- Знаю, - начала ковырять свои ногти она. – Но думала, что ты понимаешь?
- Понимаю, что?
- Чувство вины. Мы оба были детьми.
Я поднялся.
- О, нет. Ты не можешь нас сравнивать. И мы говорим не обо мне.
Она попыталась дотянуться до меня, но не смогла.
- Не делай этого.
- Чего?
- Не поднимай тему моей сестры в попытке избежать разговора о родителях. – Кровь прилила к щекам, и я начал мерить шагами комнату. Меня разрывали противоречивые чувства, мне хотелось обнять ее и в то же самое время сбежать отсюда.
Она покачала головой.
- Ты меня неправильно понял.
- Уверена?
Она поморщилась, осматриваясь по сторонам, словно ответы скрывались по углам комнаты.
- Я была бы ужасным человеком, если бы сделала это.
- Ты поступаешь подобным образом всю свою жизнь, Эйвери. Я прекрасно представляю, какого это. И не осуждаю, но тебе пора остановиться.
- Прости, - ее голос задрожал.
- Ты не любишь говорить о них. Едва произнесла хоть слово, но ты можешь рассказать мне.
- Что ты хочешь услышать?
- Что скучаешь по ним. Как это влияет на твою нынешнюю жизнь. Влияет на нас.
Ее руки резко поднялись и хлопнули по ногам.
- Я скучаю по ним. Заставив себя отпустить их, у меня больше не получается ни за что держаться. Я спокойно могла бы отпустить Дэб, работу. Даже тебя – если бы захотела – не моргнув и глазом. – Она прикрыла рот руками, испугавшись собственного признания.
Сквозь меня прошла волна адреналина.
- Эйвери, - стиснул зубы. – Ты меня любишь?
- Да, - без колебаний ответила она.
Каждая часть моего тела расслабилась, затем я указал на ее телефон.
- Позвони на работу. И возьми четырехдневный отгул.
Ее руки медленно опустились с лица.
- Зачем?
- Мы поедем в Саванну, и я познакомлю тебя с родителями.
***
Эйвери ерзала в своей желтой юбке, которая едва прикрывала колени. Она нервничала перед встречей с моей матерью, и обледеневшая дорога только усугубляло ее состояние.
Слава Богу, мы направлялись на юг, где нет проблем со снегом и льдом.
- Ты уверен, что все нормально? – в десятый раз спросила она, когда я съехал с шоссе на заправочную станцию.
- Да.
Она наблюдала за мной, пока я парковался рядом с колонкой.
- Ты едва произнес слово за последний час, - ответила она.
- Прости. Просто задумался.
- О чем?
Изо рта вырвался громкий вздох, и я наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, чтобы размять напряженные мышцы шеи.
- О многом, малышка. Купишь нам что-нибудь перекусить?
Она задумалась на мгновение, затем улыбнулась и кивнула головой, отчего ее небрежный пучок покачался вверх и вниз.
Я вытащил двадцатку из своего бумажника.
- Захвати мне ванильный фраппучино, пока будешь там?
Эйвери забрала из моих рук купюру и открыла дверцу. Она пересекла парковку, предоставив отсрочку своего допроса. Несколько молодых парней обратили внимание на ее короткую юбку, едва видневшуюся под моей толстовкой, и я мгновенно разозлился.
Выбрался из машины, и пока бак заполнялся бензином, наблюдал за Эйвери через большое окно заправки. Она ненавидела дорожные путешествия, но была в восторге отправиться со мной для знакомства с семьей. Я изо всех сил старался подарить ей самые лучшие воспоминания, понимая, что ожидает нас в Ричмонд Хилл. И, честно говоря, был в ужасе перед встречей с мамой. В последний визит домой, она сорвалась и постоянно находилась в бессознательном состоянии во время моего пребывания. Но если это сделает Эйвери счастливой, то я с удовольствием потерплю мамино присутствие.
Пока машина заправлялась, я вытащил из кармана телефон и набрал номер матери. После нескольких гудков она ответила неуверенным голосом.
- Алло?
Мысленно пожалев о звонке, прищюрил один глаз.
- Алло? – Повторила она.
- Я еду домой на выходные, - выпалил я.
- Джош? На эти выходные? Ты должен был предупредить несколько дней назад. Дома полный беспорядок. – Глаза устремились вверх, пальцы сжали переносицу. Мама не убиралась в собственном доме несколько лет. Каждые несколько недель она платила кому-то за уборку.
- Меня не волнует дом. Я еду с другом, - взгляд метнулся в сторону окна, через которое было видно, как Эйвери стоит у кассы и ждет, чтобы оплатить. – Это не проблема?
Она замолчала на некоторое время, затем ответила.
- Разумеется, нет. Твоим друзьям здесь всегда рады.
Я пробормотал слова прощания и завершил звонок.
Эйвери вернулась с широкой улыбкой на лице и с руками нагруженными сладостями.
- Мне казалось, ты говорил, станет тепло, когда мы въедем в Южную Каролину?
- Я говорил, что будет теплее. И предупреждал не одевать платье.
Она нахмурилась, протянула мне напиток и отправилась к пассажирской стороне машины, скользнув в салон.
Я повесил заправочный пистолет на место и уперся ладонями в крышу автомобиля. Мне была необходима минутка прийти в себя, прежде чем вернуться в машину к девушке, на которой собирался жениться.
- Мне просто хотелось хорошо выглядеть при встрече с твоими родителями.
Потерев рукой по щетинистому подбородку, я ответил, не глядя на нее.
- Знаю, малыш. Я просто… немного нервничаю.
- Если ты не хочешь знакомить меня с ними…
- Дело не в этом, Эйвери. А в моей маме. Она превратит выходные в ад.
- Я выдержу одни выходные, - она прикоснулась к моей ноге. – Неважно, что она собирается сделать, это не изменит моих чувств к тебе. Ты ведь знаешь, правда?
Я отпрянул от сочувственно нахмуренного лица Эйвери. Ее жалость была последним, что мне необходимо. Она не должна иметь дело с жалким парамедиком и его печальной историей, вместо того, чтобы выбрать итальянские кожаные ботинки и дом в Алапокас. Даже если сама не признается в этом, подобная фантазия вспыхивает в ее глазах при каждом взгляде на Док Рози.
- Джош? – настаивала она.
- Я, скорее всего… преуменьшил мамину проблему с алкоголем. В последний раз, когда мы виделись, она едва функционировала.
- Ох..., - девушка замолчала.
- Все в порядке, Эйвери. Ты не знала. Я не говорил, насколько плохи дела. Никому не говорил, - вздохнул я.
- Джош…
- Это не важно, Эйвери. Я должен был рассказать тебе. Просто это тяжело.
- Но… это важно, - ответила она. – Если ты хочешь еще поговорить, можешь мне доверять. – Ее зеленые глаза моргнули в надежде.
С самого начала, мое прошлое было вне досягаемости. Для Эйвери обсуждение улучшало проблему.
- Доверие здесь совершенно не при чем. Я просто не хочу продолжать держаться за эти воспоминания.
