Ближе к полудню – сработал солдатский инстинкт – Гай обнаружил за собой преследование. Обернувшись, он увидел в пятидесяти шагах от себя огромного, с длинными лапами и вытянутой мордой, волка. До смерти голодное животное ощетинилось, оскалило пасть и зарычало, выставив напоказ острые, с большущими клыками, зубы.
На какой-то миг Гай оцепенел от ужаса. О чем думал волк, старый вояка прекрасно догадывался, а как отбить нападение, он и представить себе не мог. Гай Валерий находился далеко от поселений; и под рукой у него не было никакого оружия, даже палки. Кроме того, он был стар и, вследствие своего возраста, слаб. Наверняка волк чувствовал это инстинктивно, что придавало зверюге уверенности и делало его еще более агрессивным. И все-таки что-то делать было просто необходимо; выход есть всегда, даже из самых отчаянных ситуаций, – этому он научился за долгие годы военных кампаний. Внезапно Гая осенило: он вовсе не безоружен – покрытые травой горные вершины состояли в основном из гранитных пород, и на земле можно было обнаружить камни любых размеров. Правда, даже если ему удастся поднять самый тяжелый камень и с его помощью попытаться противостоять дикому волку, вряд ли можно рассчитывать на успех. А что если закидать зверя камнями помельче?.. Думай Гай, думай. Есть! Высыпав содержимое сумки на землю, Гай быстро наполнил ее камнями и, схватив за ручки, прикинул на вес. Сойдет! Теперь у него было полноценное оружие – не хуже гладиаторской боевой цепи.
Волк напал внезапно. Маневрируя, он подбирался к Гаю все ближе и ближе. Гай взмахнул тяжелой сумкой, но промазал. Огромные клыки впились в бедро старика, но Гаю удалось вырваться. Нанеси волк, не снижая темпа, удар передними лапами, Гай получил бы гораздо более серьезные повреждения. Но нет: волк напал еще пару раз, и все время – со стороны. Он не сомневался, что его зубы все-таки достигнут цели. Каждую атаку Гай пытался отбить своим необычным оружием, но в силу того, что им было очень трудно управлять, нанести эффективный удар никак не мог.
Тем не менее Гай понимал, что если сможет продержаться еще немного, забудет о боли и потере крови, то получит шанс выжить. Волк по-прежнему пытался отыскать его слабое место, проверял реакцию. Рано или поздно зверь мог нанести решающий удар. Гай уже более искусно орудовал сумкой с камнями; оставалось только дождаться подходящего момента.
На четвертой-пятой атаке находившийся всего в нескольких шагах от Гая волк прыгнул на старика, обнажив все зубы, с явным намерением убить. Но Гай уже был к этому готов. Раскрутив сумку вокруг головы, он выбрал идеальный момент для удара. Огромный зверь еще находился в полете, когда наполненная камнями сумка ударила волка в голову. Раненое животное упало на землю. Замахнувшись вновь, Гай раздробил череп волка, словно глиняный горшок. Зверь еще какие-то мгновенья бился в судорогах, а затем затих – навсегда.
Гаю стало плохо: в глазах потемнело, закружилась голова. Не сдавайся, повторял он себе, собери волю в кулак и найди в себе силы закончить начатое. Раны сильно кровоточили. Оторвав кусок ткани от своей туники, Гай наложил на ногу пару повязок и остановил кровотечение. Высыпав из сумки камни, покидал в нее разбросанную по земле еду. Несмотря на то что желудок отказывался принимать пищу, Гай заставил себя съесть краюху хлеба, пытаясь хоть немного восполнить силы. Затем, забыв про боль, продолжил путешествие, стараясь постоянно увеличивать темп, – время поджимало.
На заходе солнца он добрался до Хелленталя. В полумраке, цепляясь за выступы скалы, сумел спуститься на дно лощины. Гай был слишком слаб и холодной ночи под открытым небом мог не перенести. Сил не было даже на то, чтобы даже собрать веток и развести огонь, поэтому, дрожа от холода под тонким плащом, он продремал несколько часов в кромешной тьме.
Утром Гай что было сил двинул на запад, через Хелленталь. Название этой горной впадины переводилось с германского как Адская Лощина, и она оправдывала свое имя на все сто. С обеих сторон на Гая смотрели вселяющие ужас каменные глыбы. Ущелье становилось все уже и уже, одновременно с этим увеличивалось и число не поддающихся описанию утесов, которые, казалось, не подчинялись ни одному закону природы. Вдруг, совершенно неожиданно, мрачный пейзаж сменился красивейшим видом: ущелье стало намного шире, устрашающие каменные утесы исчезли, уступив место зеленым склонам, на которых росли буковые рощи и всевозможные цветы. Повсюду слышался стрекот кузнечиков и щебет птиц. «Гиммельрейх, – вспомнил Гай, – Небесное Царство».
