дома проглядывались кусочки бесконечно-длинного берега, льдины блестели на солнце… но самое интересное, то, ради чего я вообще приехала, дальше.
За пределами Аллигома уже много лет раскинуты лагеря, в них сивиллы и мертвые, в них происходило всякое. Пока у меня только догадки, основанные на коротких оговорках или сухих фактах, но все же… ученый Хакон Армфантен, люди с мертвой кровью, эксперименты и война вокруг. Взгляд Хала, такой пугающий и… походящий на прощание. Один раз он меня уже отпустил — он сам так сказал, и как будто бы готовился это повторить. Он словно понимал, что ничего не выйдет, все развалится, стоит мне узнать правду. И это… пугало. Нельзя выписывать приговор раньше, чем это сделают Судьи, говорят, примета плохая.
Старик Луциан часто говорил, что неспокойные времена двигают прогресс опасно-широкими шагами. Никогда не знаешь, к чему можно прийти и что сломать по дороге. А здесь, в Аллигоме, многое было сломано.
Я обошла Храм и выбралась на одну из городских улиц. Мертвые и сивиллы — это, конечно, очень интересно, но для начала стоит проверить кое-что. Повернув несколько раз наугад, я нашла, что искала — темную подворотню и злачное заведение, возле которого и днем можно повстречать нетрезвый народ. Мне повезло вдвойне, я наткнулась на компанию из сразу пяти человек. Все мужчины, грязноватые, с красными носами, обветренными лицами и вообще практически близнецы.
Маску я сняла еще возле Храма, и теперь, поймав заинтересованный взгляд одного из красноносой компании, ярко продемонстрировала свое отношение к чужим возлияниям — брезгливо сморщила нос. Решив, что этого мало, передернула плечами и попыталась пройти компанию по дуге, чтоб даже общий воздух не вдохнуть.
— Эй, святоша, чего морщишься? — быстро и предсказуемо отреагировал один из красноносых. — Не нравимся тебе, да?
Теперь на меня смотрели все пятеро.
Я окинула их еще более брезгливым взглядом и пожала плечами:
— А что, должны? Вы же на людей не похожи и воняете.
— Слышь, что говорит? — самый говорливый (и обидчивый) из компании поддел плечом приятеля. — На людей, говорит, не похожи! А на кого похожи? Ты хоть знаешь, как люди живые выглядят, тварь святая, или вы в своем Храме только с мертвыми разговоры ведете?
— Не думаю, что вы — хороший пример живых людей, — ответила я с вежливой улыбкой и поспешила подлить масла в огонь: — Твари пьяные.
— Что сказала? Что она сказала? — опять обращение к приятелю, словно тот понимал ситуацию лучше. Но он только моргал, глядя на меня, и отвечать не торопился. Остальные тоже… моргали. Возможно, они оказались слишком пьяны для моих целей.
— Я сказала, что вы пьяные твари.
Кажется, они поверить не могли в мою наглость, до них просто не доходило, только и оставалось сидеть, да моргать. Я мысленно вздохнула: спрашивается, почему у меня вечно все так криво? Почему, когда я пытаюсь избежать конфликта и не лезу на рожон, все вспыхивает, как сухая бумага вблизи огня, а когда нападаю на людей с откровенным хамством, в ответ получаю шокированные взгляды и детскую обиду на красных лицах?
Не зная, как быть дальше: стоять и смотреть на несостоявшихся противников, или взять камень и швырнуть в них (уверена, от такого у бедных мужчин глаза и вовсе на лоб полезут), я выбрала третий вариант и завернула в злачный кабак. Несмотря на далекое от вечернего время, внутри было накурено до рези в глазах, кто-то горланил песни… я перекинулась парой слов с барменом и узнала, что в сие заведение любят захаживать свартцы, и раньше все было почти мирно, но «ввиду последних событий из жизни королей» девушке вроде меня здесь находиться не стоит даже днем. И вообще, на улицу пока тоже лучше не выходить, дабы не провоцировать конфликт. Бармен хотел как лучше, откуда ему знать, что девушке вроде меня как раз и нужен конфликт.
Атаковать северян в лоб не стоит, подозрительно получится.
Я сделала вид, что меня интересует обстановка в Аллигоме, мол, приехала из Тенета по приказу скельты, оглядываюсь, с народом говорю, пусть даже и в барах. С Храмом все стараются дружить… и держаться от него подальше, поэтому разговоры были короткими и сухими. И только бармен оказался словоохотливым, хотя ничего нового не рассказал. Но держался неизменно рядом: то ли я ему так сильно понравилась, то ли сходу записал меня в дурные девки, которых лучше покараулить, иначе быть беде.
Компанию северян я заметила сразу, но в их сторону почти не смотрела. Действовала тоньше и дольше, и в этот раз все прошло по плану: нескольких быстро отведенных взглядов хватило, чтобы мною заинтересовались, пары нервных фраз было достаточно, чтобы интерес перешел в разряд опасных, а один откровенно испуганный вскрик сделал из меня мишень. Беспокойный бармен чуть все не испортил, предложив скрыться через заднюю дверь и даже потянув меня в сторону выхода, но я забилась в его руках в страхе и отшатнулась от бармена прочь.
А вот от северян нет, угодила прямо в их руки.
Ко мне подошли трое, сначала все было на грани: они расспрашивали про Храм, мерзко шутили. Я вздрагивала и косилась на выход, как на последнюю надежду. И это заводило и без того заведенную компанию: что может быть лучше бедной напуганной девчонки в белом балахоне? Меня медленно оттеснили к выходу, а после, уже не стесняясь, схватили за шиворот и протащили в подворотню мимо моих уже старых знакомых. У них опять глаза округлились, когда меня волокли с похабными фразочками, обещая, что я скоро узнаю о многих северных обычаях, а то в Храме, поди, сижу непросвещенная… повезло, что мои красноносые друзья на помощь не бросились, хотя один даже сделал шаг вперед, но был остановлен благоразумным приятелем.
В подворотню меня втолкнули, я пролетела до тупиковой стены, но даже развернуться не успела, как сзади меня придавил один из свартцев и выкрутил руки. Я пнула его ногой, но скорее лениво, чем всерьез отбивалась. Он посмеялся и подозвал приятелей. Я просила о пощаде, но это подстегивало нападающих. Совсем бездействовать нельзя… я начала отбиваться сильнее, но пропускала удары. Получила по лицу, кажется, мне разбили губу. Разорвали балахон…
Ну вот же, я нарвалась на неприятности.
Специальный отряд сивилл должен меня спасти? Когда, если не сейчас… скоро будет поздно. Я махала ногами наугад, пока мне выкручивали руки, да так, что трещали кости. Не очень приятно, но не так больно, как я помнила. Ощущения изменились, это точно, раньше я не понимала до
