Но тут из своей каморки выглянул успевший прийти врач:
— Айка, ну как самочувствие? Получше?
— Да, — кивнула она. — Спасибо за таблетки.
— Что еще? — оглянулся шеф на врача.
— Живот у нее скрутило, — пояснил тот.
— Так смотреть надо, что ешь и чем мужика своего кормишь, стряпуха, — съехидничал шеф, разом теряя к Аглае интерес.
— Если что, то до боев я буду в тронном зале. На всякий случай, — предупредила Аглая.
— В каком еще зале?!
— В том, где из мебели только трон стоит, — пояснила она. — Знаете, такой, с кнопочкой.
— Тьфу, дура, — сплюнул шеф. — Переодеться хоть не забудь перед боем!
После Аглаиного ухода Ромка позвонил Никите, своему бывшему другу:
— Ник, привет! Прости, что беспокою, но очень надо!
— Ромка? Привет. Как дела?
— Как сажа бела! Скажи, ты не мог бы сегодня отвезти меня в одно место? Больше просто не к кому обратиться.
— Ромка… вообще-то, я занят.
— Ник, вопрос жизни и смерти! Я отниму у тебя всего минут двадцать! Ну, может, полчаса!
— Ну, хорошо, — нехотя сдался Никита. — Жди, я подъеду.
Обещание свое он сдержал. Неохотно, судя по его виду, но все-таки…
— Привет, — кивнул он Ромке с порога, не слишком удачно скрыв раздражение в голосе. — Что у тебя случилось?
— Ник, прости, что побеспокоил. Ты помоги мне спуститься, коляску мою захвати и отвези нас с ней в одно место. Там меня высадишь, и все.
— А обратно? — все же спросил Никита. — Я за тобой вернуться вряд ли смогу. Дела…
— Обратно уж как-нибудь, это не самое важное.
— А что случилось-то? — спросил Никита, приступая к делу.
— С сестренкой проблемы. Приятель проболтался, что она по клубам шляться начала. Да не по простым, а со стриптизом. Вот и хочу за ней проследить, лично что-нибудь выяснить. Я сомневаюсь, чтобы Айку голые бабы интересовали.
— Думаешь, она сама?..
— Не знаю. Приятеля расспрашивать бесполезно, он нечаянно Айку выдал, и больше ничего не скажет, это как пить дать.
— Вообще-то твоя Айка давно уже взрослая девочка. Да и снаружи ты вряд ли что увидишь, надо на само представление попасть.
— Этот вариант, сам понимаешь, не для меня. Так что буду пользоваться теми способами, которые мне доступны. Может, достаточно будет прищучить ее на выходе клуба, чтобы она сама во всем призналась.
— Ну, даже если и признается. Дальше-то что?
— Дальше видно будет! Ник, сразу понятно, что нет у тебя младшей сестры!
— Зато у меня дочь растет, — Никита притих, задумался. А высаживая Ромку возле клуба, предложил уже с сочувствием:
— Ты мне все-таки позвони, как домой соберешься. Может, все-таки выкрою несколько минут на то, чтобы тебя увезти.
— Хорошо. Спасибо, Ник, — кивнул Ромка, разворачивая свою коляску так, чтобы видеть из парка «Золотую тайну».
Оглядевшись, Аглая подтянулась и сквозь вентиляционное окошко в подсобке оглядела зал. Боря был здесь. Конечно, иначе и быть не могло. Он ведь ждал развития событий. И даже, вопреки обыкновению, сидел не на своем обычном месте, а поближе к черному выходу. Это говорило о том, что он собирался сам принять участие в погоне за тем, кто пытается его шантажировать. Ничего другого ожидать от старого садиста не приходилось: вряд ли он отказал бы себе в удовольствии поучаствовать в загоне «дичи». Впрочем, если это окажется не так, то Ромка предупредит, не зря же ради такого случая вся троица обзавелась на этот вечер «левыми» телефонами, сейчас уже включенными и готовыми к работе.
Оторвавшись от окошка, Аглая забралась в туалетную кабинку, крайнюю справа, из которой выходило небольшое окно во двор, в «слепую зону», не охваченную, как успел убедиться Гена, камерами наблюдения. Там она переоделась. Только не в сценический костюм, а в невзрачные тряпки, добытые в «сэконде». В поношенные, но очень удобные кеды в потерявшие форму спортивные штаны, в ветровку с капюшоном, который надвинула до самых глаз, затянув шнурок. На глаза, чтобы защитить их в ближайшем будущем от ветра, Аглая надела очки для плавания. Взглянула на свое отражение в блестящей панели кабинки, и осталась довольна: существо, что смотрело на нее оттуда, больше походило не на девушку, а на неряшливого подростка из асоциальной среды. Аглая нервно переплела пальцы, хрустнула ими. Сделала пару глубоких вдохов, привычно взяв верх над своими эмоциями. Небольшой холодок в груди все же остался: сегодня она не просто шла на риск, а откровенно играла со смертью. Но главное, как всегда — сделать первый шаг! Аглая взглянула на часы, потом на стремительно темнеющий проем окна. Пора! Натянув на руки тонкие, но плотные резиновые перчатки, Аглая открыла фрамугу. Встать на унитаз, подтянуться к проему и выскользнуть на улицу для гибкой, физически подготовленной девушки было делом одной минуты. Плавно приземлившись снаружи, Аглая скользнула вдоль стены, стремясь как можно быстрее попасть под прикрытие ближайших кустов.
