Рейтинговые книги
Читем онлайн Сыск во время чумы - Далия Трускиновская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 75

Меж тем Вережников велел позвать служителя и предупредил, что Архаров забирает Сашу.

– Нам люди нужны, а тут человека забирают, – сварливо возразил служитель. – За больными ходить некому.

– Вот к кому обращайся, – Вережников показал на Архарова.

Служитель увидел в свете факела золотой галун на гвардейском мундире и на треуголке, поблескивавший эфес шпаги, и обращаться раздумал.

– Объявлено же, что коли к вам наймется крепостной, то сразу получает свободу, – напомнил Архаров. – Дивизиями, полками должны к вам идти.

– Может, на Ивановской площади объявлено, до нас еще не донесли.

– Вот черт… Я велю прислать вам орловский указ, пусть прочитают на людном месте.

Совсем близко заорал петух. Ему откликнулся другой.

– Вот так и ночка пробежала, – скаал доктор. – Трофим, сколько за ночь?

– В первом бараке восемь, во втором – одиннадцать, в третьем… ну, тоже, поди, не меньше. У баб много – четыре десятка.

– Это славно! – обрадовался молодой доктор. – Господин Архаров, поветрие идет на убыль! На Иоанна Богослова, нарочно запомнил, ровно триста человек по всем баракам померло. Тяжкий был денек. Ну, поезжайте с Богом, а я попытаюсь вздремнуть.

– Честь имею, – вдруг, как равному, отвечал ему Архаров.

Он пошел к палаткам – взять свою охрану и своего коня. Почти дошел, когда услыхал сзади топотню.

– Ваша милость! – кричал, догоняя его, служитель. – Передать велено! Не бойтесь, только что с огня, да я и руки мыл!

Архаров остановился с достоинством и позволил служителю, нагнав, протянуть довольно большой, фунта на полтора, холщевый мешочек.

– Что там у тебя, братец?

– Курения, ваша милость. Господин Самойлович сами составляют. Господин Вережников велели, чтоб вы свое помещение окуривали от заразы. И одежду также!

Навстречу вышел Бредихин, принюхался, скривил рожу.

– Это у них что-то новенькое, Архаров. Мы тоже всякую дрянь в костры сыплем, но чтобы столь свирепо…

В особняке Еропкина Архаров появился уже почти на рассвете. Было зябко, он сдуру умчался без епанчи и теперь желал лишь одного – водки! Сразу! Целую стопку, чтобы обожгло и согрело!

Во дворе и на улице уже суетились люди, среди них Архаров издали увидел долговязую фигуру Левушки. Рядом находился Артамон Медведев, что несколько удивило Архарова – он полагал, что сослуживец был вместе с Бредихиным. Но распоряжения графа Орлова были непредсказуемы, и Архарову вдруг пришло в голову, что новоприобретенный секретарь пригодится для того, чтобы их записывать, особливо устные, которые вполне могли одно другому противоречить.

Левушка устремился к приятелю.

– Архаров! Жив, цел!

– Кыш, кыш, – ворчал Архаров, слезая с коня. – Чума только на третий день сказывается, а бывает, и на шестой. Коробов, не отставай.

Ссаженный наземь секретарь чувствовал себя среди рослых и шумных мужчин страх как неловко.

– Да ладно тебе! – Левушка принюхался. – Это Самойлович, что ли, тебя так обкурил? Клянусь чем хошь – хуже всякого уксуса!

– Архаров, да ты в пекле, что ли, побывал? – изумленно спросил подошедший Артамон. – Какой это дрянью от тебя разит?

– В пекле, – согласился Архаров. – Теперь мундир и за три дня не отскрести. Прокоптили на славу. Послушайте, господа, где бы нам раздобыть курильницу? Не костер же в гостиной разводить.

– На что тебе?

– Вот, извольте – от заразы… – он предъявил мешочек. – Пойдем, хоть прилягу…

Он взошел на крыльцо, гвардейцы – следом.

– Тебе мало? – спросил Медведев.

Левушка хотел было объяснить причину, но Архаров исподтишка показал ему кулак. Вовсе не обязательно было тут же узнавать всему гарнизону еропкинского особняка, что капитан-поручик Архаров в помутнении рассудка ночью лазил в чумной бабий барак.

– Береженого Бог бережет, – сказал Архаров.

Случившийся тут же, в больший сенях особняка, Фомин присоединился к беседе и почесал в затылке.

– Теперь ведь нигде ничего не купишь…

– Кадило разве в церкви выпросить, – предложил вольнодумец Медведев. – Коли у какого попа есть запасное.

– Может, у господина Еропкина в хозяйстве сыщется? – предположил Левушка. И сам даже вызвался пойти депутатом к еропкинскому мажордому.

Архаров остановил лакея и велел ему пристроить новоявленного секретаря хоть на антресолях, хоть на чердаке. Фомин высказал предположение, что такого ангелочка можно уложить и в девичьей – большого урона хозяйству он не нанесет. Тем более, что разит от него примерно так же, как от Архарова: отпуская Сашу Коробова из Данилова монастыря, его на всякий случай окурили на совесть; если на нем и сидели микроскопические создания, изобретенные Данилой Самойловичем, то все, поди, передохли.

