в окружении чемоданов и одежды, раскиданной на полу. Многочисленные косички девушки были собраны в высокий хвост. При виде меня она широко улыбнулась и встала, чтобы меня обнять.
– Я скучала по тебе, блондиночка, – призналась Дженна через мгновение, ничего не добавляя.
Меня удивило, что она не прыгала как сумасшедшая и не потащила меня к кровати, чтобы поговорить, расспрашивая обо всем. Кажется, ее что-то беспокоило и не позволяло проявлять себя такой, какая она есть, то есть энергичной и веселой.
– Что ты делала? – спросила я, пытаясь скрыть нервозность.
Дженна растерянно оглянулась.
– А, это! – ответила она, усаживаясь на пол и приглашая меня сделать то же самое. – Решаю, что возьму в университет. Знаешь, столько всего не хватает!
Она была совсем не похожа на прежнюю Дженну, с которой мы болтали об университете, о нашей независимости и о том, как будем навещать друг друга. Подруга выглядела скорее какой-то взбудораженной, а не радостной.
– Я еще даже не начала собираться, – обеспокоенно заметила я, понимая, что в конце концов придется открыть маме секрет о переезде к Николасу. Я бы сообщила новость и Дженне, но что-то подсказывало мне – сейчас не время.
Несколько минут я помогала Дженне складывать футболки, и, пока я отвлеклась на размышления о том, что же случилось с лучшей подругой, она опять принялась рассеянно озираться по сторонам.
Комната ее была полной противоположностью моей сине-белой спальни, способствующей спокойствию и расслаблению. Стены здесь сияли розово-пурпурным оттенком, а мебель была черной. Имелся и большой манекен с дюжиной спутавшихся ожерелий, которые мы не раз пытались распутать, ведь украшения были очень крутыми, и мы хотели их надеть. Однако все попытки были тщетны, и аксессуары превратились в декорацию. Диван в черно-белую полоску, как у зебры, под стать ковру, приглашал сесть и включить плазменный телевизор на противоположной стене. Дженна, как и я, могла похвастаться гардеробной, где сейчас царил беспорядок.
В комнате звучал трек Фаррелла Уильямса, и я снова удивилась, что подруга даже не подпевает рэперу. Я понаблюдала за ней еще некоторое время. Почему Дженна Тавиш провела в тишине больше двух минут? Я медленно свернула футболку и положила на пол.
– Ты уже можешь сказать мне, что произошло, – объявила я несколько более жестким тоном, чем хотела.
Дженна вскинула взгляд и изумленно посмотрела на меня.
– Что? Я в порядке, – ответила она, а потом встала и побрела к огромной кровати, которая была завалена нижним бельем и модными журналами.
Я насупилась.
– Дженна, мы знаем друг друга… Ты даже не спросила меня о поездке, с тобой явно что-то не так, – уговаривала я девушку, направившись к ней. Мне не нравилось видеть ее такой. Почему моя настоящая лучшая подруга, обычно беспечная и живая, была настолько подавлена?
Когда она оторвалась от журнала, который рассеянно листала, я увидела, что на ее глаза навернулись слезы.
– Мы с Лионом поругались… он никогда так себя не вел, раньше он вообще не кричал на меня. – По щеке Дженны потекла слезинка, и я оторопела, потеряв дар речи.
Лион – просто солнышко, хоть иногда и придурок, как и Ник, но все равно солнышко. Я смотрела на Дженну, сидящую на кровати, не понимая, что могло случиться. Почему они поругались?
– Почему вы поссорились? – спросила я, опасаясь, что это могло быть из-за той драки – передряги, в которую попал Лион… и заодно втянул в заваруху моего парня. Но пока я решила об этом не говорить.
Дженна обхватила ноги и положила голову на колени.
– Я решила не ехать в Беркли, – пробормотала она.
Я захлопала ресницами. Дженна очень усердно работала, чтобы поступить в университет, который закончил ее отец. Это, несомненно, одно из лучших учебных заведений в стране.
– Что? С чего бы?
Дженна сердито фыркнула.
– Ты смотришь на меня так, словно я совершила преступление, как Лион, – ответила она, теребя косички, заколотые в хвост. Она всегда так делала, когда нервничала или злилась. – Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе тоже хороший, ты будешь учиться, Николас окончит его…
– Да, но, Дженна, попасть туда непросто… И вы с Лионом виделись бы по выходным, это не слишком далеко…
– Я не могу туда уехать! – в отчаянии воскликнула она. – Не представляю, что случилось с Лионом, но в последнее время он очень странный… Я не смогу жить в другом городе, не зная, как он тут… без меня.
Я кивнула. Я прекрасно понимала Дженну.
– Что тебе сказал Лион? – уточнила я.
– Он стал как одержимый, обозвал меня идиоткой, заявил, что глупо менять университет из-за него, дескать, так я испорчу свое будущее… – Голос Дженны сорвался, и я посмотрела на нее с тревогой. – Бойфренд угрожал бросить меня!
У меня отвисла челюсть. Что?..
– Он не бросит тебя, Дженна! Ты вольна делать все что угодно, уверена, Лион умрет за тебя, никогда не оставит – тем более из-за твоего выбора.
Дженна пожала плечами, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Нет, Ноа, он сильно изменился, и теперь я не знаю, что с ним, но он думает только о зарабатывании денег… На днях Лион вернулся весь в крови. Хотя Николас тоже не отделался легко. Парней могли убить – и все из-за… – Дженна всхлипнула, встретилась со мной взглядом и не могла закончить фразу.
– Из-за чего, Дженна?
Лучшая подруга отвернулась, а потом встала, взяла ворох одежды и положила возле открытого чемодана. Похоже, она не хотела смотреть мне в глаза.
– Ничего, но мне ужасно не нравится, что Лион влипает в неприятности, и не нравится, что он продолжает делать то, чем они с Ником занимались в прошлом году…
– Они бросили и полностью завязали, Николас стал совершенно другим, – заверила я ее. Я старалась не обращать внимания на внутренний голос, говоривший, что Дженна на самом деле имела в виду… что у Лиона неприятности из-за Ника.
Дженна горько рассмеялась.
– Бросили? – переспросила она, недоверчиво глядя на меня. – Николас все еще по уши в тех же неприятностях, что и раньше…
Я застыла, чувствуя тяжесть в груди, которая несколько секунд мешала мне дышать.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? – неожиданно сердито поинтересовалась я. Нет, я не собиралась позволять Дженне отыгрываться на мне и, конечно, на Нике. Она наверняка врала. У нее плохое настроение – вот и все.
Дженна вроде бы сожалела о том, что сбросила эту бомбу, однако продолжала:
– Наши парни идиоты, они погрязли в старом дерьме и заставляют нас думать, что изменились ради нас!
– Но ведь так и есть, Дженна, Николас больше не общается с бандитами, он
