Я также продемонстрировала Валины рисунки архитектору, спроектировавшему Аллею Славы. Недавно в «Уральской звезде» напечатали мою статью о нём. Сначала планировала сделать обычное интервью, используя информационный повод. Но ваятель и его бессмертные шедевры произвели на меня такое впечатление, что я соорудила большой очерк. После публикации архитектор превратился в моего друга. Трудно устоять перед очарованием печатного слова, тебя воспевающего. Устные комплименты – ерунда, пыль, их не подошьёшь в файл и не перескажешь. А газетные дифирамбы – реактивный двигатель для самооценки и вклад в творческую биографию…
– Талант, однозначно, – с ходу заявил архитектор, бегло взглянув на Валины картины.
Мы находились в его мастерской – шикарном лофте, поражающем воображение обилием деталей и фактур: вдоль стен стояли картины – и гигантские, и крошечные, громоздились статуи, все поверхности были заполнены баночками с красками и кистями, рулонами бумаги…
– Цветопередача хромает. Но это мелочи. Да, у автора явный талант, – повторил архитектор. – Надо развивать. Обязательно что-то получится.
Я уже практически отправилась в путь – в лесной городок, на перепелиную ферму, стояла в дверях кабинета, намереваясь покинуть редакцию, но тут раздался телефонный звонок.
Егор.
Давно я не слышала его голос!
И вовсе не страдала от одиночества.
Дела с «Атлантом» я пустила на самотёк. Посмотрю, чем закончится самодеятельное расследование Егора. Юноша продолжает что-то выискивать, трепанирует мне череп и прочёсывает с миноискателем огород. Или он уже угомонился?
– Разговаривать некогда. Уезжаю, – выпалила я в трубку вместо приветствия.
Нет, Егор мне вовсе не противен!
Конечно, меня ужасно разозлило то, что он вклинился в мои отношения с мамой. И тем не менее как человек он интересен, как мужчина – приятен. Но как представитель страховой компании – бррр! Лучше держаться от него подальше.
– Юля… – растерялся от подобной встречи Егор. – А куда?
Я назвала город, где находилась перепелиная ферма.
– Ух ты! Как раз сегодня поеду в ту сторону. Часика в три.
– Не верю! – возмутилась я. – Не выдумывай!
– Юля, я серьёзно. Там один клиент стукнулся и явно что-то темнит. Надо сгонять осмотреть место происшествия. Это прямо на въезде в город. Поехали вместе?
– Ты всё придумал прямо сейчас!
– А зачем?
– Чтобы на целый час очутиться со мной в замкнутом пространстве, то есть в автомобиле, и всласть поизмываться, задавая бесконечные вопросы!
– Я так замучил тебя своими вопросами?
– Да, ужасно.
– Прости. А у меня тут ещё пара сотен накопилась. Значит, едем вместе?
– До свидания. Кладу трубку.
– Ты и я. На моём автомобиле. Долетим за полчаса.
– Нет.
– Я уже еду к редакции.
– Нет!!
– Ладно, Юля, не сопротивляйся.
– Ты же сказал, что поедешь в три часа. А сейчас всего половина второго!
– Ради тебя, Юля, я готов скорректировать планы.
– Не стоит этого делать! Поедем каждый своей дорогой.
– В этот городок только одна дорога – федеральная трасса. Нам по пути, Юля, так что хватит сопротивляться.
Не понимаю, как получилось, но через пятнадцать минут я уже сидела в прохладном салоне «БМВ X5».
– У тебя вроде был другой автомобиль, попроще?
– Был. И есть, никуда не делся.
– У тебя две машины?
– Угу, – признался Егор.
– И за сколько же ты их купил? – испытующе уставилась я на спутника, хорошо помня о том, что его надо сразу же нейтрализовать, засыпав бестактными вопросами. Эта модель «БМВ» стоила в районе четырёх миллионов.
И в самом деле, не слишком ли шикарно для заурядного страховщика? Две крутых иномарки в пользовании. Неужели обе взяты в кредит? Машины – ладно, это мелочи. Но вот в каких костюмах всегда красуется Егор – глаз не отвести, один лучше другого…
– А вы по средствам живёте, юноша? Видимо, неплохо зарабатываешь в «Атланте»?
– А вы по средствам живёте, девушка? Видимо, неплохо зарабатываешь в «Уральской звезде»? У тебя тоже до недавнего времени было две машины.
– За «девушку» – спасибо, – буркнула я и уставилась в окно.