Остаток дня прошел как в полусне. Гаю казалось, что он перешагнул какую-то черту; он больше не чувствовал ни боли, ни усталости. Пройдя болотистую местность Тодтмос – Болото Мертвецов, – он добрался до Альбталь, одинокой долины, на которой, вплотную к гранитным плитам, рядами росли ели и буки. Местами Альб выглядел спокойной рекой, но там, где ущелье изгибалось и имелись крутые горные выступы, образовывались водовороты, и воды реки каскадами брызг разбивались о скалы. В подобных участках ущелья Гаю приходилось непросто: с трудом цепляясь за поросшие мхом скользкие скалы и свисающие ветки деревьев, он практически полз вдоль нависавших над ним берегов реки. Внезапно через крошечный просвет в деревьях он увидел вяло текущую, но величественную реку Рейн. Обрамляли ее покрытые густой растительностью склоны, за которыми, чуть дальше, Гай знал это наверняка, начиналась провинция Максима Секванор.
Обессиленный, прошел старик последние отделявшие его от Рейна мили. В полдень он был уже на берегу. Там его подобрала имперская лодка, полная используемых в строительстве камней и древесины, которые везли в Феликс Арбор, крепость, стоящую на берегу озера Бриганция, чуть западнее Сполицина. На закате лодка причалила к первому из римских поселений, утром медленно – пришлось плыть против течения – добралась до Бриганции. Еще через несколько часов Гай оказался в Сполицине. На причале парочка солдат подхватили вконец ослабленного ветерана под руки и препроводили к командиру. Гай едва ворочал языком и практически потерял рассудок, но, тем не менее, смог поведать о готовящемся в Галлии восстании.
Затем старик попросил командира гарнизона об одолжении: послать гонца на Виллу Фортуната предупредить его сына, Тита, об опасности. После того как командир дал ему слово, что так и сделает, Гай взял две вощеные дощечки, написал письмо Титу, скрепил таблички и отдал их посыльному. Гарнизонный врач подоспел к истекавшему кровью Гаю через полчаса, но помощь его была уже не нужна. Прощаясь с Римом, Гай Валерий Руфин прошептал слова из поэмы Намациана: «Te canimus semperque, sinent dum fata, canemus: hospes nemo potest immemor esse tui» [35] .
Глава 24
Выносливый в воинских трудах, особенно [удачно] родился он для Римской империи: ведь это он после громадных побоищ принудил заносчивое варварство свавов и франков служить ей.
Иордан об Аэции. О происхождении и деяниях гетов. Getica. 551 г.
« Непобедимый Вечный Рим, Спасение мира »гласила гравировка на монете, которую в ожидании своих командиров перекатывал с пальца на палец Аэций, находившийся в палатке главнокомандующего в Провинции. На аверсе монеты был изображен облачившийся в доспехи император Валентиниан, на реверсе – крылатая фигура, символизирующая победу. (Формально то был ангел, но скрытая символика представлялась очевидной.) Глядя на выгравированную на монете надпись, Аэций улыбнулся. Неужели эти тупицы procuratores , контролирующие чеканку монет в Риме, Милане и Равенне, действительно думают, что люди поверят в подобную глупость?
Постепенно в палатке Аэция собрались все командиры. Когда все уселись, полководец занял свое место рядом с картой Галлии, лежавшей на столе перед собравшимися.
– Плохие новости, господа, – оживленно начал свою речь Аэций. – Только что прибыл наш агент из Реции. Похоже, Галлии придется вести войну на трех фронтах. Первый – Арморика. – Указкой он очертил приличных размеров территорию на северо-западе Галлии. – Багауды восстали не только против крупных землевладельцев, но и против всей римской власти. Второй фронт – места поселений бургундов. – Аэций провел указкой вдоль верхней части реки Рейн. – Они намереваются прорваться через границу и напасть на территорию Белгики. Третий фронт организовали наши друзья визиготы. – Указка слегка коснулась юго-восточной части Галлии. – Снова взялись за старое. Хотят расширить свою территорию на восток. Похоже, их цель – Нарбоннская Галлия. Мне продолжать, или будут вопросы?
– Откуда вам всё это известно? – спросил командующий германской конницей.
− От старого легата Руфина; вероятно, некоторые из вас его помнят. Он тайно присутствовал на собрании бургундских лидеров и слышал то, что я вам только что поведал, из уст их короля, а затем, преодолев пешим ходом более ста миль, предупредил гарнизон форта Сполицин в Реции. По дороге на него напал волк и, получив смертельную рану, Руфин умер. Господа, Римская империя всегда будет в долгу перед этим храбрым человеком. Теперь, когда нам известно, как обстоят дела, самое время принять необходимые меры.
