Вернемся к политическому исламу. Главным его идеологом в России был философ Гейдар Джемаль. С ним Бретёра свел приятель Паша, которого он называл Дон Кихот. По духу и лучезарному взгляду он напоминал восторженного рыцаря Средневековья. Он был чистейшим революционером-идеалистом и был вхож практически во все движения, так или иначе направленные против власти. Этот чудак ратовал за то, чтобы Россия превратилась в черную дыру для всего человечества, чтобы она опрокинулась сама и опрокинула вместе с собой все вокруг. Паша был очень умным. Во многом потому, что не учился ни в каком вузе.
Внешне Джемаль очень походил на Мерлина, только он был с седой бородой, тучный и старше лет на двадцать. Так мог бы выглядеть какой-нибудь немолодой султан Османской империи. Он носил черный свитер и черную кожаную жилетку. Джемаль был членом южинского кружка группы вместе с Евгением Головиным и Юрием Мамлеевым, а Александр Дугин был его учеником. Джемаль был блестящим эрудитом, знатоком ислама, эзотерики и мистики.
Они встретились в холле гостиницы.
– Гейдар Джахидович, у меня к вам такой вопрос, – начал Бретёр. – Вы говорите, что Бог вложил в человека частицу Духа Божьего (частицу Рух’улла), благодаря которой он осознал сам себя, свое нетождество в окружающем мире. Но получается, что именно это он ощутил после того, как вкусил запретный плод через Змея? Так кто подарил человеку сознание, Бог или Змей?
– Яблоко – это символ сопричастности мировому древу бытия. Жрецы – это те, кто дают всем откусить это яблоко, чтобы приобщиться к этому бытию. А пророки хотят как раз противоположного.
– А что хотят пророки?
– Бытие – это камень. Помните, Артур вынимал меч из камня. Для пророков это бытие – ошибка, фундаментальный негатив, то, что нужно преодолеть. Бытие – это Дьявол, или Иблис, отраженный в бескрайнем количестве зеркал. Затем Господь посылает первопророка Адама – не путать с первочеловеком – на землю наместником. Ангелы возражают против этого и не хотят признать его. Но у Адама есть кое-что, чего нет у них. А именно частица Духа Божьего, точка нетождества с этим миром. Он осознает, что я – это я. Тогда как Иблис не может осознать этого. За Адамом приходят другие пророки – Моисей, Иса и последний пророк, печать пророков, Мухаммед (да благословит его Аллах и приветствует).
– Получается, что пророки восстают против этого бытия?
– Да, они приносят не мир, но меч. Они восстают против общества, которое создают и контролируют жрецы. А общество на самом деле – это энергетические ресурсы для Иблиса. В древних мистериях наш мир символизировало яйцо, которое обвивает змея. Змея – это Иблис. Тот, кто держит нас в этом бытии.
– А что же остается человеку?
– Только героическая смерть.
Любви секретные владения
1
O, rose thou art sickSeduce… let looseThe vision and the void…Blood sickle… honey suck…
In little children’s heavy headsMy dreams eruptWhile in my bedInnocence is dripping red
In dreams I walk with youIn dreams I talk with youIn dreams…You’re mineAll of the time…
Sweet tortures fly on mystery wingsPure evil is when flowers singMy heartMe heart is a rose…
This is mad loveOh, this is mad loveIn love’s secret domain…
– Давай послушаем что-нибудь другое! – сказал Леша, устав от музыки, которая играла у них в машине. Песня Love’s secret domain[2] звучала как зловещий ритуал поклонения темным силам.
– Тебе не нравится Coil?
– Нет! Это, какая-то сатанинская песня, и она давит на мозги. Выключи!
2
Если бы эти черные были бы хоть чуточку поумнее, то они подождали бы их не у подъезда, а на улице, перегородив все выезды со двора. Благодаря их глупости он остался жив, его даже не успели избить.
А ситуация развивалась вот как.
22:00. Бретёр с Лешей катаются по городу на его черном БМВ. И видят роскошную и величественную брюнетку с подругой. Бретёр быстро с ними знакомится, и они вместе едут в какое-то кафе, он соблазняет ее, умудряется трогать ее под столом.
23:30. По дороге в ночной клуб «Росси» (рай, наполненный давалочками из провинции) они встречают друзей парня брюнетки, все они выходцы с южных республик. Выясняется, что у нее очень строгий муж, который бьет ее и издевается над ней. И не дает никакой свободы!
