Первый спецназовец влетел в помещение, поливая из автомата то место, где она лежала долю секунды назад, но Аксёнова уже оттолкнулась от стены и проскользила пару метров к центру комнаты. Нашпиговав летуна свинцом, она успела бросить в коридор гранату и выстрелить два раза в ворвавшегося следом спецназовца, который всадил в неё добрый десяток пуль, большая часть которых, к счастью, пришлась в железо.
Единственная причина, по которой она не взорвала ещё одну гранату, уже сжатую в металлической руке — та отказала.
Сил у Аксеновой не осталось, только боль, приглушённая адской смесью адреналина и обезболивающих, вколотых ПРОЦ.
Так она и лежала, пуская кровавые пузыри, постепенно истекая кровью и ожидая следующих посетителей, которые её добьют. В двух метрах от неё умирал спецназовец, в метре — Ремизов.
Самым интересным занятием в эти секунды было наблюдать за лужей крови, постепенно расползающейся под ней и сопоставление её с счетчиком, запущенным ПРОЦ. Когда кровь добралась до пистолета в её руке, было всего 1,5 литра.
Она подумала: «А где второй пистолет?» — и потеряла сознание.
Глава 34. Интерлюдия 9
Метка на экране локатора была ещё далеко, и я, убрав прибор в карман ветровки, оперся локтями на парапет, глядя на дорогу. Под мостом пролетали машины. Пятнадцать минут, и все будет закончено.
Из перехода вышла девушка и направилась в мою сторону. Русые волосы, чистая кожа, бледно-розовые губки, модно подведенные глазки, стильная одежда, небольшие каблучки. Молодость прекрасна и непосредственна: при абсолютно деловом виде, на ободке, удерживающем волосы, топорщились кошачьи ушки. У меня могла бы быть дочь, очень похожая на неё.
Она подходила все ближе, и я улыбнулся своим мыслям. Забавные ушки.
Девушка, уже прошедшая мимо, вдруг резко развернулась, и я судорожно сжал рукоять пистолета в кармане, большим пальцем снимая предохранитель. Пожалуйста, не надо…
— Забавные ушки? — возмущенно воскликнула она. — И это все, что ты смог придумать?!
Я так и не сообразил, что ей ответить, когда она окинула меня взглядом и улыбнулась:
— Музыкант?
— Ага, — сказал я с плохо скрываемым сарказмом. — Обожаю скрипку.
Она полезла в сумочку, достала визитку, и протянула мне:
— Приходи к нам на репетицию!
Я осторожно взял её левой рукой и тут же убрал в карман. Надо же, группа «Пёстрый калейдоскоп». Выдумают же, детишки.
— Вряд ли от меня будет польза, — улыбнулся я.
— Посмотрим! — ответила она, провожая взглядом роботизированный протез моей левой кисти, развернулась и поцокала каблучками дальше.
Я посмотрел ей вслед, поставил пистолет на предохранитель, и вытащил локатор. Встречу с ней я решил считать признаком удачи.
Время! Бросив взгляд на дорогу, взял стоящий рядом футляр от скрипки за фальшь ручку и откинул прицел. ПРОЦ активировал дополненную реальность. В правой нижней части поля зрения появился экран с изображением дороги, уходящей под мост.
Я взгромоздил псевдо-скрипку на плечо, прижимаясь щекой к коже футляра. Перед глазами появилась прицельная сетка.
Большой чёрный внедорожник выехал из-за поворота. Не думать! Действовать! Я встал, открыл рот, поймал его в прицел и выстрелил. Ракета вылетела из пускателя с грохотом, от которого уши заложило, но, я не обращая внимания ни на что, сел. От взрыва мост задрожал, осколки, земля и камни забарабанили по защищающему меня парапету.
По экрану я видел, в последний момент водитель среагировал, машина вильнула вправо, и ракета взорвалась в метре от неё. Взрывной волной внедорожник бросило на стену тоннеля, бронестекла вылетели от удара, но корпус выдержал, смялись лишь стойки крыши. Жизненное пространство внутри пострадало не сильно.
Я прицепил крюк от троса к вмонтированной в асфальт скобе, и спрыгнул вниз. Оказавшись на дороге, не обращая внимания на творящийся вокруг апокалипсис, подбежал к внедорожнику, лежащему на левом боку.
