу.
За разговорами о красотах и чудесах северных земель дорога до дома промелькнула незаметно. А вроде и не сказано ничего… Пришлось оставлять торговых гостей на обед и потчевать не только интереснейшей беседой о пряностях, медах, мехах и прочем, прочем, прочем… но и борщем с пампушками.
- А еще мамочка придумала замечательную приправу, - Вайолет - добрая душа никогда не упускала случая похвалить Надю. - Смешала розмарин, шалфей, мяту, майоран, орегано, чабрец… Они у нас на в саду растут и во дворе прямо в горшочках, и на подоконнике тоже.
- Да, сад у вас замечательный. Сразу видать, что у хозяйки зеленые руки, согласились гости.
- Ой, а как это? - заискрились любопытством глазки Летти.
- Это значит… - договорить 'Садко' не успел.
- Надин, ты где?! - прервал его громовой рев взбешенного Доу. - Надин!
Хлопнула входная дверь, простучали быстрые злые шаги…
- Не прячься, цветочек! - послышалось со стороны спальни.
- Магнус, мы здесь, - неуверенно откликнулась Надюшка.
- Ну конечно! Как я мог забыть твою любовь к кухонным столам!
Взбешенный Доу ворвался в кухню и застыл памятником самому себе, застав картину мирного обеда.
- Папаська! - обрадованная Бэрри и от чувств застучала ложкой по столу. - Кусать, папаська!
- Как хорошо, что ты сегодня пораньше, - поднялась навстречу мужу Надя. - А нам Единый гостей послал, знакомься. Пожалуйста.
- Цветочек… - после употребления женой волшебного слова Магнус враз подобрел, но заводить знакомство с переглядывающимися купцами отчего-то не торопился. Видать другие желания одолели.
- Садись за стол. Пожа… - Надюшка не знала жалости.
- А чем это так вкусно пахнет? - перебил ее Доу.
- Гречневой кашей, - Надя спрятала помимо воли набежавшую улыбку. - Пожа…
- Цветочек, - хрипло взмолился Магнус, не сводя глаз с жены.
- Пожалуй самой полезной из круп, - невозмутимо закончила та. - Она и с молоком хороша, и с маслом, и к мясу годится, и на лапшу или блины пойдет.
- Тогда ее сразу и попробую, - пошел на мировую Доу. - С подливкой. Ты готовишь демонски вкусные подливки…
А с купцами этими общий язык он конечно же нашел. Потом, после обеда. Даже какие-то общие делишки завел. Надюшка не вникала. Зато вечером она попробовала отправить мужа с ночевкой в гостиную на новый диван, и ничего не вышло. Из спальни Доу не ушел и ее не выпустил, в приступе ревности упорно винил распускающих слухи рыночных торговок, всячески отрицая свою вину. Гад он алеенский и козел! Самый любимый в мире козел! И на столе она ему больше не даст! Вот!
- Надин, - Лаванда толкнула острым локотком в бок замечтавшуюся мачеху, - опять ты в облаках летаешь, а у нас тут вон что творится.
- А? - очнулась Надюшка.
- Ага! Заездили мы тебя, - со вздохом признала очевидное Лаванда. - На ходу спишь уже. Чисто лошадь. На Летти посмотри. Да не туда, на руки!
Тонкие пальчики Вайолет окутывало золотистое сияние.
- Ох…
- И на розу, на розу полюбуйся! - до ужаса напоминая отца требовала старшенькая.
- Ох… - Надя где-то растеряла все слова.
Роза, ведь заурядный шиповник превратился в благородную розу, чьи крупные бутоны были готовы вот-вот распуститься. Секунда, другая и они дрогнули, открываясь.