00:00. Все четверо отрываются в клубе. Танцуют, кричат и пьют. Тут стоит сказать, что раньше в ночных клубах Бретёр всегда вел себя как полный мудак, как Шарапов из «Места встречи изменить нельзя». Он что-то заказывал и сидел у бара, глазея по сторонам, как чекист на первом задании. Но с точки зрения соблазнения это было полностью неэффективно. И теперь он каждый раз, когда оказывался в клубе, сразу бросался в центр танцпола, как нажравшийся водки пятиклассник. Девушки любят, когда ты отрываешься по полной.
02:00. Они везут ее домой на Московский. (Где твоя интуиция, остолоп? Самка, что ли, выключила ее?)
02:30. Они заезжают во двор. Подруга уходит наверх. Приходько сидит в машине и играет в телефон. Он всегда занят этим во время самых ключевых моментов в жизни. Бретёр с брюнеткой целуются на улице, и он идет провожать ее до подъезда.
02:45. Дойдя до парадной, он слышит громкий топот. Отбрасывает девку и как угорелый бежит к машине и дает по газам. Все было так быстро, что играющий в телефон Приходько даже не успел ужаснуться происходящему. За ним бежала толпа черных, слышался могучий русский мат.
02:46. Он на полном ходу мчится в незнакомый двор. Черные продолжают бежать. Он заезжает на детскую площадку. Но детская площадка никак, мать ее, не предназначена для езды крупных легковых машин типа седан. В результате он раскурочил себе весь бок машины, дверь и крыло. После многочисленных прыжков с поребриков подвеска тоже была разбита. Дело в том, что подвеска у БМВ абсолютно не предназначена для прыжков.
03:00. Хвоста за ними не было. Бретёр кое-как вырулил со двора и пустился наутек, стараясь ехать самыми непредсказуемыми шизофреническими путями. Мандраж, как это обычно бывает, стал постепенно переходить в эйфорию, и они пожали руки и обнялись, насколько это было возможно сделать за рулем на скорости. Они их сделали, сосунков!
3
– Интересно, во сколько тебе обойдется этот поцелуй? – Приходько закурил и достал Бретёру сигарету.
Хотя в такой ситуации больше бы подошел косяк. Мерлин говорил, что в Афгане травка очень хорошо шла после боевых заданий.
– Тысяч тридцать, как минимум. Самый дорогой поцелуй в моей жизни.
Набережная Невы в этом месте была безнадежно угрюмой и пустынной, косматые деревья и кусты спускались под самый низ и отмокали в грязной воде. Стояла зловещая и сакральная, как во время древних языческих мистерий, луна, как во время шабашей.
Бретёр вдруг понял, что они находятся совсем недалеко от дома Насти, он все еще любил своего Зверя.
– Я отойду ненадолго.
Он стал блуждать между трех практически одинаковых Рабфаковских переулков. Жила ли она там до сих пор, было непонятно, скорее всего нет. В последние дни их знакомства она делала себе ремонт в новой квартире в строящемся доме в Купчине.
Бретёр решил быть фаталистом. Если он сейчас ее встретит, то, значит, это судьба и они снова будут вместе. Он не мог понять, хотел ли он этого снова или нет.
Полнолуние, оно ведь бьет по мозгам, все сходят с ума. На улицы из своих квартир-коробочек выползают сумасшедшие и кричат, как дикие звери. Луна требует их к себе, а вид человеческий, как известно из Гурджиева, создан для того, чтобы кормить луну. Мы – это всего лишь корм.
Как часто бывает, сильные, более плотные мысли, привязанные к запахам и физическим ощущениям, вытесняют более слабые. Он вспомнил своего Зверя, извивающегося как змея в постели в поту, кричащего: «Е…и меня, е…и сильнее!» После этого он стал приучать всех своих пассий ругаться матом в постели. Это превосходно раскрепощало.
Он вспомнил железную высокую кровать и то, как они трахались у зеркала-туалета, заставленного всякой девчачьей ерундой, кремами, духами и дезодорантами, – все это интенсивно вибрировало. Вспомнил рухнувшую к их ногам икону. Он до боли хотел своего Зверя и мучился от этого так сильно, что было даже страшно.
Бретёр внезапно похолодел, и все его суккубические фантазии растворились, как сахар в горячем черном кофе. Вдалеке возник таинственный силуэт, от него веяло каким-то нечеловеческим, инопланетным холодом, у Бретёра встали волосы на загривке.
Это был человек-призрак – «Седьмой». Тот, которого он ударил по голове по заданию Мерлина. Значит, он остался жив и все ок. Перед тем как раствориться во тьме едва освещенного переулка, Седьмой прошествовал перед ним и, как показалось, взглянул прямо в его глаза. Во взгляде было прозрачное, зеркальное спокойствие. Неожиданно он понял слова Джемаля о том, что наш мир – это Иблис, отраженный в бескрайнем количестве зеркал. Он прочувствовал это на своей шкуре…
