Не взирая на слова их, Траян тут же казнил обоих. Предание гласит, что не успел Траян тронуться оттуда, как был убит двумя посланцами из Рима, которые, напав на него, поленьями размозжили ему голову.
Жена Траяна разрешилась от бремени в ночь на девятое Аба, когда иудеи справляли траур в память разрушения храма. Рожденный императрицей ребенок умер в дни Хануки. Совещались иудеи, зажигать ли свечи Маккавеев, – и решили зажигать, как ни опасно было это (ввиду смерти императорского сына). Зажгли иудеи свечи Маккавеев, а жене Траяна было донесено:
– Иудеи эти, когда у тебя родился сын, устроили траур, а когда сын твой умер, праздничные огни зажигают!
Написала императрица к Траяну: «Вместо того чтобы с чужими народами воевать, возвратись лучше и накажи иудеев, которые бунтуют против тебя».
Сел Траян на корабль, рассчитывая прибыть к берегам Иудеи через десять дней. Поднялся попутный ветер, и на пятый день Траян уже был у цели. Прибыв в город, он проник в бет-гамидраш в ту минуту, когда там изучали стих:
«Подымет Господь на тебя народ от пределов земли,
Из дальнего края подобно орлу налетит он».
– Про меня, – сказал Траян, – гласит стих этот: я рассчитывал прибыть через десять дней, но ветер через пять дней привел меня сюда.
Окружили иудеев воины Траяна и умертвили их. Женщинам же Траян сказал:
– Будьте послушны моим воинам, дабы я не поступил и с вами так, как поступил с мужьями вашими.
– Сделай с женщинами то, что ты сделал с мужчинами, – ответили жены иудейские.
Окружили их воины Траяновы и умертвили всех, и смешалась кровь их с кровью убитых мужей.
в) Разрушение Бетара
Существовал обычай: родится сын сажали кедровое дерево; когда родится дочь – сажали акацию; когда дети эти вырастали и вступали в брак, срубали деревья и изготовляли из них шесты для венчального балдахина. Однажды через Бетар проезжала дочь императора, и сломалась ось в ее колеснице. Слуги срубили первый попавшийся кедр и сделали новую ось. Напали на них иудеи и побили их. Донесли римляне императору: «Иудеи взбунтовались». Пошел император на Бетар.
Предание от р. Иоханана:
– В числе римлян, нападавших на Бетар, одних «трубящих в трубы»[106] было восемьдесят тысяч человек. В Бетаре находился в то время Бен-Козиба[107]. У него было двести тысяч воинов, каждый с отрубленным толстым пальцем на руке. На вопрос старейшин: «Доколь ты будешь заставлять сынов израилевых увечить себя?» – Бен-Козиба ответил: «Каким же иным способом испытать их мужество?» На это старейшины сказали: «Кто верхом на лошади не сумеет на всем скаку вырвать с корнем кедр ливанский, того не принимай в ряды своего войска».
Бен-Козиба так и сделал, и оказалось у него два отряда воинов, прежних и вновь принятых, по двести тысяч в каждом. Но люди эти, выходя на бой, говорили:
– Пусть Он (Господь) нас не поддерживает, но пусть и не вредит нам.
Сам Бен-Козиба обладал такой силой, что пущенные в него с пращей камни он одним коленом отбрасывал обратно, убивая этим каждый раз множество неприятелей.
Увидя его, раби Акиба сказал:
– Вот царь Мессия!
На что р. Иоханан бен Торефа ответил:
– Акиба! Быльем порастут челюсти твои, пока еще Мессия придет.
Три с половиною года продолжалась осада Бетара Адрианом. В Бетаре жил в то время дядя Бен-Козибы, раби Елазар Модийский. Проводя все дни в посте и молитве, раби Елазар ежедневно взывал к Господу:
– Владыка мира! Да не совершится сегодня суд Твой над нами! Адриан уже намеревался отступить от Бетара, как явился к нему некий самаритянин и, рассказав про р. Елазара, сказал:
– Государь! До тех пор, пока курица эта в пепле валяется, не взять тебе Бетара. Однако позволь мне, и я устрою так, что сегодня еще город будет в твоих руках.
Пробрался самаритянин в город и, застав р. Елазара погруженным в молитву, наклонился к нему, делая вид, будто шепчет ему что-то на ухо. Донесли Бен-Козибе: «Дядя твой р. Елазар намеревается предать округ этот Адриану». Послал Бен-Козиба за самаритянином.
– О чем говорил ты, – спросил он, – р. Елазару?
Отвечал самаритянин так:
– Скажу, буду казнен императором; не скажу, буду убит тобою. Так лучше сам покончу с собою, но тайны, доверенной мне императором, не открою.
Эти слова убедили Бен-Козибу в том, что р. Елазар намеревался предать народ в руки Адриана. Велел Бен-Козиба привести р. Елазара.
– О чем, – встретил он р. Елазара вопросом, – говорил тебе тот самаритянин?
