Человек тут требовался абсолютно преданный. Отец считал таким Шелепина и одновременно видел в нем руководителя новой формации, преданного не ему лично, как Ежов с Маленковым Сталину, а их общему делу. Вот и передвинул его из председателей Комитета Госбезопасности в ЦК КПСС, на еще более престижный пост.
Вместо Шелепина председателем КГБ с его подачи выдвинули тоже комсомольца, Владимира Семичастного. Отец доверял Семичастному даже больше, чем Шелепину, считал, что это он его вырастил, дал путевку в большую политику. Так оно и происходило на самом деле.
В 1944 году отец забрал двадцатилетнего Володю Семичастного из Донбасса в Киев, а в 1947 году сделал его секретарем Украинского комсомола. Отец уже тогда верил Семичастному и верил в него. Верил настолько, что встал на его защиту, когда, как пишет сам Семичастный, он оказался «в казалось бы, безнадежном деле». Его старший брат Борис в самом начале войны попал в окружение, а затем в немецкий плен. Выжил и после победы, вместе с миллионами других «изменников» загремел на 25 лет в сибирские лагеря, отбывал наказание на рудниках Хабаровского края. Когда Владимира Ефимовича перевели в Киев, госбезопасность проинформировала Украинский ЦК о неподходящем родстве нового комсомольского секретаря. Началось расследование, и перепуганный до смерти Семичастный бросился к Хрущеву. Отец его выслушал и вошел в положение.
Что происходило в начале войны, он прекрасно знал, как знал и об отношении Сталина к «изменникам-военнопленным» и их родным. Тем не менее, отец вступился за Семичастного, закончил разговор успокаивающе: «Иди. Не тревожься и спокойно работай». Через много лет Семичастный прочитал вложенное в его личное дело письмо Хрущева Сталину: «Я прошу за нашего Первого комсомольского секретаря, брата которого перед войной призвали в армию… Он не несет за него ответственности… Я лично ручаюсь за его преданность нашему делу…» Излишне говорить, что отец рисковал.
С тех пор Семичастный неотрывно следовал за Хрущевым. Отец переехал в Москву в декабре 1949 года, а уже в январе 1950-го Семичастный тоже в столице, становится секретарем, а затем Первым секретарем Всесоюзного комсомола.
В марте 1959 года его назначили заведующим Отделом партийных органов в ЦК — это знак очень высокого доверия. Отец очень рассчитывал на Семичастного, готовил его к еще более значительным государственным постам. Для этого, по пониманию отца, требовалось уметь не только перекладывать бумажки в кадровых картотеках, но и поднатореть в делах промышленности и сельского хозяйства. Одним словом, пройти школу реальных дел и желательно подальше от центра, там, где тебе не особенно мешают и не особенно за тобой присматривают. Тут подвернулась вакансия второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Формально должность не шла ни в какое сравнение с должностью в ЦК, но, с позиций отца, очень важная для дальнейшего продвижения.
Семичастный поначалу ехать в Баку отказался. Отец его еле уговорил. Ему бы повнимательнее приглядеться, что это Семичастный так держится за Москву? Однако отец на его фанаберию не обратил внимания, списал на молодость. С августа 1959 года Семичастный работал в Азербайджане.
И вот теперь отец решил, что стажировка окончена, Семичастный готов к возвращению в столицу, уже в новом качестве. 13 ноября 1961 года тридцатисемилетнего Владимира Ефимовича Семичастного назначили председателем КГБ при Совете Министров СССР — на один из ключевых постов в нашей стране.
Таким образом отец своими руками смешал гремучую смесь: Шелепин и Семичастный, два не очень далеких, но исключительно амбициозных политика через разветвленную официальную и неофициальную сеть информаторов и оперуполномоченных теперь не только контролировали местных руководителей, но и в определенной степени процеживали поступавшую к главе государства информацию. Информацию, на основании которой он принимал решения.
Отец все это знал и понимал, но считал, что со стороны Шелепина с Семичастным ему ожидать подвоха не приходится. И просчитался. Шелепин с Семичастным не оказались преданными ни отцу, ни их «общему» делу, вообще ничему и никому, кроме самих себя, своей карьеры.
День за днем
29 октября 1961 года отец выступил на церемонии открытия памятника Карлу Марксу на Театральной площади в Москве.
В ночь с 27 на 28 октября на Братской гидроэлектростанции пустили первый агрегат в 228 тысяч киловатт. В ночь с 1 на 2 ноября дал ток второй такой же агрегат. Почему все происходит ночью? Так удобнее, люди спят, большинство предприятий работает вполсилы, потребление электричества, а главное перепады в нем минимальны. Если что случится, то не заработавший почему-то генератор легко заменить одним из выведенных в резерв. На Братской ГЭС все прошло гладко.
30 октября 1961 года на Украине вступила в строй первая очередь мощностью 1,2 миллиона киловатт Приднепровской тепловой угольной электростанции.
3 ноября 1961 года отец в Большом театре на концерте китайских артистов.
Через неделю после выноса тела Сталина из Мавзолея, в канун празднования очередной годовщины Октябрьской революции, в эфир вышел первый КВН, «Клуб веселых и находчивых», еще вчера немыслимая по своей раскованности юмористическая передача. Ее участники, в основном «легкомысленные» студенты Физико-технического института, изощрялись в остроумии, и не только на бытовые темы. Телевизионные власти морщились, но терпели. Наступили новые времена. В 1972 году брежневские чиновники КВН прикроют как идеологически не выдержанный.
После съезда партии отец, вторично в этом году, объезжает регионы, подбивает итоги, подгоняет, будоражит местных руководителей, — весна следующего года не за горами. Одним словом, разгоняет энтропию.
Первая остановка, 11 ноября 1961 года, в Ташкенте, узбеки только заканчивают сбор хлопка, и отец начинает с них. Он снова говорит о необходимости перехода от ручной к машинной уборке. Первый секретарь Узбекского ЦК интеллигентный Шараф Рашидов не спорит, но хлопок до самого конца советской власти и смерти самого Рашидова убирать будут по-прежнему руками. Так сподручнее и аккуратнее, а «свободные» руки всегда найдутся. До Нового года, год из года в год всех студентов и школьников Узбекистана посылали на уборку. Учиться начинали лишь с января, за полгода «усваивая» годовую программу.
Из Ташкента отец отправляется в Голодную степь, где заканчивали работы по ее орошению. Теперь она «Голодная» только по названию, а на деле — один из самых плодородных районов Узбекистана. Отец от всей души поздравляет Рашидова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
