«Они не выпустят вас из города… Помогите мне… Тимофей Ильич… Андрей!»
Он отчетливо увидел ее лицо и тут же потянулся навстречу. Но сущности за спиной Алисы слились в одну черную массу, и ее стало засасывать в нее с булькающим болотным звуком. Андрей успел ухватиться за тонкие запястья, но они вдруг растворились, и сама Алиса оказалась всего лишь миражом…
Андрей вскрикнул, дернулся и уставился прямо перед собой, ощущая, как по лбу стекает пот. Темнота давила, тело оцепенело, а воздух приобрел какую-то липкую консистенцию и с каждой минутой становился все гуще. В ужасе Андрей стал жадно глотать его ртом, чтобы не задохнуться, и когда перед глазами замерцали оранжевые круги, осознал, что Алиса может погибнуть, если он не разбудит ее и не увезет как можно дальше. Он должен был встать и сделать что-нибудь, но ноги не слушались, словно на каждой из них висела пудовая гиря. Ему стало страшно.
Ночь, напоминавшая огромную пуховую подушку, навалилась на его грудь и лицо и душила… душила…
— А… Али…са… — застонал он и проснулся.
В его ногах расположились два кота — черный и рыжий. Стоило Андрею чуть приподняться на локтях, как они оба уставились на него желто-зелеными глазами, а затем, переглянувшись, продолжили начатое, а именно, вылизывать свои лапы и хвосты. Андрей провел ладонью по лбу, пытаясь прийти в себя, затем несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. «Что за херня творится…» Такое с ним было впервые. Жуткое состояние сна во сне, который он видел словно наяву, наконец отпустило, и Андрей огляделся по сторонам, убеждаясь, что все вокруг имеет вполне привычные очертания.
За окном было раннее утро. Смятая подушка рядом с ним оказалась пуста, зато с кухни доносился голос Катерины и запах жареных блинов.
33
— И что это ты удумала? — меж тем доносилось с кухни голосом Катерины. — Своих мужиков, что ли, мало? Зачем с этим облезлым таскаешься?
Андрей вздрогнул и схватился за брюки.
— Ему что — поматросит и бросит. Таких, как ты, у него… эх! — Брякнула чугунная сковородка и зашипело масло. — Что смотришь, непутевая?
Путаясь в штанинах, Андрей проскакал на одной ноге почти до двери, едва не свалился и, на ходу застегивая ширинку, ворвался на кухню.
— А вот и спящий царевич явился, — поприветствовала его Катерина и шмякнула готовый блин на широкую тарелку. — Как спалось, Андрюшка? — взглянула она на него поверх очков.
Андрей покрутил головой, щурясь от дыма и, когда увидел сидящую на стуле по другую сторону стола остроухую трехцветную кошку, буквально остолбенел.
— Ты что, с ней разговаривала?
— Так да, — обернулась Катерина. — Только послушай, что эта маркизетка учудила: ходит к соседям, к Марченко. Я, конечно, все понимаю, но ведь ему уж и лет-то не маленько, да и бок у него плешивый.
— У Марченко? — в недоумении переспросил Андрей.
— У кота ихнего! — сплюнула Катерина.
— Зато опыта много, — рассмеялся Андрей и подцепил кружевной, хрустящий по краям блин. Он запихнул его в рот целиком и зажмурился от удовольствия.
— Умылся бы сначала, — замахнулась полотенцем Катерина. — И оденься по-человечески! Видано ли дело в пиджаке на голое брюхо ходить? Никогда мне эту вашу моду не понять!
— С голым пузом — не с голым задом, — глубокомысленно изрек Андрей. — Я же в штанах.
— В штанах! Нынче все в штанах! А девушка-то твоя, слышь, — подмигнула Катерина, — какая молоденькая, хорошенькая! — она поцокала языком и погрозила пальцем.
— Есть такое дело, — хмыкнул Андрей, чувствуя, как загорелись скулы и уши. — Только староват я для нее, и бока у меня облезлые. Что так жарко-то, теть Кать? Открой ты уже окна, лето на дворе!
— Жарко ему, подумайте-ка! Уж не задурил ли ты девчонке голову, а теперь в кусты? А, Андрюшка? — беззлобно покачала головой Катерина. — Вот не верю я, что ты на такое способен. Разве ж можно такую мышку обидеть?
— Мышку? — Андрей даже растерялся.
— Конечно! Говорит тихо, сама маленькая, худенькая… Ручки то-о-ненькие, прозрачные. Имя только кошачье какое-то. Алиса… Прошмыгнула мимо меня, даже воздух не потревожила. Тоже, наверное, жарко стало… — Катерина поправила очки согнутой костяшкой указательного пальца и чему-то улыбнулась.
— А куда прошмыгнула-то? — не замечая ее лукавой улыбки, Андрей выглянул в окно.
— Так на улицу. Я ей велела, чтоб с огорода клубники принесла к завтраку. Ты раньше любил с блинами вприкуску. Бывало, понапихаешь столько, что в рот не влезает! Но наш Андрюшка упрямый — давится, но ест! Я твоей девушке так и сказала: бери больше!
— То есть, она не просто прошмыгнула, а получила задание? — с хохотом перебил ее Андрей. — Ты, теть Кать, как Айболит, и с котами, и с мышами разговариваешь! А еще приказы отдаешь направо и налево, как заправский генерал.
Катерина склонила голову набок и окинула его внимательным взглядом:
— Что-то ты и правда какой-то помятый, дорогой племянничек.
— Сон плохой приснился. И дорога вымотала.
— А откуда вы едете-то? — как бы невзначай спросила Катерина и накрыла тарелку с блинами чистой салфеткой.
— Да, так… — Андрей замялся, потом похлопал по брючным карманам и вытащил ключи от машины. — Сейчас вернусь. Вещи у меня там. — Но остановившись в дверях, спросил: — Давно, кстати, дорогу сделали?
— Сделают у нас, как же, жди! С тех денег, что ты присылал, сама гравия заказала. Чтоб и себе, и людям сподручнее ездить было.
— О как… — восхитился Андрей. — Тебе бы в депутаты, теть Кать!
— Да пошли бы они куда подальше! — Катерина уперла руки в бока. — Мне дармовых денег не надобно, и я тебе об том говорила. Не бедствуем. Но за дорогу мой тебе поклон, Андрей Анатольевич. Расскажи лучше, как там родители?
— Да нормально все, теть Кать. Море,
