теми же, только даже по внешним признакам было видно (для того, кто разбирался в алхимии, конечно же), что пилюля имеет более насыщенный и тёмный оттенок. Это означало, что там использовались гораздо более древние травы, которые в свою очередь ещё больше пропитывались маной.
В алхимии я не то чтобы прямо хорошо разбирался, но такие нюансы понимал.
Нет, не спорю, для магов восьмого круга, пожалуй, это даже, можно сказать, слабая пилюля, но я-то, вообще-то, первого! Я даже не успел бы проглотить эту пилюлю, как меня разорвало бы на части от энергии, находящийся внутри неё.
Проблема была в том, что я хотел поглотить энергию, находящуюся в пилюле, не непосредственно приняв её внутрь, а, наоборот, чтобы она сама начала выпускать ману наружу, а я бы её поглощал путём медитации, описание которой в этом мире мне не встречалось, но тем не менее она здесь работала. Да, очень много энергии в таком случае ушло бы в никуда, но это был самый безопасный способ, известный мне.
Так в чём проблема? В том, что у такой пилюли очень крепкая наружная оболочка, которая служит для того, чтобы мана никуда не могла выйти, иначе она просто со временем потеряла бы свои свойства. Пурпурная пыльца как раз должна была её ослабить, чтобы уже я при небольших усилиях мог бы сломать и начать впитывать ману. Собственно, поэтому мне её так много и потребовалось.
Это как сломать в кокосе дырку, чтобы выпить из него всё молоко. Только тут кокос оказался, мягко говоря, из крепких. Вот и приходилось ждать мне не два часа, как я рассчитывал, а целую неделю, то и дело проверяя пилюлю, чтобы она не сломалась раньше времени. А ведь это могло и затянуться на больший срок.
С одной стороны, Борей сделал очень хорошее дело, а с другой, оказал мне, прямо скажем, медвежью услугу. Хотел я поступить в Академию уже со вторым кругом, но придётся побыть какое-то время на первом. Хотя, наверное, так даже лучше, будет меньше вопросов со стороны других о моих слишком быстрых прорывах после столь долгого застоя, когда я вообще не демонстрировал никаких талантов к магии.
Правда, придётся, скорее всего, потом прогулять пару занятий, но вряд ли кто-то сильно будет на это сетовать, если я объяснюсь про прорыв на новый круг. К таким вещам относятся с пониманием, тем более у различных родов могут быть собственные методики.
В конце концов, Виктории пришлось уехать, несмотря на её желание остаться со мной подольше. Хотя, как мне в тот момент показалось, она очень хотела лично потренировать меня, а не провести со мной только пару тренировок. Они, по её словам, были недостаточно долгими, чтобы я хоть чему-то научился.
В общем и целом, не скажу, что расставание получилось каким-то драматичным лично для меня. Сестра дала мне свой адрес в столице и номер телефона, так что я всегда мог ей позвонить, если бы захотел. Главное, чтобы она была дома и на связи. А с этим, увы, ввиду специфики работы Виктории, было непросто. Но в любом случае я теперь имел возможность с ней связаться.
Сестра пообещала, что как только появится новая возможность, то мигом навестит меня. Как будто в этом убеждала не меня, а саму себя.
Вот так, несколько сумбурно, но настал день моего поступления в столичную Академию, когда я сел в машину вместе с Анной и Тимофеем, и поехал туда знакомиться с «новой жизнью».
Глава 23
Для Виктории Львовой, встреча со своим младшим братом стала настоящим праздником и огромным поводом для радости. Однако встреча с ним прошла несколько не так, как она могла себе представить, основываясь на давних воспоминаниях об этом милом мальчике, являющимся её младшим родственником.
До неё доходили слухи, что Евгений потерял память, но чтобы совсем не узнать ту, кого он называл когда-то любимой сестрой…
Это было очень болезненным уколом в сердце. Особенно после столь долгого расставания.
Хотя, если учитывать, что отец даже не дал толком попрощаться с любимым братом… Наверное, его амнезия была даже к лучшему, насколько бы ужасно это ни звучало. По крайней мере, он не таил на неё злобу.
Но вот чего она не ожидала от своего брата, так это резкой смены характера. Да, с момента их последней встречи прошли года, и в его возрасте свойственно кардинально менять свои взгляды на жизнь и поведение, но это всё равно стало большой неожиданностью.
Может, её брат и не помнил, но она-то хорошо помнила его наивный и беззаботный взгляд, который вот уже скоро как десять лет назад не дал ей наложить на себя руки.
Ей тогда исполнилось семнадцать лет. К этому моменту она уже овладела вторым кругом маны. При этом Виктория более года работала наёмником, и для неё такая работа оказалась не таким уж и лёгким испытанием. Хотя правильнее будет сказать, что это испытание началось гораздо раньше.
В тот момент, когда она открыла в себе талант магического мечника и решила, что должна использовать этот дар, чтобы стать сильнее и найти что-то своё, уникальное — в тот же момент она встала на длинный путь, проложенный, к сожалению, трупами людей.
Сначала Викторию стали водить на охоту на различных зверей и, само собой, хищников, которые тоже могут нанести ей вред, чтобы привить привычку убивать. Убивать живых существ оказалось очень непросто.
Она до сих пор помнила своего первого оленя, которого застрелила. Тот умирал от потери крови и смотрел на неё жалостливым взглядом, будто бы спрашивая — за что?
В тот день девушка виду не показала, что это её как-то зацепило, уж точно не при наставниках, но когда осталась наедине в своей комнате, то очень долго плакала.
Затем убийства животных постепенно вошли в привычку вплоть до момента, пока отец не сказал ей, что пора научиться убивать людей. Эти слова набатом прозвучали в её голове и стали переломной точкой на её пути.
Виктория знала, что этот день рано или поздно придёт, но мысленно до последнего оттягивала этот момент и хотела отказаться от уготованного ей будущего. Но в тот момент она не нашла в себе силы хоть что-то сказать против своему отцу. Дмитрию Алексеевичу Львову никто не отказывает.
Она прекрасно помнила, как несмотря на плохое самочувствие девушки, отец привёл её к трём пленникам.
Все трое были врагами рода, желающими смерти всем Львовым. Если бы их развязали, то они тут
