class="stanza">
Высока, высока над землёй синева,
Это мирное небо над Родиной,
Но простые и строгие слышим слова:
"Боевым награждается орденом"…
Я дохожу до первого спуска в зал и, вопреки сценарию, усаживаюсь на верхнюю ступеньку небольшой лесенки. Задумал давно и плевать, что потом скажет Пульяж!
Я скромно сижу, полуразвернувшись к экрану. Сейчас главный тут не я. Я — скромный. А лица главных героев сейчас плывут на экране: одна за другой сменяют друг друга фотографии милиционеров. Как правило, это официальные съемки, где взволнованные ребята с только что прикрепленными к их мундирам орденами и медалями с каменными лицами таращат глаза в объектив! Знаю, многие из них сейчас присутствуют в зале…
Простите меня, пацаны… Вы — настоящие герои, но сегодня "героем" тут будет другой.
Изредка кадры официальных съемок чередуются с "трудовыми буднями". Нам с трудом, но удалось выбрать несколько снимков, где и рядовые милиционеры, и офицеры улыбаются или даже смеются.
Этих фотографий немного, да и то, пришлось специально напрягать милицейского "завхоза" Калинина, чтобы их достать. Поэтому они и держались в запасе — к началу третьего куплета:
Это значит, что в этом суровом бою
Твой ровесник, земляк, твой сосед
Защищает любовь и надежду твою,
Твоих окон приветливый свет.
На "защищает любовь…" на экране появилась первая из тех фоток, ради которых мама возвращалась в Ленинград. Мне очень настойчиво пришлось убеждать Щелокова, чтобы он дал согласие, дабы его изображение, да еще и в таком "ракурсе", появилось на экране.
«И нескромно, видишь ли, ему… и не солидно!»
Для "уравновешивания", министр, всё же, настоял, чтобы в фоторяд втиснули и "дорохохо Леонида Ильича".
«Да, пожалуйста… Кто бы спорил…»
Во весь экран появляется то самое изображение, когда моя смеющаяся рожица высовывается из-под локтей улыбающихся Щелокова и Чурбанова. Но начавшийся смех в зале резко прерывается… На следующем кадре я с закрытыми глазами лежу на больничной койке, а рядом склонившаяся медсестра. Третий кадр — Леонид Ильич цепляет мне, еще пионеру, на грудь медаль…
В зале опять начинают аплодировать. То ли мне, то ли изображению генсека, который вживую восседает в первом ряду, рядом с большинством членов Политбюро.
Четвертый куплет у Муромова предполагал экспрессию и я, наконец-то поднявшись, вовсю "заголосил":
Охраняя всё то, чем мы так дорожим!
Он ведёт этот праведный бой.
Наше счастье и труд, нашу мирную жизнь
От беды заслоняя собой!
Фотографии милиционеров опять стали менять одна другую. Появились групповые снимки, награждение красным знаменем на каком-то собрания и даже парочка панорамных — с торжественных построений.
Пятый куплет повторял первый и, резко снизив "накал", я спокойно закончил:
…Но простые и строгие слышим слова:
"Боевым награждается орденом"…
Не ошибся. Все рассчитал верно. "Громкие продолжительные аплодисменты" — пожалуй даже, "переходящие в овацию"!
«Ишь, как вы растрогались, дорогие товарищи… Погодите — посмотрим, как вы будете хлопать, услышав "02"!"…»
Я несколько раз "неловко" кланяюсь и "растеряно" развожу рукам — аплодисменты только усиливаются…
Проскользнув за кулисы мимо многообещающего взгляда Марии Боруховны — пока занятой, вместе с помощниками, выпуском на сцену ансамбля "Березка", я попадаю в объятья Клаймича и Завадского.
— Витя! — наш директор перевозбужден и даже не старается этого скрыть, — сильно… очень сильно… с фотографиями — это отлично получилось!
Дело в том, что во избежание ненужных разговоров, на репетициях помощники Пульяж, замещавшие дикторов, перед моим выступлением зачитывали просто название песни, а фоторяд содержал только фотографии милиционеров. Поэтому мои фото для Клаймича были такой же неожиданность, что и для зала.
Коля Завадский вторил Григорию Давыдовичу, но я видел, что "Березка" уже вся вышла на сцену и мне пора удирать, прежде чем за меня примется разгневанная Мария Боруховна.
9
«Прям "Человек с тысячей лиц", епть!» — я стоял перед зеркалом в просторной, хотя пока и необставленной, прихожей нашей новой московской квартиры и увлеченно корчил рожи.
Вот лучезарность улыбки Лады, вот милое обаяние Веры, а вот и морозящее высокомерие Альдоны…
«Хм… А мне тоже идет! Только над выражением глаз надо поработать. У прибалтки взгляд абсолютно уверенного в себе человека. Такое изобразить непросто — таким надо реально быть…»
Я меняю позу. Теперь Клаймич — сначала скептически вздернутая бровь, а затем дружеское расположение к собеседнику… Ха!
Мрачное недовольство Ретлуева, азартная бесшабашность Лехи, легкая застенчивость Завадского… Нет, реально, в этой жизни способность к копированию у меня развилась чрезвычайно. Может потому, что в прошлой я рос собой, а в этой… В этой я как шпион "на холоде" — приобрел способность моментально мимикрировать под обстоятельства.
А что еще ждет впереди…
Я задорно улыбаюсь зеркалу, не забывая демонстрировать белые зубы. Еще летом в Сочи наверное с полчаса совал себе в рот мамино карманное зеркальце и светил фонариком — пытался найти пломбы или кариес. Хренушки! То ли нет ничего, то ли не нашел. Надо бы сходить к стоматологу — провериться, хотя идея добровольного визита к зубному звучит дико.
Я благодарно улыбаюсь, кланяюсь своему отражению и прижимаю кулак к сердцу. В голове опять всплывает яркий свет прожекторов и овация вставшего зала…
По большому счету, я ничуть не сомневался в успехе песни "02". Да, и никто не сомневался из тех, кто её слышал! Эта песня и в "моё" время была очень удачной и вызывала теплые чувства, несмотря на все то неприязненное отношение общества к продажным, невежественным и тупым "полицаям". А "тут" такая песня объективно НАМНОГО лучше, чем пресловутая "Если кто-то, кое-где у нас, порой…". Как там в КВНе пели? "Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна, На второй как будто тоже не видна, и на третий тоже-еее…" Ха-ха!
Но представить, что заключительная песня Концерта будет иметь такой ошеломительный успех, я и надеяться не смел… А когда наши девушки завершили свое выступление, у меня вообще зародился червячок сомнения. Здоровый такой червяк. С питона…
Уж слишком хорошо принял зал дебют ВИА "Красные звезды"! Хлопали так долго, что наши "Пожелательницы счастья", по указанию Пульяж, даже вышли на повторный поклон. Я тогда ещё подумал: вот кому надо сейчас "пробисировать" припевом еще разок! Но этого не было в сценарии и, поклонившись, "звездочки" покинули сцену окончательно.
А пока я
