советской власти будут называть «королем истребителей». Пусть и он посмотрит на наши самолеты – ведь вклад Николая Николаевича в развитие советской авиации огромен, хотя многие и старались это замалчивать.
Кроме Сикорского и Поликарпова на «Кузю» должны были лететь и корабелы. Во-первых, генерал-лейтенант по флоту Алексей Николаевич Крылов. Академик сам нашел нас и, тряся своей роскошной бородой, потребовал, чтобы ему немедленно показали те чудо-корабли, которые разгромили германскую эскадру под Моонзундом.
– Только одним глазом на них взглянуть, – уговаривал он меня. – Особенно эту огромную авиаматку, которая несет на себе тяжелые аэропланы, о которой поведал мне контр-адмирал Пилкин. Ничего подобного я и представить себе не мог!
Я посоветовался по рации с адмиралом Ларионовым и получил от него добро на визит Алексея Николаевича. Была у наших моряков мысль – начать перестройку уже спущенных на воду, но еще не достроенных корпусов новейших линейных кораблей типа «Измаил». Они вспомнили, что в 1925 году был утвержден проект перестройки этих четырех огромных кораблей в авианосцы. Но через год, уже после начала работ, по указанию тогдашнего заместителя наркомвоенмора Иосифа Уншлихта все работы были приостановлены, а корпуса продали на металлолом в Германию. В этой истории можно построить четыре авианосца, которые по своим ТТХ будут лучшими в мире. Ведь ресурсы «Адмирала Кузнецова» рано или поздно закончатся.
Второй кораблестроитель – конструктор русских подводных лодок генерал-майор корпуса корабельных инженеров Иван Григорьевич Бубнов. В нашей истории он умер в 1919 году в Петрограде от тифа. В этой, как мне кажется, возглавит КБ, которое будет проектировать лучшие в мире подводные лодки. Что-то вроде нашего «Рубина». Мы пригласили в Таврический дворец Ивана Григорьевича. Когда он увидел фото ДЭПЛ «Алроса» и узнал, что может эта подводная лодка, то его чуть не хватил удар. Теперь он рвется на эскадру, чтобы своими глазами увидеть подводную лодку своей мечты. Про АПЛ «Северодвинск» я пока распространяться не стал. Этой подлодке еще предстоит выполнить несколько миссий высшей степени секретности.
Вот такая компания пришла ко мне, чтобы через полчаса, получив последние наставления, отправиться на встречу с адмиралом Ларионовым.
А после них я собирался встретиться с наркомом продовольствия Александром Дмитриевичем Цюрупой. Вопрос, который необходимо обсудить, как сказал бы Ильич, архисерьезный. А именно – обеспечение продовольствием крупных промышленных центров. Крестьяне не хотят продавать зерно по фиксированным низким ценам. Посылать продотряды не хотим уже мы. Надо как-то решить эту коллизию.
Есть предложение скупать зерно, предлагая взамен не окончательно обесценившиеся «керенки», а промышленные товары. Можно пошарить по военным складам. Зная хомячью натуру тыловиков, в них можно найти много такого, что уже нынешней армии не надо, а для крестьян сгодится. Надо только принять меры, чтобы на нашей доброте не наживались ушлые деревенские спекулянты-ростовщики, иначе именуемые кулаками. Нет, надо вводить монополию хлебной торговли, а за ее нарушение – смертную казнь. И развивать на заводах потребкооперацию, вместо рассылки продотрядов. Хлебушек-то у мужиков в скирдах еще с урожая 1915 года лежит.
Один знакомый костюмер на «Ленфильме» рассказал мне историю, которая произошла в 50-х годах во время съемки советско-болгарского фильма «Герои Шипки». Понадобились русские мундиры времен императора Александра II. Шить их было накладно, поэтому решили поискать на складах Министерства обороны СССР. Поискали и нашли!
Так что мы с Александром Дмитриевичем, пожалуй, договоримся, что надо провести ревизию и найти товар, на который можно будет выменивать у крестьян зерно. И главное – сохранить его в целости и сохранности. Ведь Временное правительство даже этого не смогло сделать, и то немногое, что ему удалось раздобыть, было разворовано, а что не успели украсть, то сгноили.
Но я не успел переговорить с товарищем Цюрупой. Позвонил Иосиф Виссарионович и попросил срочно зайти к нему… Нет, похоже, что отдохнуть мне сегодня так и не удастся…
31 октября 1917 года Германская империя, Потсдам, дворец Цецилиенгоф
Гауптман Фридрих Мюллер
Да, быстро все делается у этих… Ну, в общем, тех, кто пришел в наш мир из будущего. Еще позавчера адмирал Ларионов встретился с нашим бедным гросс-адмиралом Тирпицем, который, слава Всевышнему, пошел на поправку. Поприсутствовать мне на их разговоре не пришлось. Выяснилось, что русский адмирал хорошо владеет немецким языком, и после взаимных приветствий и представлений, меня вежливо выставили за дверь. Разговор двух адмиралов шел тет-а-тет.
А когда он закончился, господин адмирал позвал меня в каюту. Тирпиц был бледен – видимо, беседа с командующим русской эскадрой его изрядно утомила. Но глаза у него сверкали так, словно он помолодел лет на двадцать.
– Фридрих, – сказал он, – я хочу тебе поручить дело, которое поможет спасти десятки, а может, и сотни тысяч жизней германских и русских солдат. Ты должен срочно выехать на встречу с нашим кайзером и помочь ему разобраться во всем происходящем. Боюсь, что наш монарх не понимает до конца серьезности всего, что произошло за последние несколько недель. И он не представляет всю опасность для рейха русской эскадры из будущего.
Я написал небольшую записку для нашего кайзера, которую ты должен передать ему лично. Вот, ознакомься с ней, – и адмирал скосил глаза на листок бумаги, лежавший на прикроватной тумбочке.
В послании кайзеру неровным почерком Тирпица было написано всего несколько предложений. Я запомнил их наизусть:
«Ваше величество, я заклинаю вас поверить всему, что расскажет вам податель этой записки, гауптман Фридрих Мюллер. Прошу отнестись максимально серьезно ко всему сказанному им. Речь идет о судьбе империи.
Верный слуга вашего величества,
гросс-адмирал Германского флота Альфред фон Тирпиц».
Я посмотрел на лежащего на больничной койке адмирала. Он кивнул, словно подтверждая то, что я сейчас прочитал.
– Да, сынок, – сказал он, – ты единственный, кто может справиться с этим поручением. Сам я, как ты понимаешь, еще не скоро смогу самостоятельно передвигаться, а время не ждет. Поэтому поезжай к кайзеру и доложи ему все, что ты тут видел. С тобой поедет русский, специалист связи из людей Ларионова. Он возьмет с собой аппаратуру, с помощью которой кайзер может лично связаться с русским адмиралом и главой их правительства Сталиным. Адмирал Ларионов пообещал мне, что с помощью этой аппаратуры можно вести разговор сразу со всеми участниками переговоров – примерно так, как мы разговариваем по телефону.
Русский специалист будет обслуживать эту аппаратуру. Я обещал адмиралу Ларионову, что с его головы и волос не упадет. Ну, а ты лично проследишь за этим.
Своим шифром я связался со ставкой кайзера в Кройцнахе. Мы решили, что ваша встреча должна произойти не там, а в Берлине,
