не такой уж и большой. Судя по разметке, всего сорок три квадратных метра. Да зачем ему больше. Жить он вряд ли здесь будет. Слишком близок фронт. А ежели на сутки-другие залетит, так и этого хватит. А не понравится, ему и фон Клюге свою спальню предоставит.
Грибной бережно сложил все бумаги в чемодан, опустил крышку и хлопнул по ней ладонью.
– Знаешь, что это?
Баталин удивленно взглянул на военинженера.
– Орден Красного Знамени. Вот что это. Железно.
Иван ушел, а вместо него на пороге землянки появился старший радист Никеров.
– Садись, записывай телеграмму в Москву, – кивнул ему Баталин.
Сергей стал диктовать. «Зверобой – Центру. В соответствием с вашим приказом в ходе спецоперации разведгруппой добыты документы по строительству ставки “Беренхалле”. Захваченные материалы полностью раскрывают как наземную, так и подземную инфраструктуру объекта, включая бункер Гитлера. Документация готова к отправке. В ходе проведения спецоперации убитых и раненых нет. Ждем ваших дальнейших указаний».
Ответ пришел необычайно быстро – всего через три часа. Никеров спешно расшифровал его, и вскоре Баталин с волнением читал ответ из Москвы.
«Центр – Зверобою. “Первый” благодарит разведгруппу “Зверобой” за успешно выполненную сложнейшую боевую задачу. Принять строжайшие меры к сохранности добытых ценных документов. “Зверобою” быть готовым к прибытию на Большую Землю вместе с документами. Самолет прибудет в ближайшее время на партизанский аэродром. О вылете самолета будет сообщено дополнительно».
А дальше события стали развиваться с необычайной скоростью. Вечером того же дня пришла новая телеграмма. Центр сообщал, что самолет прибудет завтра ночью. Разведгруппа стала собирать командира в дорогу. Сопровождать до аэродрома вызвались Коскинен и Григорьев. Баталин не возражал. Пааво широко улыбался.
– Я с этим чемоданом уже сроднился. Куда же без него. Может, возьмешь меня в качестве носильщика.
– Завидую, командир. Послезавтра уже прогуляешься по Арбату, – мечтательно сказал Грибной.
– Не до Арбата ему будет с этими бумагами, – возразил Никеров.
Утром следующего дня тройка вышла в путь. Командир партизанского отряда Недоспасов был предупрежден и послал двух бойцов навстречу разведчикам.
Встреча в отряде была теплой. Как и требовала конспирация, лишних людей не присутствовало. Пришли только Недоспасов и Потиленко. Поселили гостей подальше от любопытных глаз в землянке на отшибе. Угостили, чем могли, напоили ароматным чаем, настоянным на малиновых листьях.
– Самолет – это хорошо, – отхлебывая из большой жестяной кружки, сказал Недоспасов. – Мы уже месяц просим самолет. Надо эвакуировать троих раненых. Тут, к счастью, вы подвернулись.
Баталину показалось, что в словах партизанского командира прозвучала затаенная обида, мол, мы месяц самолет выпрашивали, а вам по первому щелчку подали. Хотел было Баталин как-то объясниться, потом понял – ни к чему это. Может, ему и вовсе показалось, и нет у Недоспасова никакой обиды. Во всяком случае, виду он не подавал.
– Ребята, наследили вы в наших краях капитально, – крутнул головой Потиленко.
– Да ладно, не больше вашего, – отреагировал на слова зама по разведке Коскинен.
– Не скажите. Почерк другой. Мы чего, найдем дырку в охране, поезд под откос пустим, мост взорвем, полицейский пункт разгромим, предателей постреляем. Немцам это все знакомо. А с вами сплошные загадки, одна головная боль…
– Что ж такого загадочного мы натворили? – усмехнулся Баталин.