Из пассажирского переднего окна появилась чья-то окровавленная рука. Я запрыгнул наверх и, почти не целясь, два раза выстрелил в охранника. Рука дернулась и упала внутрь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Внутренне торжествуя, я заглянул в салон и поднял пистолет:
— Сдохни, тварь, — прошептал я, совмещая прицел в дополненной реальности со лбом жирного ублюдка, прикрывающего тело хозяина собственной телом.
— Не надо!!! — заорал он.
Три выстрела, один в голову, два в живот, в надежде достать тварь, не убирая туши охранника. Цель жива. Я нырнул в узкий проем, схватил его левой рукой за ворот костюма и откинул в сторону.
Молоденькая девчонка, пристегнутая ремнем безопасности, увидев пистолет, нацеленный на неё, зажмурилась и завизжала.
«Младшая дочь Цели», — подписал ПРОЦ её изображение в дополненной реальности.
— …, - выдохнул я. Соколов меня обманул? Или не знал, что Ремизова тут не будет?!
План отхода не предусматривал заложника, но плох тот план, который разваливается после первого прокола. Пусть убить цель не получилось, в руках у меня был рычаг воздействия на него.
— Вылазь! — рявкнул я, но девчонка руками и сжалась в клубок.
Укол в плечо инъектором в указательном пальце левой руки, пару секунд содействовать лекарства, и она расслабилась. Оставалось только выбраться, ничего ей не сломав. Плевое дело, когда тебя ведёт ПРОЦ, а ты наполовину из металла. Тем более, что даже если что-нибудь и сломаю, то это не критично.
Я вытащил заложницу из машины, и, не обращая внимания на крики вокруг, прижал к себе, включая лебедку. Трос унес меня вверх, я ухватился за лестницу и выбрался из тоннеля. Вовремя! Полиция появилась внизу через пять секунд после того, как я сунул девчонку на заднее сиденье в припаркованной на стоянке машине, а сам сел за руль. Проехал до поворота с Каширской, я припарковался у двадцатитрёхэтажки, и скомандовал:
— Выходи!
Девушка двигалась чуть заторможено, но открыла дверь, и я, взяв пленницу за руку, помог.
— Следуй за мной! — приказал я.
Мы пересекли двор и поднялись ко мне. В лифте пленницу начала пробивать крупная дрожь.
«Что за хрень, ПРОЦ?»
«Она пытается сопротивляться контролю. Безуспешно. Побочная реакция на подавление воли».
Втолкнув девчонку в дверь квартиры, я облегченно закрыл дверь и провалился к ней спиной.
* * *
Фехтовальная маска, шпага, плащ. Стол, штатив, камера. Девчонка, стул, веревки.
Когда видео было выгружено в сеть, я успокоился и сел.
Пленницу трясло, и решил ее немного успокоить:
— Ничего, скоро все будет кончено.
Фраза, видимо, возымела противоположный эффект — она заплакала и попыталась что-то сказать. Вышло забавное мычание, и я, приложив палец к ее губам, предупредил:
— Не вздумай кричать, — после чего содрал скотч.
— Не делайте того, что вы говорили, пожалуйста! Я ни в чем не виновата! Отпустите, прошу вас!
Я мягко улыбнулся:
— Ты, конечно, ни в чем не виновата. Виноват твой отец. И кто-то из вас ответит — или ты, или он.
— Но почему? Ты ведь хороший человек, я чувствую!
Я расхохотался так, что девчонка заплакала еще сильнее. Но остановиться никак не мог.
— Ух… Ну, посмотри на меня, во-первых, я не человек. Во-вторых, я только что, на твоих глазах, убил человек шесть. Большая часть из них были твоими охранниками, и возможно, тоже хорошими. В третьих, ты же слышала — я подложил бомбу в отделение СБ, которая убьет еще больше хороших людей. Ну, часть из них будет хорошими, наверняка. В четвертых, я ведь сказал, что вскоре между нами случится приступ резкой симпатии, в процессе которого я сделаю с тобой то же самое, что твой отец с моей женой? Ну, так вот, не думаю, что тебе это сильно понравится, и посмотрим, каким человеком ты будешь считать меня после этого.
— А что мой отец сделал с вашей женой? Что-то плохое?
— Скоро узнаешь, — я взял шпагу и взмахнул ей пару раз, со свистом рассекая воздух. — Ух! Уверен, тебе понравится.