Согласно выставленному Боре требованию, деньги он должен оставить возле трансформаторной будки рядом с клубом. Будка стояла на открытом месте, возле нее невозможно было устроить засаду. Однако Аглая не сомневалась, что вокруг по кустам сидит уже немало Бориных «овчарок», и подобралась перед решающим броском. В конце концов, если она не успеет схватить деньги, это не главное. Главное увлечь погоню за собой. А Боре для этого много не надо — достаточно показать, что ты посягнула на его интересы, даже без нанесения финансового ущерба.
— На счет «три»! — шепотом скомандовала себе Аглая. — Раз. Два, — и рванулась вперед.
Деньги схватить все-таки удалось. Но, разогнувшись, Аглая обнаружила, что со всех сторон к ней бежит не менее пяти здоровенных мужиков, сжимая ее в кольцо. Аглая бросилась в сужающийся просвет, навстречу двум из преследователей. С удивлением заметила, что мужики в респираторах — очевидно, предыдущая встреча с ней добавила им жизненного опыта. Но на этот раз Аглая не собиралась изводить ценные специи. Пригнулась, делая прыжок, и одновременно швырнула под ноги мужикам горсть пластиковых шариков. И вслед за собой еще одну. Судя по донесшимся сзади звукам, один ее преследователь таки шлепнулся на асфальт всем телом. Что со вторым, Аглая не знала, оборачиваться и выяснять было некогда, потому что даже если он упал, то чуть поотстав, за ней гналось как минимум трое. Думая лишь о том, как бы оторваться от них подальше, Аглая зайцем кинулась к парковке, на которой Гена оставил «угнанный» мотоцикл. Байк был на месте, иначе Ромка сделал бы ей прозвон, чтобы предупредить. Значит, туда!!!
Благодаря ее усилиям топот и шум за спиной слегка отдалились, но когда она подбежала к байку, снова стали стремительно нарастать. Аглая вскочила в седло, как заправский ковбой. Только бы успеть! Тщательно отлаженный мотор послушно взревел. Но даже сквозь рокот до Аглаи донеслись крики преследователей. Она до боли стиснула рукоятку газа. Еще несколько секунд!!!
— Вот он! Босс, это пацан какой-то сопливый! — на бегу заорал кто-то в телефонную трубку. — И у него мотоцикл!
«Дикие охотники» были уже на парковке. Мужики, сколько их было, кинулись к Аглае по финишной прямой. Они были уже в нескольких метрах, когда из-за ближайшей машины, прямо им под ноги, вдруг выкатился парень на инвалидной коляске. Сбившиеся в кучу мужики налетели кто на коляску, кто друг на друга, и разлетелись по асфальту, изрыгая отборный мат. Вскочили быстро, но время все равно было упущено: Аглая уже выезжала на дорогу. Успела бросить взгляд в зеркало на парковку. Инвалидная коляска валялась на асфальте, колесами вверх.
— Господи!!! — только и выдохнула она, вписываясь в поворот, ведущий прочь от клуба. Тут же увидела в зеркале рванувшуюся за ней следом машину. Борину!
— Ну, давай, крошка моя, за мной! — прошептала Аглая, выжимая газ.
Расправив расстеленное под ивой одеяло, Гена оставил под ним свой телефон: если что-то пойдет не так, и кто-то впоследствии попытается по мобильнику вычислить, где в этот день был его хозяин, пусть убедится в том, что он с телефоном отдыхал на природе, мучаясь, согласно озвученной версии, животом. Сверху же на одеяло Гена бросил купюру: если кто-то все же заглянет под иву, то наверняка ее сопрет, не удержится от искушения. И таким образом даст Гене знать, что был здесь, и что в созданном алиби появилось слабое звено. Оставив под ивой эту нехитрую сигнализацию, Гена спустился по тропинке к своему мотоциклу. Завел его, надел на спину тяжелый рюкзак и понесся к тому месту, откуда ему предстояло поставить главную точку в Аглаином плане. Пролетел по выбранному участку дороги, потом свернул на тропинку, ведущую вверх. Проехал по ней примерно треть пути, и, когда подъем стал слишком крут, оставил мотоцикл в кустах и дальше стал карабкаться сам на верхушку утеса, возвышающегося над всей грядой. Утеса, с которого участок дороги со всеми его поворотами, просматривался как на ладони.
