– Неужели всё это смогла девчонка?
– Ну, да, – улыбнулся я. – Разве женщины чем-то хуже мужчин? Допустим, они, как правило, слабее нас физически, зато более гибкие и быстрые. Я сам видел, как опытный фехтовальщик проиграл ей поединок оттого, что не успевал парировать удары.
– Сколько же лет ей тогда было? – спросил четвёртый пацанёнок, до той поры остававшийся безымянным.
– Четырнадцать в начале войны.
Тоже хочешь стать героем, Киран? – ехидно спросил Випул. – Тебе до неё ещё четыре года!
– Подожди ты, – Паван толкнул его в плечо. – А какого вида она была?
– Тогрута, как и вы, – сказал я.
– Что, съели?? – Паван торжествующе обвёл взглядом остальных.
– Ну, не знаю, – скептически протянул Випул. – Отец всегда говорит, что наш народ – мирные землепашцы, а героические подвиги не наше дело.
– Это он, не подумав, говорит, – деликатно, чтобы не ронять авторитет родителя, возразил я. – Все люди разные. Вдруг у Павана или, скажем, у тебя, талант пилота? А вы пойдёте пахать землю, всё жизнь будете её ненавидеть и с тоской глядеть на звёзды. Годится? Вот именно, что не годится.
– Господин капитан, а расскажите ещё про неё, – попросил Киран.
– Вы же не верите в существование джедаев? – прищурился я.
У Випула отвисла челюсть.
– Она была джедай?? – выдавил он.
– Да. Ну, строго говоря, тогда ещё падаван, то есть, ученица.
– Значит, у неё был и учитель? – привстал от волнения Маюр.
– Да, а ещё магистр-наставник, – подтвердил я. – С Магистром я однажды встречался, а вот с учителем Скайуокером познакомиться не довелось. Что бы вам ещё рассказать? Знаю. Дело было на Лола Саю, наполовину разрушенной ужасным взрывом планете-тюрьме…
– Ты так увлекательно рассказываешь, что даже я заслушалась, – сказала Ирис Тано, когда я закончил. Я и не заметил, как они с Инкипом вышли из ратуши и приблизились к кораблю.
– Почему «даже» Вы? – сразу спросил Паван. – Ой, здравствуйте, леди.
– Здравствуй, мальчик. Да потому, что я профессор истории и знаю очень много.
– Настоящий профессор? Вы родом с Шили? Может быть, Вы были знакомы с той тогрутой-джедайкой? – засыпали её вопросами мальчишки.
– Стоп-стоп, не все сразу, – засмеялась Ирис. – Настоящий. Да, с Шили. Какую джедайку-тогруту вы имеете в виду? Я лично знала трёх…
Ребятишки остолбенели. Они только начали переваривать информацию, что джедаи – не сказка, и среди них одна принадлежит к их собственному народу, и тут оказывается, что не одна, целых три!
– Как прошла встреча? – спросил я. – Вам удалось?
– С некоторым трудом. Пришлось напомнить Рошти, что однажды он уже отказался от помощи. И к чему это привело.
– Сообщаем на главную базу?
– Он сам связался с Рийо. Наши уже в пути.
– Отлично.
– А мы приглашены правителем на ужин. И на сей раз тебе придётся присутствовать.
– Всё, парни, извините, – развёл я руками. – Труба зовёт.
– Какая труба? – удивился Киран, поднимаясь, однако, с пандуса, чтобы мы могли пройти.
– Видимо, у вас так не говорят? – на базик было похожее выражение, такое же двусмысленное, как по-русски. Однако, всякая планета имеет какие-то диалектные особенности, поэтому я пояснил: – Пора выполнять служебный долг. Так что, вечер рассказов продолжим как-нибудь потом.
К ужину меня нарядили в официальный тёмно-зелёный камзол и сапоги, как принято в освоенной Галактике. Вот интересно, на Земле от сапог давно отказались, даже в армиях они почти исчезли, а здесь, поди ж ты! В камзоле мне больше всего не нравился высокий воротник-стойка, он мешал, несмотря на то, что, в отличие от местных мундиров и земных гимнастёрок, не прилегал плотно к шее и не имел застёжки. На левый край воротника Падме прикрепила мне значок в виде какого-то растительного орнамента, вроде тех, что рисовала на отделке своих нарядов. Внутри значка скрывались глазок голокамеры и микрофон, подключённые к комлинку.
– Хорошая идея, – одобрила Ирис.
– Если кто-нибудь спросит, откуда, так и скажи, что я подарила, – напутствовала Падме. – Главное, не проговорись, когда именно.
Перед выходом Ирис ещё раз придирчиво меня оглядела, поправила волосы на лбу.
