"Я всё ещё здесь".
"Сейчас я возвращаюсь в Неверру, так что буду вне досягаемости. Мобильная связь там не работает".
"Ты уже говорил мне об этом".
"Мне жаль, что я пытался навязаться тебе. Не вспоминай меня таким, ладно?"
Дыхание застряло у меня в горле.
"Почему ты так говоришь? Вспоминать тебя? Ты планируешь никогда не возвращаться?"
Никаких точек не загорелось, указывая на то, что он печатал сообщение.
"Эйс???"
По-прежнему никакого ответа.
Слова начали дрожать на моём экране, а затем моя рука загорелась. Я проследила за буквой W, пожелала, чтобы она привела его ко мне.
Я бы сказала ему правду.
Я бы сказала ему, что солгала насчёт Каджики.
Я бы позволила ему поцеловать меня.
Я бы поцеловала его.
"Не смей оставлять меня здесь одну!!"
Следующие несколько минут я в предвкушении наблюдала за своим экраном и своей светящейся рукой. Вскоре моё предвкушение превратилось в страх. Почему он не отвечал? Почему он не маячил за моим окном?
"Эйс?"
Я написала тысячу других слов, тысячу признаний, когда деревья размылись за моим окном в зелёном пятне, а голубое небо потускнело до серого. Я не послала ни одно из них.
Когда мы миновали последний съезд перед Роуэном, я позвонила отцу, но он не ответил. Я позвонила Би, чтобы узнать, там ли он. Я попала на девушку, которая заменяла Касс днём. Она сказала мне, что не видела его. Я снова набрала его номер, но он переключился на голосовую почту. Почему люди никогда не брали телефоны, когда это было срочно, но всегда были на связи, когда ничто не имело значения?
Когда автобус въехал в Роуэн, я бросилась по проходу, прежде чем несколько пассажиров успели подняться, и чуть не споткнулась о ступеньки. Я была на Морган-Стрит, прямо за углом от полицейского участка, где я впервые встретила Эйса. Боже, как я ненавидела его тогда. Он был таким чертовски самодовольным.
"Я вернулась в Роуэн."
— Где ты? — прошептала я.
Он не ответил.
— Кэт?
Я подняла глаза.
Джимми стоял перед участком, ключи позвякивали в его руке.
— Ты в порядке?
Я кивнула, хотя на самом деле чувствовала себя не в порядке.
— Касс оставила твою машину у твоего дома, — сказал он.
— Она написала мне это.
— Я просто запирал дверь. Хочешь подвезу? Я направляюсь в твою сторону.
— Было бы прекрасно.
— Как было в Детройте? Хорошо ли вела себя моя сестра?
— Касс? Хорошо себя вела? — сказала я с улыбкой. — Что за вопрос.
Он усмехнулся.
— Почему, ты думаешь, я стал полицейским?
— Чтобы ты мог арестовать её? — рискнула я.
Он ухмыльнулся, отчего его большой лоб сморщился.
— Чтобы быть уверенным, что если она когда-нибудь окажется за решёткой, у меня были бы ключи от её камеры.
Я рассмеялась. Было приятно смеяться. Когда он повёл меня к парковке в задней части участка, я спросила:
— Почему ты направляешься в мою сторону?
Он открыл свой старинный коричневый "BMW", затем нажал кнопку на лобовом стекле, чтобы отпереть мою сторону. Он спас эту машину со штрафстоянки и неустанно работал над ней вместе с Блейком. Я до сих пор помню тот день, когда они, наконец, завели двигатель. Они скакали вокруг машины, скандируя: "Мы сделали это. Да, мы сделали это". Мы с Касс так над ними подшучивали.
— Мне нужно заехать в старый дом Холли, — сказал он.
— Заехать? Зачем?
— Потому что ко мне в участок приходили туристы, чтобы сообщить о высоком молодом человеке с чёрными волосами и татуировками, который учил кучу людей стрелять из лука. Судя по описанию, я предполагаю, что они говорили о Каджике. Мне нужно сказать ему, что он не может использовать общественные территории в качестве тренировочного центра для стрельбы из лука. Это не только незаконно, но и безумно опасно. Ты можешь себе представить, если он в кого-нибудь попадёт?
— Я поеду с тобой, — сказала я.
Он взглянул на меня, когда выезжал со стоянки.
