Вошедший мужчина держал в руках бейсбольную биту. Вот чёрт.
— Трейс? — робко спросила она, плохо различая в темноте. Уже было почти одиннадцать часов вечера.
— Кайли? — уточнил он, опуская биту.
Слава богу.
— Привет.
Трейс включил лампу, и она увидела, как сильно он вымотан. На лице проявилась лёгкая небритость, одежда была смята, а волосы растрёпаны.
— Тяжёлый вечер? — поинтересовалась она.
— Тяжёлая жизнь, — ответил Трейс, медленно подходя к ней.
— Как я тебя понимаю, — тихо сказала она.
— Я, конечно, рад тебя видеть, но позволь спросить, что ты здесь делаешь?
— Ты же знаешь, последнее слово всегда должно быть за мной, — улыбнулась Кайли.
Он изогнул бровь, но ничего не ответил.
— Я тебя предупреждала, что, когда я останусь без работы, ты придёшь домой и найдёшь меня спящей на этом диване.
Трейс прочистил горло.
— Боюсь, тогда я не воспринял твои слова всерьёз.
— Ага, ну, тогда я и сама в это не верила.
Он опустился на двухместный диванчик напротив неё.
— Подожди, ты потеряла работу? Я слышал, у тебя тур с «Флейворд Вотер».
— «Витамин Вотер», — поправила она. — Да, была вероятность, что я поеду с ними. Или есть вероятность. По крайней мере, надеюсь, что ещё есть. Поэтому-то я и здесь.
Трейс нахмурил свои тёмные брови и скрестил руки на груди.
— Что-то я не догоняю.
— Ну, я не слишком хорошо объясняю. — Кайли постаралась взять себя в руки и продолжила: — Ты был прав насчёт… определённых моментов. Зря я к тебе не прислушалась.
Во рту пересохло. Кайли не ожидала, что будет так трудно. Она без проблем могла целый день сочинять песни. Устроить человеку разнос, если он ведёт себя как придурок, — тоже не проблема. Но не могла признать собственную неправоту и то, как по-королевски облажалась. А сделать это в присутствии мужчины, который пах, как небеса, и был сексуален, как дьявол… просто невозможно.
— О каких конкретно моментах ты говоришь? — уточнил Трейс, с интересом рассматривая её и расцепляя руки.
«Дыши, Кайли. Просто скажи то, ради чего приехала».
— Подписание мной контракта на участие в туре «По случайным дорогам» зависит от того, выйдет ли у меня сингл, на запись которого попросту нет времени. Но Чаз подключил свои связи, и организаторы тура сказали, что будет достаточно, если я запишу с тобой песню… ту, что мы сочинили вместе. И от прав на которую я отказалась, не сообщив об этом своему менеджеру.
К её глазам подступили слёзы, когда она поняла, как глупо и эгоистично поступила, позволив эмоциям взять над собой верх.
— А теперь у меня и менеджера нет, потому что Чаз из кожи вон лез, чтобы обеспечить мне место в туре, а я… облажалась. — Кайли подавила всхлип в попытке сдержать слёзы.
Трейс провёл рукой по заросшей щетиной челюсти. Его испытующий взгляд побуждал её продолжить.
— Я догадываюсь, что раз ты заплатил за надгробие для моего отца, за которое я, кстати, верну тебе деньги, ты уже передал лейблу подписанные мной документы. Послушай, я знаю, что ты мне ничего не должен…
— Эй, подожди минутку. Объясни мне, пожалуйста, каким грёбаным образом моя плата за памятник твоему отцу связана с передачей бумаг лейблу? — В голосе Трейса явственно слышался гнев.
— Может, я и совершила немало глупостей с тех пор, как познакомилась с тобой, Трейс, но я не полная идиотка. Ты переплатил мне за гастроли, потому что тебя гложет чувство вины за секс со мной. Ты заплатил бюро ритуальных услуг больше необходимого за надгробие, поскольку испытываешь вину, что потребовал документ, лишающий меня возможности записать нашу песню. Конечно, ты понимал, что мне это каким-то образом аукнется. Даже Поли убеждал меня не подписывать их, пока я не прочту текст или не проконсультируюсь с Чазом.
Но она всё равно подписала.
Трейс наклонился вперёд, и у Кайли голова пошла кругом. Её окутал аромат его парфюма, а отсутствие запаха алкоголя побудило её задаться вопросом, где же он был весь вечер.
