- Виновата.
...- потащила мальчишку. Ты какое право имела? Он даже не зеленый, он вообще инкубаторский. Кабинетный. Тебе наплевать, а начальство головой ответит.
- Виновата.
....- тебя под трибунал. Без всяких промедлений. Пользуешься привилегией. Девица столичная, раскрасавица, стервоза...
Тьфу, как же не слушать, когда начальница терпение и самокритичность демонстрирует прямо таки исключительные. Надо же, какие сюрпризы самообладания в Катьке кроются.
...- и дальше? Как с тобой работать, если ты через пять минут вздумаешь снайперскую дуэль устроить или Дитриха 46 в плен брать? С тобой общаться - лучше сразу застрелиться. И как такую стервозину замуж брали?
Всё, кончилось терпение у Екатерины Георгиевны.
- Ну - стервозина. Так я и не скрывала никогда. Крупными шрифтом на лбу наколоть? А насчет моего замужества, не вам судить, товарищ капитан.
Наступила тишина. Было слышно, как где-то у шоссе начал лупить крупнокалиберный.
- Ладно, извини, - после длинной паузы сказал Варварин. - Насчет мужа я совершенно напрасно сболтнул. Извини. Занесло. Насчет всего остального...
- Насчет остального - виновата, - глухо признала начальница. - На Базе доложу-изложу в письменной форме. Взыскания, что там еще полагается.... Но, осмелюсь напомнить, товарищ капитан, - я предупреждала. В конце концов, у меня даже в контракте черным по белому - "для выполнения кратковременных индивидуальных заданий". А меня всё в группу, в группу суют.... Не подхожу я для коллективных действий. С людьми я не срабатываюсь, характер мерзкий...
- Не болтай. С Земляковым вон как сработалась. Анархисты, чтоб вас...
- Он просто доверчивый, - пробормотала Катрин. - Думает, что так и нужно. Черт, нельзя его здесь гробить. Совсем мальчишка.
- Мальчишки и помладше его сейчас наверху сидят с винтовками. И без всяких надежд на экстренную эвакуацию.
- Они - иное дело. И мы с вами - иное. Мы осознанно. А Женьке мы никакого выбора не оставили.
- А здешним пацанам кто выбор оставлял? А тебе? Ты зачем вчера полезла и его поволокла? Молчишь? Тупой капитан все равно не поймет?
- Всё ты понимаешь. И зачем я пошла, прекрасно понимаешь. Просто у тебя ставки куда крупнее. Ты всё успеешь.
- О, вот уж суетливой и нетерпеливой тебя, Мезина, не назовешь.
- Какая суета? Мы вполне успеть были должны. Сам говорил - почти сутки в запасе, - с досадой пробормотала Катрин. - Кто знал, что немцы мгновенно на хвост сядут?
- Катерина, мы в "кальке", да еще и на векторе. На самом острие.
- Сергей, может хватит мне мозг разрывать? - угрюмо попросила девушка. - Насчет вектора я всё понимаю. Приказания какие-то будут? Или сворачиваем операцию?
Варварин сел на стол:
- Вот черт, ноги посбивал. Сапоги бы поменять... Значит, крепко обиделась? Я ведь извинился за переход на личное.
- На обиженных воду возят, - мрачно сказала начальница. - Мужа моего ты не знал, да и не мог знать. Он человек иной жизни был. Хороший человек. Это я - стерва неблагодарная и сучка недисциплинированная. На этом и остановимся.
- Ладно. Сама знаешь - я его задеть никак не хотел. Проехали. Задача у вас такая - ждать вечера и готовиться к решающему аккорду. Зови подчиненного, обсудим в полном составе...
Особенно обсуждать было нечего. Теоретически к операции все было готово. После 15 часов Варварин должен вернуться с группой прикрытия, и можно будет выдвигаться к месту действия. Оставалось проверить оружие и спецаппаратуру. Насчет последней вопрос стоял остро - надеяться на многослойную высокотехнологичную упаковку было глупо. Но тут уж что-то исправлять было сложно. Будет работать техника или уже рассыпалась - операцию всё равно необходимо доводить до финала.
- Я поехал, - капитан Варварин встал. - Да, я вам консервов привез. Не дай бог полезете пропитание добывать - еще один огневой очаг спровоцируете.
Женька принял три плоских банки без наклеек, несколько сухарей. Капитан принялся застегивать полевую сумку.
- Товарищ капитан, разрешите насчет вчерашнего сказать, - Женька, прижимая к груди продукты, попытался встать по уставу. - Случайно всё там вышло. Я про госпиталь. Фрицы как-то сразу прорвались. Старший сержант Мезина ни в чем не виновата.
- Земляков, заткнулся бы ты, - свирепо процедила начальница.