– Не знаю, – ответил р. Елазар, – о чем шептал он мне на ухо: я был погружен в молитву и ничего не расслышал.
– А что ты ответил ему?
– Ничего.
Разъяренный Бен-Козиба толкнул ногою р. Елазара с такой силой, что старик упал мертвый. В эту минуту раздался Голос: «Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! Меч на руку его и на правый глаз его! Тобою, – продолжал Голос, – сокрушена мышца Израиля и ослеплен правый глаз его. Рука того, кем сделано это, совершенно иссохнет и правый глаз его совершенно потускнеет».
Мера прегрешений исполнилась – Бетар был взят и Бен-Козиба убит.
Принесли голову Бен-Козибы к Адриану.
– Кем убит он? – спросил император.
– Мною, – ответил один самаритянин.
– Иди и принеси тело его, – повелел Адриан.
Когда тело было принесено, на убитом оказалась обвившаяся вокруг шеи змея.
– Нет, – сказал Адриан, – если бы не Господь убил этого человека, кто в силах был бы убить его?
Истребление бетарийцев продолжалось до тех пор, пока кровь их не стала литься через пороги домов, через кустарники, через края водостоков. Кони тонули в крови. Камни весом в сорок саа катило кровавым потоком. На протяжении четырех верст окрашена была кровью вода морская. Виноградник был у Адриана, восемнадцати верст в квадрате, и повелел император поставить вокруг этого виноградника ограду из убитых бетарийцев, воспретив хоронить их. И лишь впоследствии, по приказу другого императора, трупы эти преданы были погребению.
Предание гласит, что в продолжение семи лет собирали урожай с напитанных иудейской кровью виноградников, обходясь без удобрения.
(Еха-Р; Иеруш. Таан., 4; Гит., 57)
III. Злодейство Адриана
Один иудей при встрече с Адрианом произнес обычное приветствие.
– Кто ты? – спросил Адриан.
– Иудей, – ответил тот.
– А разве смеет иудей приветствовать Адриана? Отсечь ему голову! – повелел Адриан.
Другой иудей, видя, как поступили с первым, прошел мимо Адриана и не приветствовал его.
– Ты кто? – спросил Адриан.
– Иудей.
– А разве смеет иудей проходить без приветствия мимо Адриана. Отсечь ему голову!
– Государь! – сказали приближенные Адриана, – как объяснить поступок твой? Приветствуют тебя – ты велишь казнить, не приветствуют – ты также велишь казнить.
– Уж не хотите ли вы, – ответил Адриан, – указывать мне, как я должен истреблять врагов моих?
В эту минуту зазвучал скорбящий голос Духа Святого:
«Ты видишь, Господь, обиду мою…Ты видишь всю мстительность их!»
Адриан установил три сторожевых пункта: в Хамате, селении Лекатии и Вифлееме иудейском. Спасшийся от первой стражи – попадал в руки второй; спасшийся от второй стражи – попадал в руки третьей. Глашатаи ходили и объявляли: «Где бы ни скрывался иудей, пусть выйдет, и ему не будет причинено никакого вреда». Более сообразительные из иудеев не поддавались на обман и не выходили из своих убежищ; другие выходили, и их тотчас забирали в плен. О них и гласит стих пророка: «И стал Ефрем как глупый, бессмысленный голубь». Собрались иудеи в долине Бет-Римон. Узнав об этом, Адриан сказал своему военачальнику:
– Приказываю, чтобы, пока я ем этот ломтик хлеба и бедрышко курицы, ни одного иудея не осталось в живых!
Окружили иудеев войска и умертвили всех до единого.
Прятавшиеся в пещерах выходили по ночам и, по трупному запаху отыскивая тела убитых, приносили трупы в свои пещеры и питались их мясом.
(Еха-Р.)
IV. Дети Сионские
Доег бен Иосиф остался в детском возрасте сиротою без отца. Мать его ежедневно взвешивала его и по прибавлявшемуся весу жертвовала золото в храм. Во время осады она, мучимая голодом, заколола его и съела. О ней говорил в плаче своем Иеремия:
«Взгляни, Господь, над кем подобное совершил Ты,Чтоб ели женщины свой плод,Детей, взлелеянных с любовью?»
И, вторя пророку, восклицал Дух Святой:
«Чтоб в храме Божьем палиУбитыми священник и пророк!»
(Иома., 34)
На одном корабле везли четырехсот пленных детей, мальчиков и девочек, предназначенных для гаремов. Сообразив, куда их везут, дети рассуждали между собою: «Если бы мы утонули в море, мы удостоились бы жизни вечной за гробом?» Более взрослый из них стал разъяснять им: «Господь сказал: «От Васана возвращу, возвращу из глубины морской». «От Васана» – из пасти львиной[108], «из глубины морской» – утонувших в море». Услыша слова эти, девочки бросились через борт и утонули. Видя это, мальчики сказали: «Если девочки, для которых попадать в гаремы есть явление обыкновенное, поступили так, то нам тем более следует сделать это». И также бросились в море.
