— Нак-нак-нак, — защелкала языком Талкара. Усилив нажим, заставила привратницу выпрямиться. С таким доводом у горла не особо повзбрыкиваешь. — Куда собралась? Неужели решила покинуть нашу милую компанию? Нет-нет. Никто никуда не пойдет. Никого не позовет. Все останутся здесь. Вы с Миларом уж точно. — Заслышав за спиной шорох, нейрла резко обернулась, ударила крылом в грудь подобравшегося к ним Милара. Привратника отшвырнуло на десяток шагов. Он пролетел бы еще дальше, не останови его куча щебня. — Какой же ты надоедливый, Крот. Уймись, наконец! Дай женщинам посудачить. Намолчалась за одиннадцать лет, забыла даже звук собственного голоса. А вот это зря! — она перехватила руку Наи с занесенным кинжалом. Неодобрительно покачала головой. Острый край хвоста сильнее впился в шею девушки, горячие капли потекли по коже на кольчугу. — Бить в спину собеседника — подло, не находишь? — холодные, пергаментные на ощупь пальцы пробежались по ладони привратницы. — Кто ты тут у нас? Саламандра. Да еще отмеченная Незыблемой. Надо же. А ты, птенчик, с сюрпризом. Неказиста с виду, а в душе омут. Даада подобрала тебе верное имя. Только я таких ящерок как клопов давила. У меня прозвище поинтереснее будет. — Талкара поднесла к глазам Наи правую ладонь. Рисунок впечатлял. Дракон. — Пожалуй, это я заберу, чтобы больше ничто не портило нашу беседу. — Пальцы опальной колдуньи без страха сомкнулись на лезвии кинжала, и он посыпался между них металлическим песком. Не успела девушка и глазом моргнуть, как одна из «сестренок» превратилась в кучку железной пыли. — А теперь поведай о последних новостях в клане. Змея Коркея еще жива?
— Даже слишком, — выдавила Ная, стараясь не делать глубоких вдохов.
Талкара расхохоталась.
— Она и тебя достала? Сука еще та! Но не в моих правилах долги забывать. Поквитаемся. И не с ней одной. Скорняка знаешь? Знаешь. Кто ж еще тебя погружал.
Отрицать не имело смысла.
— Приведешь его в указанное место — оставлю в живых. Убивать тебя резона нет.
Нажим хвоста ослаб, и Ная смогла вздохнуть свободнее.
— А не обманешь?
— Можешь доверять мне, как себе.
Значит, никак. Потому что верить человеку с лезвием у горла смешно — что угодно пообещает.
За послабление тут же последовало новое требование.
— Но прежде убей Милара, принеси его в жертву Дааде, чтобы я в свою очередь тоже могла доверять тебе. Его жизнь в обмен на твою. — Во взгляде Наи отразились сомнения и борьба. Заметив заминку, Талкара продолжила давить. — Зачем тебе умирать из-за каких-то стариков. Ты молода, полна сил, обласкана Незыблемой. Впереди тебя ждет большое будущее. Я сразу разглядела твое тха. Жгучего перца в тебе через край. Не всем по нутру, но тем он и хорош. Ты из тех, кто сами ведут свою судьбу на поводу. Решайся! Долго ждать не буду.
В ее словах имелась правда.
Короткий кивок согласия, выхваченный из-за пояса дирк. Хвост скрылся под одеянием отступившей в сторону нейрлы. Девушка, сжав губы, уверенно шагнула к распластанному привратнику.
— Не верь ей. Она лжет, — простонал колдун.
— Прости, Милар. Умирать вместе с тобой нет желания. У меня еще дела есть незавершенные, — резко развернулась и ударила Талкару. Ударила бы, если бы та позволила.
Вынырнувший из-под одежды хвост стегнул по голове. Не отклонись Ная вбок — проломил бы висок. А так мазнул по челюсти, рассекая кожу, сбил с ног. Девушка приподнялась на локтях, сплюнула кровь. Язык пробежался по зубам — целы. Дирк в ладони тоже. Не выронила. «Потерявший оружие — мертв».
Привратница скорее почувствовала, чем услышала движение за спиной. Кувыркнулась в сторону. Но гибкий хвост настиг ее, обвился вокруг шеи, вздернул на колени, затем еще выше. Ная едва доставала носками до земли. Хрипя от натуги, она замолотила ногами, пытаясь дотянуться до колдуньи.
— За дуру меня приняла? Решила, поверю в твое предательство? А то не знаю, как в привратников вбита преданность клану, — взбешенно процедила Талкара.
— Сдохни! — просипела Ная, полоснув ее по лицу дирком.
Пролегшая через щеку рваная полоса мгновенно затянулась, словно ее и не было.
— Неожиданно? — усмехнулась колдунья. Стиснув запястье девушки, приказала: — Брось! Иначе с рукой будет тоже, что и с кинжалом.
Ная ей поверила. Ощущение начинающих плющиться костей дарило незабываемую боль. Привратница разжала пальцы, выпуская дирк.
— Так-то лучше. Силенок маловато со мной тягаться. В будущем из тебя, вероятно, и вышла бы сильная колдунья, да не судьба дожить до тех лет.
— Меня судьба и прежде имела, но я выкарабкивалась и сама трахала ее.
— Но не в этот раз, ящерка.
Палец с длинным желтым когтем нацелился в глаз девушке. Ная задергалась, насколько позволял душивший ее хвост. Паника от вида приближающегося к зрачку острого, как навершие копья когтя, затмила все навыки вырабатываемой годами выдержки. «Мысленно заслониться, уйти вглубь себя, перетерпеть». Это было на уроках, когда подспудно знаешь, что ничего плохого не случится. А когда происходящее более чем реально, ужас разрывал разум от предчувствия боли. Привратница уже ощущала ее, тело заведомо корежило, из глаз бежали слезы. Пока еще из целых глаз, но через мгновение мир потухнет в них навсегда.
Ная в отчаянье мотнула головой, и коготь воткнулся чуть ниже глаза. Струйка крови потекла по щеке. Как бы ты ни старался подготовиться к боли, научиться терпеть ее, но, каждый раз, когда она приходит, ты понимаешь, что проигрываешь ей снова и снова. Она все равно отыщет уголок, пробьет любую защиту и затопит сознание жидким огнем.
— Милар! Милар, останови ее! Пожалуйста, сделай что-нибудь!
Ей, казалось, она кричала во все горло. Кричала так громко, что должен был обрушиться потолок туннеля, но коридор не содрогался от воплей, а Талкара склонилась ближе, чтобы разобрать умирающие в перехваченном горле слова.
— Что-что? Больно? Верю. Вся жизнь привратников состоит из боли. Ты ведь этого хотела, когда вступила в клан?
Сгусток огня, осветив коридор, врезался в нейрлу. Коготь дернулся, пробороздил полосу через скулу девушки к уху, едва не срезав его кончик. Внимание опальной колдуньи переместилось на другого врага.
— Проклятый Крот! Ты испортил мой наряд! — с ненавистью прошипела она, рассматривая прожженное крыло.
Милар еле стоял, опираясь с трудом на «костыль». Кровь стекала по стесанному лицу.
— Отпусти девчонку, — произнес он с хрипящим присвистом, морщась при каждом вздохе, как при сломанных ребрах. — Невелика заслуга со слабым справиться. На мне силу испробуй.
— Что, казалось бы, проще — лежать и не лезть не в свое дело. Прожил бы на несколько мгновений дольше.