- Так точно! - Женька крепче прижал паёк. - Случайное стечение обстоятельств.
Капитан смотрел из-под жутко обносившейся и облезшей шапки:
- Случайного, Евгений, на войне ничего не бывает. По-крайней мере, отдел "К" на фактор случайности в своей работе не ориентируется. А тебе, товарищ Мезина, - пища к размышлению. Насчет работы в команде.
Они вышли. Женька положил продукты, и попробовал угадать, что в банках. Жрать хотелось нешуточно. Ломтик сала с хлебом аппетит только раздразнил.
Вернулась сумрачная начальница - видимо, капитан напоследок еще наподдал.
- Земляков, оружие чистое?
- Чистил.
- Чистил или чистое? Давай сюда.
Пришлось чистить заново. Заодно схлопотал выговор, за то, что ночью потерял один из автоматных магазинов.
Работали в молчании. Слабый свет пробивался в окно сквозь щели между досками. Начальница думала о чем-то своем, лелеяла винтовку. Женька протирал затворную коробку и слушал взрывы. Это у Пушкинской. День сегодня самый тяжелый - в центре за каждый дом разрозненные батальоны цепляются. Хотя, может что-то по-другому пошло. Все-таки, "калька".
А ведь последний день в "кальке" ты, товарищ Земляков. Ночь пережить, и всё. Домой. Не верится. Койка будет, с матрацем и чуть поскрипывающей сеткой. И тишина. Никакого ворчания за стеной зверя в сто голов - сто стволов. Мир будет. Нет, так думать нельзя. Рано. Сглазишь. Евгений Романович.
- Кать, можно спросить?
- Что-то ты слишком болтливый сегодня, Земляков. С капитаном про госпиталь зачем-то, сейчас...
- Я по делу, - несколько обиженно пояснил Женька. - Мы аппаратуру как будем проверять? Снаружи?
- Туристом себя почувствовал? Не будем ничего проверять. Я с капитаном еще раз поговорила. Незачем технику вскрывать. С этими нано-технологиями никаких гарантий. Сейчас заработает, а через час одна труха останется. На месте в последний момент вскроем. Хуже не будет.
- Понятно. Может, тогда пообедаем?
- Знаешь, Евгений, я тебя опять огорчу. Две банки я бойцам отдам. Им еще воевать и воевать, а мы и попоститься можем. Что тут нам осталось?
- Естественно, - Женька попытался не сглатывать слюну.
- Умерь трагизм в голосе. Это у тебя от безделья. Если с автоматом закончил, переходи к следующему типу вооружения. У тебя, помниться, пистолетик где-то завалялся.
Женька принялся развязывать вещмешок. Могла бы и позабыть начальница. Маленький "Вальтер ППК" 47 оказался вещицей красивой, почти игрушечной. Были на него планы.
- Сувениры собираем? - догадалась командирша. - Оставь иллюзии. Во-первых, категорически запрещено. Во-вторых, зачем тебе кусок железки с крайне неопределенными физическими свойствами?
- Хочешь, сама возьми, - грустно сказал Женька. - Он изящный.
Начальница фыркнула:
- Спасибо, конечно. Боевое железо мы здесь оставим. Ни к чему такой древний хлам на базе. Да и на ковер над телевизором "ствол" не повесишь. Так что наплюй и забудь. В смысле, сначала вычисти и приведи в порядок. Потом выкинешь.
Женька повертел пистолет:
- Чего его тогда чистить? Не боевое оружие. По "бэтээрам" из него палить, что ли?
- Раз таскал, так и чисти. Оружие обидеться может. Давай помогу разобрать...
Через несколько секунд Женька смотрел на разобранный пистолетик, на миниатюрные патрончики:
- Чему тут на меня обижаться? Горсть железок. Ты, Кать, из оружия немножечко фетиш делаешь. Первобытным оккультизмом попахивает.
- Разговорчики! Чисть, давай.
Через минуту начальница примирительно пробормотала:
- Ты к таким вещам серьезнее относись. Стволы характер имеют. Маленькие или калибром побольше - всё едино. Я из безделушки, размером поскромнее этой, личного врага пристукнула. Таким громадным жабом был, - чуть ли не всю обойму высадила. Я тогда еще домашней сучкой была. Сейчас-то, в такую бультерьершу мутировала - не торопясь бы, со вкусом, яйца ему открутила.
- На бультерьера ты абсолютно не похожа, - рассудительно сказал Женька. - А за что ты его, можно узнать?
- Узнать можно, но не нужно. Просто он меня обидел. Много ли юной девушке надо?
Женька скептически посмотрел на начальницу. "Юной", надо же. Это она лет в четырнадцать своего "первого" хлопнула, что ли?