— Знаешь, для умненькой девочки иногда ты несёшь такую херню…
Кайли вздрогнула от резких слов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Во-первых, — начал он, подняв указательный палец, — тебе не переплачивали за гастроли. Тебе выдали точную сумму, указанную в контракте, и ты бы это знала, если б соизволила прочитать тот чёртов договор. — Он сделал паузу и покачал головой. — Во-вторых, — продолжил он, подняв ещё один палец, — я не чувствую никакой вины за то, что спал с тобой. Я лишь сожалею о том, как всё закончилось, но ни о чём другом. И если ты сейчас, глядя мне в глаза, не признаешься, что жалеешь об этом, то произошедшее той ночью всегда будет отзываться во мне только чувством полнейшего восторга.
Трейс откинулся на спинку дивана и ждал, что она скажет. Но Кайли не могла так сказать, это была бы неправда. Но и выдержать его пристальный взгляд девушка не сумела, поэтому, поёжившись, она отвела глаза.
Он продолжил свой счёт:
— И в-третьих, я заплатил за надгробие, потому что захотел. Потому что чувствую себя в долгу перед человеком, который воспитал единственную женщину, способную поставить меня на место. По правде говоря, я должен ему гораздо больше.
И в этот момент хрупкая оболочка, защищавшая сердце Кайли, треснула и раскололась, как лёд над пламенем. Её папе понравился бы Трейс. Наверное, даже очень. Но им не суждено встретиться.
— Трейс…
У Кайли вырвался всхлип, поэтому она закрыла рот, прижав к нему ладонь. Она так много, слишком много хотела сказать. Спросить, понять. Но не могла вывалить всё сразу, иначе это убьёт их обоих.
Красавец-мужчина напротив неё вздохнул и протянул руку, чтобы коснуться её щеки.
— Кайли, ты во многом была права. Но и я тоже. А кое в чём мы оба ошибались.
— Ты привёл ту девушку на мою вечеринку, — выдавила она. Потому что именно это её сильнее всего беспокоило.
— Чтобы ты увидела нас вместе и убедилась, что между нами ничего нет. Миа очень хотела с тобой встретиться. Она восхищалась тобой, пока ты не спела ту чёртову песню ей в лицо. Хорошо спела, кстати.
— Ты назвал меня дерьмовым выбором. — Она попыталась опустить голову, но его пальцы держали её за подбородок, заставляя смотреть на него.
— Я назвал дерьмовым выбором все свои хреновые решения, которые принял, и которые привлекли к моей семье внимание прессы. Но это было до того, как я встретил тебя. Ты же никогда не слушаешь мои объяснения.
О боже. Кайли отпрянула от его прикосновения, подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом.
— Не бери в голову. Забудь всё, что я сказала. Я и в самом деле полная идиотка, — пробормотала она, не поднимая глаз.
— Нет, это неправда. Просто ты сначала действуешь на эмоциях, а потом думаешь. И мне нравится это в тебе. Но иногда эта черта втягивает твою симпатичную маленькую задницу в большие неприятности.
Услышав эти слова, Кайли вскинула голову:
— Ты постоянно говорил, что всем всё равно, что это всего лишь бизнес, а я всё время слышала, что тебе всё равно и что это всего лишь секс.
— Ну, мне не всё равно. И если ты считаешь, что это был просто секс, то тогда я явно сделал что-то неправильно.
— Но Дарла…
— Пошла она на хрен.
Кайли фыркнула.
— Уже давно, она побывала на половине хренов Оклахомы.
— Вот это моя девочка. — Трейс усмехнулся и покачал головой. — Послушай, она застала меня врасплох, и я немного растерялся. Когда я пришёл в себя и разобрался в ситуации, ты уже вычеркнула меня из своей жизни как мимолётное увлечение, и я не знал, что с этим делать. Так что я, как обычно, напился — это мой привычный план «Б». — Трейс провёл рукой по волосам. — А после мы серьёзно поцапались, и не так, как здесь — страстно и крышесносно. А мучительно больно, ломая друг друга на миллионы крошечных кусочков. Но я никогда не хотел причинить тебе боль, Кайли. Даже если для тебя наши отношения были лишь мимолётной интрижкой, я никогда не стану жалеть о том, что у нас было, и никогда не стану мешать твоей карьере.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
