Так, гадая, что делать, Данмор задумчиво расхаживал взад и вперед по дому, пока наконец не приблизился к двери настолько, что до него донеслись отголоски чьего-то разговора. Он прислушался. Через мгновение ему стало ясно, что это Джимми и Беатрис. Они стояли на другом конце поляны, похоже, не имея ни малейшего понятия о том, что их могут услышать.
Данмор услышал, как девичий голос спросил:
— Все еще спит?
— Да нет, почти проснулся. Один глаз открыл, факт! — ответил Джимми.
— Ты с ним говорил?
— Угу.
— Джимми, не валяй дурака! Что он сказал?
— Это о чем?
— О том, чтобы продать кобылу, само собой!
— Сказал, что можете, если хотите, покормить Прошу Прощения, и лучше всего овсом!
— Он не мог так сказать! — воскликнула она.
— Это почему же?
— Он придет?
— Сказал, что подумает. Но с утра, говорит, ему думается с трудом. Данмор привалился к стене, разразившись беззвучным хохотом.
Отсмеявшись, он сделал шаг к двери, собираясь выйти, когда вдруг услышал голосок Джимми.
— Есть только одна-единственная причина, по которой он может решиться продать кобылу.
— И что же это, Джимми?
— Ну, вы же понимаете, это все-таки кобыла! А Данмор женщин на дух не переносит!
— Что за глупости, Джимми!
— Чтоб мне провалиться на этом месте! И так всегда! Лошади, птицы, собаки — но только мужского пола! Сами увидите — коли дело доходит до женщин, он прямо сатанеет. Говорит, не понимает, за каким чертом они вообще нужны!
— Просто он еще слишком молод! — беспечно отмахнулась Беатрис.
— Да нет, — весело хмыкнул мальчуган. — Наоборот, всю эту чепуху он уже перерос! И он говорит, что именно женщины мешают мужчинам выбрать свою дорогу!
Глава 28. Неожиданное пари
Странное чувство неловкости, смешанной с торжеством овладело Данмором, пока он шел к девушке и Джимми, по-прежнему занятым беседой. Парнишка уже умудрился поставить его в весьма двусмысленное положение, и он совершенно не понимал, как после этого должен держаться. Дурацкая ситуация, ворчал про себя Данмор, словно играешь втемную!
— Я просто без ума от этого животного, — сказала девушка. — Не согласитесь уступить ее мне?
— Ради вас — все, что угодно! — весело ответил Каррик.
— Прекрасно, — обрадовалась она. — Тогда скажите вашу цену.
— Думаю, — протянул Каррик, — что она сейчас стоит никак не меньше восьми сотен монет! Или даже всю тысячу!
— Идет! — радостно воскликнула Беатрис Кирк.
— Но кроме этого, — перебил ее Данмор, — она еще много значит для меня!
— Вы хотите сказать, что любите ее?
— Само собой. И это значительно отразится на ее цене. В сторону увеличения, само собой. Ну, скажем на пару сотен долларов!
— Ну, так скажите же наконец вашу цену!
— Да, и вот еще что, — словно не замечая ее нетерпения, продолжал Джимми. — Такая лошадь, да еще в нашем деле, бесценное сокровище! Ни одно живое существо здесь, в горах, не угонится за ней!
— Что?! — вскричала она. — А Ганфайр?!
— Пфф! Вы стегаете его кнутом!
— Ха! Танкертон справится с Ганфайром одной рукой! А уж коли возьмется за поводья двумя, так даже с его весом он на Ганфайре обгонит вас на милю!
Данмор покачал головой.
— Не думаю, что Ганфайру, кто бы на нем ни сидел, удалось вырваться вперед!
— Даже если это буду я?!
— Даже тогда.
— Пари! — крикнула Беатрис.
— На все, что хотите!
— Вот даже как?! Ну, держитесь! Тогда ставлю кобылу против Ганфайра! Идет?
— А что вы с ней будете делать, если выиграете? — удивился Данмор. Подойдя к Прошу Прощения, он потрепал ее по круто изогнутой шее.
Красавица кобыла, повернув к хозяину тонкую морду, любовно потерлась о его плечо.
Девушка с улыбкой кивнула.
— Джимми предупреждал, что эта красотка опасней, чем десяток гремучих змей, но я справлюсь!
— Я это слышал не раз. Когда вы окажетесь на земле, Прошу Прощения сожрет вас живьем!
— Ничего, я потерплю. Время и любовь могут творить чудеса. Даже с лошадьми!
Данмор повнимательнее взглянул на девушку. Конечно, в ее словах была изрядная доля правда, и он это знал. Сейчас, вся светясь отвагой и уверенностью в себе, она рвалась в бой. Ни один из тех, кого он знал, ей и в подметки бы не сгодился, вдруг с невольным уважением подумал Данмор. В этой девушке крылась непонятная ему сила… неукротимостью духа она почти пугала его.
Однако он покачал головой, — Нет, я не могу пойти на это, — сказал Данмор.
— Даю пятнадцать сотен. Наличными, — почти умоляюще воскликнула она. — Я сделаю все, что хотите, только скажите! Хотите, еще накину?
— Она для меня куда дороже пятнадцати сотен, — покачал головой Данмор. — А сколько вы согласны накинуть?
— Сколько скажете. Если Ганфайр не придет первым, значит, я ничего не понимаю в лошадях!
Она взмахнула рукой, и рубин на ее пальце сверкнул, будто застывшая капелька крови.
— Вот это кольцо, — предложил Данмор. — Подарите его мне, и я согласен на это пари!
— Какое кольцо? С рубином?
Она невольно прикрыла его ладошкой, как будто испугавшись, что он сорвет его с пальца.
— Как угодно, — пожал плечами Данмор. — В конце концов, не я начал весь этот разговор! Итак, каждый остается при своем: я при кобыле, а вы — при кольце!
Беатрис опустила глаза на мерцающий кровавым огнем камень, потом крепко сжала губы и перевела глаза на кобылу.
И надо же такому случиться, что как раз в этот миг солнечный луч, упав на нее, словно жидким золотом облил изящно выгнутую шею, и бугрившиеся на плечах могучие мускулы, превратив кобылу в ожившую статую — живое олицетворение грации и красоты. Ее быстрота, ее выносливость, о которой девушка столько слышала, неописуемая красота прелестного животного заставили ее дрожать от желания. К тому же со столь очаровательной всадницей на спине, как Беатрис, кобыла будет совершенно неотразима, по крайней мере, в глазах представителей сильного пола, мгновенно вообразила она. Нет, решено, они просто созданы друг для друга!
— Пятнадцать сотен… и кольцо? — задумчиво проговорила Беатрис. — А для чего оно вам, Каррик Данмор?
Он расхохотался.
— Да я о нем и не думал, ей Богу! Просто сверкнуло, вот и заметил. По правде говоря, на деньги мне плевать. Однако, похоже, вы пошли на попятную. Ну что ж, я вас не виню. Дело ясное. Она ведь у меня летит быстрее ветра, это всем известно.
Беатрис, прищурившись, посмотрела на Данмора в упор.
— Вниз по дороге в Харперсвилль есть два больших сосновых пня. Вы знаете это место? — спросила она.
— До него не меньше двух миль. Вполне достаточно, — кивнул он.