– Смотри. Немец с собакой и двое полицаев убиты снайперскими выстрелами в голову. Третий в сердце. А эти в грязно-рыжих шинелях, как мы их называем, «легионеры рейхминистра Тодта». Кому они были нужны? Да никому. Вдруг исчезает мастер, вместе с водителем и автомобилем. А о нападении сибирских десантников на штаб строительства и говорить не приходится.
– Каких сибирских десантников? – удивился Баталин.
– Батальон огромных двухметровых сибирских десантников напал на штаб, перебил охрану, зарезал какого-то важного немца и уволок всю документацию.
В землянке стало тихо. Разведчики переглядывались минуту-другую и вдруг дружно грохнули со смеху.
– Чего вы гогочите. Немцы рыщут по окрестным деревням, ищут тех самых десантников.
– Сибирских? – уточнил Сергей.
– Да, сибирских, двухметровых…
Автоном встал из-за стола и протянул руку к потолку, пытаясь показать, о каких десантниках идет речь.
Вновь землянка взорвалась от смеха.
– Знаешь, что я тебе скажу, Автоном, у нас только один десантник, – Баталин похлопал по плечу Коскинена, – финский, из Ленинграда. Но даже он не тянет на двухметрового.
– А если серьезно, – поинтересовался Недоспасов, – сколько человек участвовало в нападении на штаб?
Сергей неопределенно пожал плечами.
– Мы вдвоем ходили с финским десантником Пааво, – ответил Сергей. – Да еще трое на прикрытии.
– Вдвоем? Да ладно, кончай, Сергей Иванович, – не поверил командир отряда.
– Нет, если не веришь, спроси ребят. Там был один часовой и, как его, немец Келлер в штабе.
– Крепко повезло вам, мужики, – кивнул Потиленко.
– Это правда. Когда мы мило беседовали, Келлер опрокинул на меня стол и бросился в окно. Едва достал его ножом. Он уже стоял на подоконнике. А если бы выстрелил, то неизвестно, кто до лаза первым бы добежал, мы с Пааво или немцы из роты боевого охранения.
Разведчики и партизанские командиры поговорили еще с полчаса. Потом Недоспасов и Потиленко ушли, предложив баталинцам отдохнуть.
Когда стемнело, трое разведчиков и командир отряда выдвинулись к партизанскому аэродрому. Там уже находились раненые, еще несколько бойцов, девушка с медицинской сумкой. Самолет ждали долго.
Был уже третий час ночи, когда в небе послышался звук мотора. По сигналу командира, партизаны зажгли костры, выложенные вдоль взлетного поля. Самолет благополучно приземлился. Погрузили раненых, Баталину передали чемодан, пожелали счастливого полета.
Коскинен, пожимая руку на прощание, сказал:
– Ты особо в столице не засиживайся. Это вредно для здоровья. Прилетай скорее. Мы с тобой еще такого наворотим, что чертям будет тошно.
Самолет побежал, подпрыгивая на неровностях взлетного поля, взмыл в небо. Неужто он летит в Москву? Верилось и не верилось.
Глава 7
Встречать командира разведгруппы на аэродром приехал сам полковник Селезнев. Он радостно обнял Баталина, потом отстранил его от себя, посмотрел в глаза и сказал.
– Как же я рад тебя видеть, Сергей! Живой, здоровый…
– Cо здоровым чемоданом, – пошутил Баталин.
Полковник приподнял чемодан, стоявший у ног Сергея, крякнул, ощутив его тяжесть.
– Теперь это своя ноша, а она, как известно, не тянет. Побольше бы нам таких чемоданов.
Он кивнул водителю автомобиля, чтобы тот загрузил в багажник ценный груз.
– Ну что, домой, в контору? Садись, герой, – скомандовал Селезнев.
Уже совсем рассвело. Они ехали по утренней Москве. Сергей смотрел в окно автомобиля и чувствовал, как отвык от города. Широкие улицы, многоэтажные дома, люди, спешащие по утренней столице по своим делам. Вроде ничего необычного. В то же время все необычно, непривычно… Когда вокруг лес днем и ночью, спишь с пистолетом