– Мам, ну, не надо, – машинально брякнул я. Тано-старшая тихонько засмеялась. Чувствуя, что краснею, как малолеток, я проворчал: – Извини. Ведёшь себя точно как она.
– Что поделать, – сказала она, – у нас с Ташей много общего, как выяснилось.
В ратуше были смонтированы три турболифта, два обычных, не очень новых, по сторонам и центральный, в зеленоватой прозрачной трубе. Кабины у него я сначала не разглядел, решив, что она где-то наверху, а, подойдя ближе, понял, что её как таковой и нет, только площадка с поручнями на телескопических штоках. После минутного размышления стало понятно, зачем могут понадобиться подобные ухищрения. Скорее всего, лифт поднимал куда-то, где нет трубы, и складывался заподлицо с полом. Нам так высоко было не надо. Молодая женщина-тогрута в строгом платье и сандалиях на высокой пробковой подошве, снабжённых длинными «греческими» завязками, пригласила нас в один из боковых лифтов.
– Рад снова видеть вас, друзья мои, – встретил нас на пороге зала высокий, худой, немного сутулый, но ещё крепкий старик. Небольшая золотая бляха на лбу свидетельствовала, что это и есть правитель Рошти: у тогрут мужчины, в отличие от женщин, украшений на голове не носят, только символы власти. Ирис представила ему меня, упомянув и «соучредителя компании», и «судовладельца», но ни словом не обмолвившись о моих отношениях с Осокой. Ну, ей лучше знать. Опираясь на полированный посох из красного дерева, Рошти повёл нас к столу. За ним уже собрались несколько человек, а вскоре подтянулись и остальные. Дройдов-официантов в ратуше, видимо, не было, и за столом прислуживали две молодые женщины. Кроме меня и Инкипа Риен Шо, к расе тогрута здесь не принадлежал лишь один человек – подтянутый мужчина среднего роста с густой проседью на висках и небольшими усиками, важный настолько, что нетрудно было сообразить: отставной военный, ныне чиновник высокого ранга. Имперский, разумеется. В разговорах за столом он участия не принимал, и я перестал обращать на него внимание. Гораздо интереснее было разглядывать соплеменников моей Осоки. Их здесь было вдвое больше, чем я видел живьём за всё время знакомства с этой расой. Подобно твилекам, тогруты имели множество оттенков кожи, однако, доминировали у них тёплые тона, от желтоватого, как у Рошти и одной из присутствующих дам, до красноватого, более тёмного, чем у семейства Тано. Кажется, именно он и был наиболее распространён. «Боевая раскраска» на лицах отличалась завидным разнообразием. У тогрут давно не существовало «жёстких» сословий-каст, тем не менее, по узору на лице можно было определить происхождение. Ирис однажды объясняла мне основные правила. Большие закрашенные области, зрительно выделяющие лицо, всегда означали людей мирных профессий, тонкие «камуфляжные» штрихи – охотников, воинов и вышедших из них правителей. Кшатриев, говоря терминами Храмового языка. По этому признаку Рошти явно был на своём месте, лицо его расчерчивали тонкие линии. Немного удивила меня форма рогов правителя. Вообще-то, рога тогрут-мужчин не обязательно крупнее, чем у женщин, зато всегда шире расставлены и обычно наклонены вперёд, будто и впрямь предназначены природой для ритуальных поединков. У правителя, напротив, кончики рогов загибались назад. Впрочем, женские рожки имели ещё более разнообразную форму. Тоненькие и пухлые, прямые и лирообразные, с кончиками коническими и закруглёнными… У одной из официанток они вообще росли в стороны, вроде напудренного парика клоуна из старинного цирка. Длинные хвостики-лекки на висках, свойственные исключительно слабому полу, давно вызывали у меня ассоциации с косами, но сейчас обнаружилось, что третья, задняя лекка может быть довольно длинной и у некоторых мужчин. Наклонившись к Ирис, я тихо спросил:
– Скажи, а у вас существуют какие-то подвиды или национальности?
– Теоретически – есть, сообразно цвету кожи, как и у твилеков, – сказала она, – но на практике их названия никто не употребляет. Иногда называют цвет, и только.
– Ясно. То есть, форма рожек вообще значения не имеет?
– Нет. Просто индивидуальные различия, – Ирис покосилась на меня, улыбнулась. – Изучаешь?
– Ну, мне же хочется больше знать про вас, ваши особенности.
– Пожалуйста-пожалуйста, я не против. Вообще-то, особенностей не так и много. Наоборот, есть очень смешные совпадения между нами и вами. Таша рассказывала, что в небольших деревнях считается хорошим тоном здороваться с жителями, даже если ты приезжий и не знаешь никого. У нас точно так же, особенно здесь, на Киросе. Только у нас здороваются молча, просто кивают.