Хозяйка перепёлок обрадовалась крупному контракту и в благодарность вновь попыталась загрузить меня продукцией несушек. Еле отбилась. Я совершенно не сгораю от любви к перепелиным яйцам, а уж чистить их – ещё то удовольствие… Коробки разлетаются на ура – кто-то страстно обожает пёструю мелочь, иначе Лидия давно бы обанкротилась. Некоторые умелицы, знаю, эти яйца даже фаршируют. Развлечение сродни вышиванию в технике «ришелье» или обустройству альпийской горки – надо иметь терпение Прометея и Пенелопы вместе взятых…
– Лида, вот телефон, звони владельцу магазинов, договаривайся о встрече. Обсудите с ним детали, подпишете контракт.
– Ой, спасибочки огромное! – заголосила удачливая бизнесвумэн.
В курятнике я отловила юную трудоголичку Валентину. Она делала корм для перепёлок и, как и в прошлый раз, сверкала голыми коленками и наповал сражала нездешней красотой… Увидев меня, Валя засияла от радости.
– Юля! Ты!
Мы вышли во двор.
– Смотри, я кое-что тебе принесла, – я полезла в сумку, планируя продолжить раздачу подарков: хозяйке – выгодный контракт, ребёнку – матпомощь. В сумке лежали деньги, полученные от квартиранток. Кредит подождёт, сначала надо помочь прелестной птичнице. – Держи-ка! Тут хватит и на выпускной в детском саду, и на твой школьный бал. И ещё заплатишь за квартиру.
Валентина тут же насупилась и спрятала руки за спину.
– Нет, больше ничего не возьму! – отказалась она. – Юля, мне и за прошлый раз стыдно. Зачем я взяла у тебя деньги? Сама со своими проблемами справлюсь.
– Ты умница, ты отлично справляешься, – горячо подтвердила я. – О брате заботишься. На двух работах пашешь. Ты, шестнадцатилетняя синичка, тянешь воз, который не всякому тридцатилетнему лоботрясу по силам. Ты умная и ответственная. И потрясающе талантливая… Я показала твои рисунки одному знаменитому архитектору. Он не только архитектор, но ещё и художник, и скульптор… Он был в восторге.
Валя тут же оттаяла. Она поплыла, как воск.
– Ему понравилось?
– Сказал, надо обязательно учиться дальше.
– О, – тут же потускнела Валя и не удержала вздоха. – Учиться… Это, конечно, хорошо…
– Ты покончила с магазином? – строго спросила я. – Больше не батрачишь у них уборщицей?
– Да, почти.
– Что значит «почти»?
– Попросили до конца недели отработать.
– Но только до конца недели. Деньги-то спрячь куда-нибудь.
– Но это… Тут так много, – пролепетала Валентина, торопливо убирая голубые бумажки. – И ты мне их так запросто отдаёшь! Юля! Мне стыдно.
– Глупости. Пусть хотя бы в этом месяце тебе будет полегче. А потом – ещё что-нибудь придумаем.
– Ю-у-ля, – протянула девочка, у неё на глазах навернулись слёзы. – Спасибо! Заплачу за два выпускных… И за квартиру… Как здорово! Юля, ты, наверное, добрая фея! Появилась из ниоткуда, взмахнула волшебной палочкой и решила все мои проблемы!
– Ну, пока ещё не все…
Я подумала – раз меня произвели в добрые феи, значит, придётся позаботиться и о бальном платье, и о хрустальных туфельках для бедной золушки…
Тут на дороге притормозил и посигналил джип. Машина сверкала под ярким солнцем, отражая лучи лакированными поверхностями.
– Это за мной. Всё, Валечка, пока, я поехала!
Егор опустил окно и помахал нам рукой.
– Ой, какая машина… А это твой муж? – с жарким любопытством поинтересовалась Валентина. Блестящий автомобиль и его импозантный владелец произвели на неё неизгладимое впечатление. – Красивый!
– Боже упаси! – испугалась я. – Совсем не муж. Муж – в сто раз лучше. А это – один вредный знакомый…
Глава 27
Кафе «Бодрый Джек»
– Все дела уладила? – осведомился «вредный знакомый». – С какой очаровательной малышкой ты разговаривала. Она вырастет в настоящую красавицу. Пишешь о ней статью?
– Нет, не пишу.
– Зачем же она тебе?
– Да так… А тебе понравилась? Ах, ну как же! Блондинки – твоя слабость, – ехидно заметила я.
Намёк на светловолосую красотку Елену заставил Егора скривиться. Оно и ясно, эта девушка устроила на страховщика настоящую облаву. Не знаю, чем закончилась их история.
Спросить?
Наверное, не надо.
Прошлый раз, когда я по телефону попыталась разузнать подробности их романа, Егор чуть ли не моментально бросил трубку. А вдруг и сейчас испарится, выпрыгнет прямо в окно джипа, бросив руль? Нет, лучше эту тему не затрагивать…
– Да, всё в порядке, – сказала я. – Встретилась, с кем хотела. А ты?