— Ты уверена? Эти столкновения иногда могут быть немного шумными.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я уверена. Но можем мы сначала заехать ко мне? Папа не отвечает на звонки. Я просто хочу, чтобы он знал, что я дома.
— Абсолютно.
Мы проехали по Морган-Стрит, затем повернули направо, к дому. Когда мы проезжали поля Холли, я прищурилась, чтобы заглянуть за долговязое тело Джимми. Фермерский дом сиял.
— Когда ты говоришь "куча"… О скольких мы говорим?
— Туристы упоминали дюжину или около того.
Я в ужасе уставилась на него. Неужели Каджика разбудил свою семью? Может быть, он рылся на моём заднем дворе, пока меня не было?
В ту секунду, когда Джимми припарковался перед домом, я широко распахнула дверь и выскочила наружу, оглядывая круг рябиновых деревьев. Земля была нетронута. По крайней мере, так это выглядело.
Я взбежала по ступенькам крыльца.
— Папа! — крикнула я.
— На кухне, — крикнул он в ответ.
Я в спешке пересекла гостиную, но резко остановилась у дверного косяка. Лили сидела за маленьким деревянным столиком и ужинала с моим отцом. Эйс упомянул, что она будет присматривать за ним, но ужинать с ним? Должно быть, я очень долго стояла с разинутым ртом, потому что папа сказал:
— Лили заходила посоветоваться насчёт своего свадебного платья.
— И? Ты дал совет? — спросила я, как только оправилась от изумления.
Папа выдавил ухмылку.
— Не за моим советом, Кэт. За твоим.
— Ох. Эм, хорошо.
— Не смотри так испуганно. Ты любишь моду и любишь давать советы.
Должно быть, я скорчила гримасу, потому что папа рассмеялся.
— Джимми у входа, — сказала я. — Не мог бы ты сказать ему, что я буду там через секунду?
— Куда ты сейчас направляешься?
— Спроси его. Он объяснит.
Брови Лили поползли вверх.
— Ты можешь побыть с моим отцом ещё один час? — я спросила её, как только папа ушёл.
Она нахмурилась ещё сильнее.
— Мне нужно увидеться с Каджикой.
Она медленно, недоверчиво покачала головой.
Неужели она думала, что я собираюсь встретиться с ним ради секса?
— Он привёл сюда людей, — сказала я. — По-видимому, много людей. Ты слышала об этом?
Она кивнула, подтверждая свою осведомлённость о сборе охотников. Если это то, чем они были… С другой стороны, зачем ещё ему было учить их стрелять из лука в лесу?
Она вынула ручку из блокнота, исписанного красивым каллиграфическим почерком, перевернула страницу и написала.
"Я могу остаться, но ненадолго. Эйс хочет, чтобы я вернулась домой как можно скорее".
— Он не планирует запечатывать… — я собиралась сказать порталы, но решила использовать слово фаэли. — астиумы?
"Пока не уверен. Он изучает другие возможности. Иди".
Я повернулась, чтобы уйти, но потом повернула обратно.
— Лили, есть ли что-нибудь, что влияет на них — кроме пыли — так же, как железо влияет на вас?
"Уксус. Лимонный сок. Что-нибудь кислое. Я приготовила твоему отцу салат с изрядной дозой того и другого. Это должно обезопасить его на пару часов".
— Спасибо, — сказала я.
"Меньшее, что я могу сделать после того”, — её ручка замерла на бумаге, "того, что я сделала".
Она на мгновение поднесла его ко мне, а затем вырвала листок из блокнота и скомкала его. Голубое пламя лизнуло её ладонь. Она держала руку над бумагой, пока та не загорелась. Мы обе смотрели, как бумага превращается в пепел, а пепел — в воздух. Если бы только Лили тоже могла сжечь то, что она сделала.
ГЛАВА 31. ОРАНЖЕРЕЯ
Перед фермерским домом звучала музыка, несколько шатров с куполообразными крышами и выложенная камнем яма, в которой ревел огонь. Целое обезглавленное животное было насажено на вертел над огнём, ягнёнок или свинья. Он был слишком обуглен, чтобы догадаться, что это было. Влажные банки из-под безалкогольных напитков были расставлены на большом пне, который Холли использовала в качестве стола для пикника во время сбора урожая.
