— Когда мы узнали, что ты прилетаешь, несмотря на гипс на бедре, Тони приобрел для тебя замечательное удобное кресло. Говорят, что раньше оно принадлежало главному лесничему Сидни, — прощебетала Джиллиан.
— И ты думаешь, что я сяду в кресло, в котором сидел один из этих убийц деревьев? И слышать больше ничего об этом не желаю. Меня интересует эта девочка, — сказала Джана Дженкинс и забросала меня вопросами: как познакомились мои родители, где мы жили, были ли у моего отца деньги и нельзя ли ей встретиться с другими моими родственниками.
Меня спасла трель звонка у парадной двери, извещающая о прибытии остальных гостей. Из кабинета появился Тони в безукоризненном наимоднейшем костюме, и торжественный ужин по случаю Дня Благодарения начался, вопреки потугам моей прабабушки всех перекричать.
Джиллиан наконец-то обратила внимание и на меня, сидящую почти рядом с Троем, и взволнованно воскликнула, сделав большие глаза:
— Хевен! Ты могла бы по случаю этого приема и посоветоваться со мной относительно цвета твоего наряда!
— Я сейчас же пойду и переоденусь, — вскочила я с места, но Тони решительным тоном заявил:
— Не нужно никуда ходить! Джиллиан, безусловно, шутит: ее платье гораздо шикарнее твоего, не говоря уже о ее украшениях! Мне нравится твое платье, Хевен, и я прошу тебя сегодня остаться именно в нем.
Это было довольно своеобразное празднование Дня Благодарения. Сначала внесли и усадили на место хозяйки дома мать Джиллиан, и она тотчас принялась командовать. Резкая и властная натура моей прабабушки не переносила лжи, и, к своему удивлению, я обнаружила, что Тони и Трой от нее в восторге.
Ужин тянулся, как мне показалось, бесконечно долго, и я совершенно измучилась, вынужденная врать и всячески изворачиваться, отвечая на каверзные вопросы. Когда же Джана Дженкинс спросила, долго ли я намерена еще оставаться в этом доме, я растерянно уставилась на Тони. Сидящая рядом с ним Джиллиан тоже застыла в напряженном ожидании моего ответа, не донеся вилку до рта, но Тони не утратил самообладания.
— Хевен пробудет у нас ровно столько, сколько она сама того пожелает, — невозмутимо заявил он, улыбнувшись мне и метнув свирепый взгляд в сторону Джиллиан, приказывая ей помалкивать. — Она успешно сдала вступительные экзамены и теперь учится в старшей группе, на целый год обогнав своих ровесниц. Мы уже подали заявление о зачислении ее в один из местных первоклассных колледжей, так что Хевен еще долго будет радовать нас с Джиллиан своим обществом. Порой мне кажется, что это Ли вернулась к нам. А тебе, Джиллиан? — повернулся он к жене.
Пока Тони произносил свою речь, Джиллиан усердно набивала рот едой, словно бы опасаясь проронить какое-то неосторожное слово. Ничего не ответив мужу, она молча уставилась на меня своим пустым взглядом. Мне подумалось, что Джиллиан никогда не полюбит меня и не заменит мне матери, с которой я могла бы поговорить о насущном и наболевшем, получить дельный совет. Джиллиан даже не интересовалась мной, в отличие от своей бесцеремонной, но прямодушной матери.
К счастью, сразу же после ужина Джана Дженкинс заявила, что уезжает в гостиницу в Бостон.
— Жаль, что я не смогу остаться и получше познакомиться с тобой, Хевен, — сказала она, с упреком взглянув на Джиллиан. — Но в этом доме я никогда не чувствовала себя уютно. Завтра утром я возвращаюсь в Техас. Может быть, ты когда-нибудь навестишь меня там. — И она поцеловала меня на прощание в обе щеки, единственная женщина в этом семействе, которая признала меня.
На другое утро Тони впихнул меня в свой самый респектабельный лимузин, накрыв мне ноги плотным пледом, и мы отправились в его магазин игрушек на торжественное открытие предновогодней распродажи.
Шестиэтажное здание, заполненное игрушками, потрясло меня. Не было еще и десяти часов, а перед входом уже собралась толпа покупателей, с восторгом разглядывающая огромные витрины. Тони по-хозяйски растолкал толпу и подвел меня к одной из витрин, чтобы я тоже могла полюбоваться на забавные экспонаты и целые представления, разыгрывающиеся за стеклом с участием персонажей известных детских сказок: Малышки Тима с гусем и Скруджа.
Мы вошли в торговый зал, где, помимо продавцов, одетых в яркие — красные, черные и белые с золотыми галунами — костюмы, меня поразило то, что даже покупатели в довольно скромной одежде делали дорогие покупки. Заметив мое удивление, Тони пояснил:
— Теперь уже не судят о состоятельности клиента по одежде. Кроме того, коллекционирование сейчас вообще входит в моду.
В одной из витрин на шестом этаже я углядела в золотистых футлярах знаменитые портретные куклы Таттертонов.
— А кто их изготавливает? — спросила я у Тони.
— Тебе они нравятся? Красивые, не правда ли? — будничным тоном воскликнул он. — Наши лучшие мастера месяцами работают над ними. И далеко не каждая красивая девочка может стать моделью.
— А с моей мамы делали такую куклу? — спросила я.
— Твоя мама была самой красивой девочкой в мире, которую я когда-либо видел, за исключением, конечно же, тебя, — улыбнулся Тони, оборачиваясь ко мне лицом. — Но она была слишком скромна и застенчива и не хотела позировать, поэтому я упустил возможность увековечить ее…
— Значит, с моей мамы не сделали портретной куклы? — спросила я, с трудом скрывая нарастающую неприязнь к нему и не понимая, почему Тони лжет.
— Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно, — как бы извиняясь, сказал он и увлек меня к другой экспозиции — куклам исторических персон в костюмах, соответствующих их эпох.
— Ты уверен, что без твоего ведома никто не мог сделать портретную куклу с моей мамы? — не успокаивалась я.
— Без моего разрешения не изготавливается ни одна кукла! — несколько раздраженно бросил Тони. — Хевен, давай оставим этот разговор, мне трудно говорить на эту тему.
Но почему он так упорно делает вид, что не понимает, насколько важно для меня разобраться в прошлом моей матери! Ведь иначе я не смогу правильно построить собственную жизнь, создать свой мир и найти ответы на сотни волнующих меня вопросов!
Показав мне все залы, Тони отправился в свой служебный кабинет, а я прошлась по бостонским магазинам, делая рождественские покупки. Какое наслаждение покупать подарки для любимых людей, зная, что у тебя вполне достаточно денег в сумочке! Как приятно бродить в толпе мимо нарядно украшенных витрин, осознавая, что можешь не стесняясь зайти в любой магазинчик и купить приглянувшуюся тебе вещицу. Теперь я уже многое могла себе позволить.