Очевидно, Левушка сильно перепугал мажордома своим юношеским азартом и натиском. Когда он явился в гостиную, всем лицом излучая радость победы, двое лакеев внесли за ним преогромное бронзовое художество, изображавшее гору – то ли Олимп, то ли Парнас, судя по женским фигуркам, лишенным всяких покровов, и мужским – ниже пояса в волнистой шерсти, при свирелках и козлиных копытах.

Это была одна из тех настольных курильниц, что достают и водружают посреди хрусталя и фарфора только при званых обедах на сотню и более человек.

Медведев вытаращился на нее и захохотал.

Самая была подходящая вещица для офицерского бивака и прелесть как соответствовала валявшимся на полу сапогам, неубранным постелям и, главное, пустым бутылкам, что уже успели выстроиться вдоль стены.

– Для полноты блаженства нам только сей дуры недоставало, – сказал Фомин. – Ну, Архаров, разводи костер. Поглядим, каковы твои куренья.

– Отвратительны, – честно отвечал Архаров. – Полагаешь, в чумном бараке пахнет лучше?

– Господи оборони, – Фомин перекрестился. Левушка опять открыл было рот – и опять натолкнулся взглядом на архаровский кулак.

Знать про ночную вылазку посторонним было незачем.

Поспав часа три, Архаров поднялся и пошел отыскивать дармоеда Никодимку.

Дармоед сидел в пустом каретном сарае с унылой рожей – видать, потерпел какое-то крушение надежд.

– Поди сюда, – велел ему Архаров. – Ну-ка, что сие значит?

Он задумался, вспоминая Марфины слова, но они в силу внешней бессмыслицы пропали из памяти. Пришлось искать Сашу Коробова, который записал их на бумажке.

Когда нашли, выяснилось – бумажек у него много, архаровскую он положил в общую стопочку сверху, но она непостижимым образом пропала.

Левушка, будучи послан его сиятельством с поручением, вернулся вовремя – Архаров уже собирался убивать растяпу секретаря.

Узнав про странное Марфино заявление, Левушка тут же кинулся разгребать бумажки (там много чего попадалось, и формулы, и французские вокабулы, и письма), одновременно он успокаивал Архарова тем, что нужный листок где-то поблизости, а Саша стоял рядом, опустив руки, с жалким видом.

Архаров же грозился пустить все это хозяйство на папильоты – букли закручивать. По условиям походного быта он за волосами не слишком следил, просто собирал сзади и прихватывал лентой. Хотя денщик Фомка и умолял позволить ему закрутить тугими буклями хозяйские волосья по обе стороны лица, как оно полагалось военному человеку.

Наконец запись отыскалась. Левушка прочитал слова байковского языка вслух и засмеялся. Потом стал строить домыслы. Он полагал, что рябая оклюга – непременно девка, а «дером» – возможно, бегом, рысью, галопом.

Архаров потребовал разъяснений от Никодимки.

Тот подтвердил, что хозяйка по-байковски разумеет – от Ивана Ивановича нахваталась, он со своими людьми только так и разговаривал, хотя обычной речью тоже мастерски владел и даже, сказывали, сочинял песни. То, что Марфа в бреду заговорила на языке воров и мазуриков, означало, что ее сведения имели секретный характер. Герасим, очевидно, был человеком, от коего получены три меченых рубля. А вот «негасим» – это, скорее всего, было еще одним байковским словечком.

– Так ты ни единого словечка не знаешь? – спросил Левушка дармоеда.

– А откуда бы мне знать, когда хозяйка, царствие ей небесное, меня уж много спустя после Ивана Ивановича в сожители взяла?

Архаров дал Никодимке хороший подзатыьник, добавив:

– Не каркай, дурак. На свою голову накаркаешь.

– А вдруг не «искомай», а «искомый»? – предположил Левушка. – То есть, подлежащий отысканию?

– Уймись, – велел Архаров.

Оставив домыслы и отправив Никодимку обратно тосковать в каретный сарай, Левушка заговорил уже серьезнее и подтвердил догадку Архарова, что лишь мортусы с чумного бастиона могут тут что-либо разобрать. Хотя и усомнился в их правдивости: святое ж дело – обмануть барина, да еще офицера, да еще гвардейца.

Тем не менее решили ехать к этим толмачам и добиваться от них толку.

Именно ехать – к большому удивлению Левушки, знавшего сомнительную любовь приятеля к лошадям. Но Архаров за две недели, прошедшие с достопамятного орловского решения взять в Москву гвардию, наездил верст больше, чем за всю полковую жизнь в манеже, и смирился с верховой ездой – не карету же было требовать у Еропкина.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сыск во время чумы - Далия Трускиновская бесплатно.
Похожие на Сыск во время чумы - Далия Трускиновская книги

Оставить комментарий