она течет, бурлит и шумит, я лежу на спине и плыву по течению, мне легко и свободно. Зачем грести против до горящих огнем мышц, когда можно плыть вперед и наслаждаться? У меня же получалось этой ночью. У нас обоих получалось.
Хал смотрел на меня напряженно, выжидая.
— Ида, я…
— Только не начинай извиняться, — перебила я. — Не говори, что сожалеешь. Это лишнее, потому что я тебя ни в чем не виню. Ты такой, какой есть, я за это тебя когда-то полюбила, Хал. Точно зная, кто ты и на что способен. Я не заблуждалась на твой счет, не считала тебя милым парнем и даже хорошим человеком не считала, но безмерно восхищалась твоим умением ставить цели и идти к ним. Кто виноват, что я сама оказалась на твоем пути, точнее, кидалась на твой путь и всячески препятствовала новым шагам… вот меня и снесло, раздавило. Это было вроде как предсказуемо, разве нет? Поэтому никаких извинений и объяснений мне не нужно.
Я нуждалась лишь в обещании, что теперь все будет по-другому.
Он помолчал немного и сказал:
— Прозвучало так, словно ты упаковала все в злобную коробку и поставила ее на полку до лучших времен. Но поставила на видное место, чтобы не забыть вовремя открыть. Не думаю, что меня это устраивает.
— Этой коробки нет, Хал.
— Зато есть признание, что я для тебя плохой человек.
Его слова вызвали ироничную улыбку:
— А тебе так важно быть хорошим? Зачем, для кого, чтобы что? Я ведь и сама — человек так себе: о доброте и прощении знать не знаю, на моих руках немало чужой крови… Каждой твари по паре, как говорится. А хорошие люди, Хал, они другие, из другого теста и не для нас. Они живут по-другому, мыслят иначе, тянутся друг к другу, друзей выбирают иначе…
— Так и знал, что все твое «понимание» ситуации с Армфантеном требовалось, чтобы зубы мне заговорить, — по-своему понял мои слова Хал. — А как же предложение о взаимной честности, Ида? О том, что секреты и недомолвки — это плохо? Или это плохо только для меня, это я должен душу перед тобой выворачивать, а у тебя другие правила? Иначе почему не сказать прямо, что тебя бесит само существование Хакона Армфантена, что ты скорее удавишься, чем забудешь его прежние делишки?
— Потому что это не так. Я говорила правду — пусть живет, раз полезен.
— Он пусть живет, но я плохой, потому что позволяю ему жить.
— Да чего ты прицепился к этим словам, в самом деле?! — взвилась я. Мысли о речном течении постепенно меня оставляли. — Плевать мне на Хакона Армфантена, ясно? Плевать! — я толкнула его в грудь, а Хал поймал меня за руки и крепко сжал.
Его взгляд был темным и походил на грозу.
— Если ты прямо сейчас скажешь, что Армфантен — помеха, мы вернемся во дворец и я отдам приказ его обезглавить на центральной площади, — он тряхнул меня за плечи, торопя с ответом: — Ну же, Ида! Он — помеха, или нет?
— Нет, — ответила я после долгой паузы. И ответила совсем не то, что собиралась, ведь в словах Хала таился вызов, который так хотелось принять. Почему сразу обезглавить, почему не отдать под расследование Янису, не осудить? Нет, у нас все категорично, с вызовом и обезглавливанием. С долгими спорами, чтобы выяснить, кто кого.
Я посмотрела на Хала и повторила уже увереннее:
— Нет.
— Уверена?
— Он не помеха.
— Хорошо, — он отпустил меня и отошел в сторону. Его взгляд не изменился — все такой же страшный и обещающий грозу: — Раз начали, давай проясним до конца. Мой визит к нему — ерунда, он никак не повлиял на принятое решение об отмене свадьбы. Никак. Мне неважно, как сильно изменилась твоя кровь в Посмертье и что это сулит. Я не собираюсь тебя использовать в политических интригах или играх с Дарланом. Этого не будет.
— Знаю, Хал.
— Вспоминай об этом чаще.
— Думаешь, будет повод?
— А разве его еще нет? Иначе к чему твои шутки про рабыню.
— Так и думала, что тебе это предложение по вкусу придется, — буркнула я, вдруг почувствовав, как на меня свалилась усталость после ночных приключений, а еще после этого разговора. Хотелось лечь посреди дороги и глаза закрыть.
— Ты знаешь, что это неправда, — в отличие от меня, Хал был бодр. — Точно так же, как и я знаю, почему ты выкручиваешься. Думаешь, что у меня есть цель — заполучить тебя. Что я поговорил с Армфантеном и что-то себе придумал, а ты мне всего лишь удобна ввиду обстоятельств, которые еще даже не открылись и вообще… теория. Так вот, Ида: это не так.
— Что именно не так, Хал? В Храме меня в лоб называли Новой Кровью, так что можешь переименовывать свою теорию в факт. Ах да, еще и яд сивилл мне не помеха, в моем рационе нет гнилости, но я и без нее справляюсь лучше прежнего. Мои раны заживают быстрее, чем я успеваю о них вспоминать.
— Не так — значит, я не нацелен на… Новую Кровь. Только на тебя.
— Знаю. Не понимаю только, зачем ты это объясняешь.
— Просто умею читать между строк. И твоя шутка — вовсе не шутка, особенно если учесть, что ты все помнишь. Так вот, сообщу еще одну очевидность: ты не нужна мне в качестве Новой Крови или послушной рабыни, которой легко управлять. Ты нужна мне такая, какая есть.
Я кивнула и слабо улыбнулась:
— Не хочешь закрепить слова действием?
— Например?
— В такие моменты полагается подойти и поцеловать девушку, чтобы ей и в голову не пришло продолжить спор. Слышала, это работает безотказно. Кто знает, вдруг мы бы вообще ни разу не поругались, поступай ты… — договорить я не успела, Хал все же подошел и меня поцеловал. Не слишком-то нежно, хотя он в целом не склонен к нежностям.
— Сработало? — спросил он, глядя на меня темным взглядом.
— Вполне.
— Настолько, что ты согласишься вернуться со мной во дворец?
Я мысленно вздохнула и ответила:
— Да, Хал. Вернемся во дворец вместе.
Оставшийся путь прошел в молчании. Я разглядывала еще спящий серый город, над которым поднимался удивительно красивый розовый восход. Вряд ли такую сдержанную и упрямую красоту можно встретить где-то еще, только на Мертвых Землях.
Вид портила только стена, разрезающая пополам единое целое.
Во дворце мы привели себя в порядок и вместе отправились на завтрак. Нас провожали заинтересованными взглядами, но замечала их как будто я
