Кто же тогда провоцировал Ленина?
Как ни странно, ответ на этот вопрос мы, по сути, находим у Ленина, в его письме Сталину от 5 марта 1923 года (оно приведено в томе 54-м Полного собрания сочинений на страницах 329–330). Вот только после его анализа я вовсе не уверен, что писал (точнее – диктовал) его во всех частях сам Ленин.
В томе 54-м приведен текст, начинающийся так:
...
«Товарищу Сталину
Строго секретно
Лично
Копия: тт. Каменеву и Зиновьеву.
Уважаемый т. Сталин! …»
Но – стоп!!!
Уже такое начало вызывает недоумение… В отношениях с товарищами Ленин был человеком высочайшей деликатности и такта – это отмечают все. Но как же можно направлять кому-то личное письмо и в то же время адресовать его же кому-то другому в копии?
Нет, на Ленина это никак не похоже…
В тот же день он (вне сомнений – он) продиктовал еще одно письмо с такой же «шапкой» («Строго секретно. Лично») – письмо Троцкому. И хотя оно не носило очень уж личного характера – скорее напротив, никаких его копий Ленин никому не адресовал.
А тут налицо явная бестактность по отношению к Сталину, которого якобы Ленин обвинял в бестактности.
Как это понимать?
А пожалуй, что так, что если это была антисталинская каверза троцкистов, то наличие в диктовке адресации якобы лично Лениным копии Каменеву и Зиновьеву было провокаторам просто-таки необходимо – по вполне понятным причинам…
Ведь далее следовало вот что:
...
«Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.
С уважением Ленин ».
Ну а как понимать это?
Мало того, что это мало похоже (а скорее вообще не похоже) на эпистолярный стиль Ленина, это не похоже прежде всего на человеческий стиль Ленина!
Ленин был не человек, а человечище, к тому же – политик самого крупного калибра. А из письма проглядывает некий провинциальный «личарда» – мелочно обидчивый… Некое двойное, так сказать, воплощение гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича…
Нет, воля ваша, это вряд ли диктовал Ленин. А если даже это было записано Володичевой (насколько точно?) под его диктовку, то продиктовала эти строки, опять-таки, болезнь Ленина.
Но конфликт-то у Сталина с Крупской был? – может спросить читатель.
Вне сомнений, был.
И, надо полагать, Надежда Константиновна чисто по-житейски пожаловалась двум старинным друзьям Ленина и ее самой – ведь она и Ленин годами жили с Каменевым и Зиновьевым в эмиграции бок о бок!
Кому еще она могла пожаловаться в таком деликатном деле – Марии Ильиничне? Но здесь надо было обратиться к тем, кто мог бы авторитетно попенять Сталину – тоже по-свойски, по-партийному.
Ведь Крупская не к Троцкому пошла – «большевику» с августа 1917 года!
А Каменев и Зиновьев самым подлым образом все (да еще наверняка – в искаженном виде) выложили Ленину, спровоцировав его письменную реакцию. И не будет чрезмерным предположить, что Каменев и Зиновьев сознательно хотели ухудшить самочувствие Ленина вплоть до нового паралича.
Собственно, ведь так оно и случилось!
Пищу для сомнений дает и фиксация концовки всего этого дела в дневнике дежурных секретарей Ленина. Последняя запись в нем была сделана Володичевой 6 марта 1923 года, но, как сообщается в примечаниях 45-го тома Полного собрания сочинений Ленина, текст в дневнике, начинающийся со слов «Надежда Константиновна просила…» и касающийся письма Ленина Сталину, был записан почему-то стенографическими знаками.
И Володичева (1891–1973) якобы «расшифровала» его лишь 14 июля… 1956 (пятьдесят шестого) года!
То есть почему-то через тридцать три года после записи, но…
Но – всего через пять месяцев после ХХ съезда и хрущевского доклада «О культе личности»…
Как-то очень уж кстати оказалась «расшифровка» 65-летней Володичевой этой антисталинской «записи».
Ленин умер в 1924 году, Крупская – в 1939-м, Сталин в 1953 году был отравлен… Опрашивать, так все происходило или не так, было некого. И ссора Ленина со Сталиным считается достоверным фактом. Хотя действительно достоверным можно считать, пожалуй, лишь то, что Крупскую подзуживали против Сталина Каменев и Зиновьев при скрытом участии Троцкого.
Возможно, не без греха здесь была и Володичева. Причем я не подозреваю Володичеву в злом умысле против Ленина… Она могла быть и бессознательным орудием не столько даже Троцкого (этот был так охвачен самолюбованием, что не увлекался хитроумными интригами), сколько Каменева (этот имел вид добродушный, но был о-очень себе на уме) и Зиновьева.
А еще более вероятно, что постаревшая Володичева стала орудием Хрущева и хрущевцев…
Вся эта невеселая история внимательно проанализирована известным философом-марксистом Ричардом Ивановичем Косолаповым в его емком очерке 2000 года «Сталин и Ленин», и, работая над книгой, я снесся с ним и поинтересовался – как он смотрит на роль Володичевой?
Еще раз все обсудив, мы пришли к общему выводу: «Темна вода в облацех»…
Ну, что есть, то есть!
Возвращаясь же в начало марта 1923 года, сообщу, что 5 марта Ленин диктует письмо Троцкому с просьбой взять на себя защиту «грузинского дела», поскольку-де «дело это сейчас находится под «преследованием» Сталина и Дзержинского» и Ленин не может «положиться на их беспристрастие» и «даже совсем напротив»…
(Троцкий, ссылаясь на болезнь, отказался, прекрасно понимая, что подобная защита объективно подорвет его позиции постольку, поскольку защищать ему пришлось бы явных авантюристов и сепаратистов.)
5 марта Ленин, как уже было сказано, диктует (?) также письмо Сталину.
А 6 марта он диктует письмо группе Мдивани:
...
«Строго секретно
тт. Мдивани, Махарадзе и др.
Копия – тт. Троцкому и Каменеву
Уважаемые товарищи!
Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Орджоникидзе.
Готовлю для вас записки и речь.
С уважением Ленин ».
Это письмо было последним, что продиктовал Ленин в своей жизни. В тот же день, 6 марта 1923 года, у него началось очередное обострение болезни.
10 марта 1923 года это привело к усилению паралича правой части тела и к потере речи.
Добили-таки Ильича Каменев с Зиновьевым и грузинская склока, затеянная Мдивани!
Известен ответ Сталина на письмо Ленина. Ленину его уже не прочли – ответ пришел после катастрофы. А вот нам его знать не мешает:
...
«т. Ленину от Сталина.
Только лично.
Т. Ленин!
Недель пять назад я имел беседу с т. Н. Константиновной, которую я считаю не только Вашей женой, но и моим старым партийным товарищем, и сказал ей (по телефону) приблизительно следующее: «Врачи запретили давать Ильичу политинформацию, считая такой режим важнейшим средством вылечить его, между тем Вы, Надежда Константиновна, оказывается, нарушаете этот режим; нельзя играть жизнью Ильича» и пр.
Я не считаю, что в этих словах можно было усмотреть что-либо грубое или непозволительное, предпринятое «против» Вас, ибо никаких других целей, кроме цели быстрейшего Вашего выздоровления, я не преследовал. Более того, я считал своим долгом смотреть за тем, чтобы режим проводился. Мои объяснения с Н. Кон. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут, да и не могло быть.
Впрочем, если Вы считаете, что для сохранения «отношений» я должен «взять назад» сказанные выше слова, я могу их взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя «вина» и чего, собственно, от меня хотят.
И. Сталин ».
Показательно, что Крупская, узнав о раздраженном письме Ленина Сталину, просила его адресату не направлять. Тем не менее Сталину письмо передали – троцкисты уже начинали действовать путем интриг.
Интрига удалась наполовину – Ленину стало не просто хуже, он вновь полностью выбыл из минимально активной жизни. Но отношение Сталина к Ленину осталось прежним – уважительным.
Начинается последний акт трагедии Ленина. И с этого момента страна и партия привыкают жить «без Ленина», хотя формально Ленин до смерти оставался членом ЦК и Политбюро ЦК, Председателем Совета народных комиссаров СССР.
17 АПРЕЛЯ 1923 года открылся XII съезд партии, и на заседании президиума съезда было принято решение огласить письмо Ленина «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» на заседании сеньорен-конвента (совещании представителей делегаций) 18 апреля и затем – на собраниях делегаций.
Это было, конечно, «шпилькой» «дуумвирата» Троцкого и Каменева в адрес Сталина, но существенного значения не имело – партийный и государственный авторитет Сталина уже не могли поколебать (а тем более – сокрушить) никакие диверсии.
