Люсинда проводила ее взглядом и повернулась к Хьюго. Между бровями у нее залегла морщинка. Ему захотелось разгладить эту морщинку поцелуями.
— Вы сделали это нарочно? — спросила она.
— Что именно? — Он избегал ее взгляда.
— Избавились от них.
— Миссис Грэм, как вы можете так думать? Люсинда огляделась.
Викарий, помогая мисс Доусон привязать ее пони к изгороди, поймал взгляд Люсинды и махнул ей рукой. Хьюго счел это слишком фамильярным.
— Кажется, викарию нужна моя помощь, — сказала Люсинда.
— Пусть подождет, — бросил Хьюго.
— Признаться, я не понимаю, что еще требуется. Все, что мы задумали, на месте и готово.
— Есть еще кое-что, о чем никто не подумал.
— Что вы имеете в виду?
— Пойдемте со мной и увидите.
Ему хотелось взять ее за руку. Нет. Обнять за плечи и объявить свои права на нее перед всем миром. Но он удовольствовался тем, что коснулся ее спины, слегка подтолкнув в нужном направлении.
— Сюда.
Он указал на большую палатку, стоявшую под прямым углом к палатке Педдлов. Люсинда нахмурилась.
— Столы на козлах накрыты к ужину.
— Да. — Он поднял полог и наклонился. — Войдите сюда и увидите, что вы упустили.
Прохладный запах полотна и мятой травы наполнял, пустую палатку. Смягченный свет проникал сквозь полотняные стены. Как он велел вчера Брауну, в одном конце палатки трава была покрыта настилом из досок, за которым находился помост.
Люсинда прошла на середину дощатого пола и посмотрела на подставки для музыкантов и стулья, расставленные на помосте. Она повернулась, лицо ее сияло.
— Глазам своим не верю. Хьюго не сдержал улыбки.
— Неужели будут танцы?
— После ужина. У сквайра будет свой бал, у жителей деревни — свой.
Она подошла к нему.
— Это будет главным событием вечера. Они так обрадуются. Благодарю вас. — И она наклонилась к нему!
Она хотела поцеловать его в щеку, но он губами перехватил ее губы и привлек ее к себе.
С мгновение они стояли, прижавшись, друг к другу, ее руки лежали на его плечах, он обнимал ее за талию, казалось, они давно уже состоят в браке.
Люсинда отодвинулась.
— О Господи. — Она пригладила платье, коснулась волос и оглянулась через плечо. — Напрасно мы это делаем. Вдруг кто-нибудь увидит.
Это был ее последний бастион. На этот счет у него тоже имелся план.
— Музыканты приедут к началу ужина. Кто-то кашлянул снаружи палатки.
Люсинда отступила на шаг и уставилась на доски настила.
Вошел Трент, на лице у него была понимающая ухмылка.
— Вас ищет сквайр, милорд.
Хьюго расслабился. Ему следовало бы знать, что Трент будет прикрывать его с тыла.
— Это правда?
— Да, милорд. Минуту назад он был у палаток и теперь идет сюда.
— Спасибо, Трент. — Он обратился к Люсинде с грустной улыбкой: — Итак, миссис Грэм, полагаю, вы все это одобряете?
Губы у нее были розовые, на щеках пылал румянец. Она выглядела восхитительно. Да, подумал он, ощутив, как внутри у него угнездилось глубокое удовлетворение, у него есть очень недурной план, который он собирается осуществить чуть позже.
— По-моему, все великолепно, милорд, — сказала Люсинда.
Блеск в глазах Трента говорил о том, что его не обманула выдумка насчет осмотра палатки. Ухмыльнувшись, он вышел.
— Пойдемте, миссис Грэм?
— Пойдемте, милорд. — Люсинда вышла на солнце. Хьюго прищурился, ослепленный блеском дня. А стоявшая впереди него Люсинда замерла. И тут Хьюго понял почему. К ним приближался не только сквайр, но и все семейство Доусон.
— Ей-богу, Уонстед, — крикнул сквайру — все так, как в прежние времена!
— Зачем так кричать, Генри? Уонстед не глухой. Артур, шедший позади родителей, высунул язык, а изящная Кэтрин спокойно улыбнулась.
— А вон, — сказала Люсинда, указывая в противоположном направлении, — Энни и София. Мне нужно с ней поговорить. Прошу извинить меня, милорд.
Хьюго нечего было возразить. Увы.
Раскланиваясь и пожимая руки, Хьюго заметил, что Артур смотрит на Люсинду, которая с неприступным видом идет по луговине.
— Кто это? — спросил Артур, когда Хьюго пожал ему руку.
— Кто? — переспросил Хьюго, и волоски у него на затылке встали дыбом.
— Женщина, которую вы прятали в палатке.
— Мы просто осматривали палатку, — ответил Хьюго.
— Это миссис Грэм. Она настоящее сокровище. Почти все организовала сама, — сказала Кэтрин.
Артур посмотрел в ту сторону, где Люсинда болтала со своей экономкой.
— Не встречал ли я ее раньше? — Он нахмурился и покачал головой. — Поразительная женщина и очень подходит такому крупному мужчине, как вы. — Он хитро глянул на Хьюго.
Хьюго едва сдержался. Чтобы не ударить его. Но чего ему действительно хотелось, так это затащить Люсинду обратно в прохладный сумрак палатки и спрятать ее там, подобно дракону, который охраняет свое сокровище. Он держал сжатые в кулаки руки по швам, но — да поможет ему Бог — его стратегия на этот вечер должна сработать, или он сойдет с ума, и будет выть на луну.
— Это не имеет значения. — Миссис Доусон махнула зонтиком. — Хьюго, все ли будет готово вовремя? Мои гости из Лондона хотят побыть здесь до того, как начнется бал.
— Мама, — сказала Кэтрин, — совершенно ясно, что все в порядке. Не так ли, Хьюго?
Оторвав взгляд от Люсинды, Хьюго посмотрел на ее оживленное личико. Наконец-то Кэтрин начала перечить матери. Давно пора.
— Да. Я совершенно уверен, что все пройдет великолепно.
Глава 13
Люсинда взяла на руки Софию и потрогала ее влажный лобик.
— Ты что-то горяченькая, детка. — Она вытерла носовым платком капельки пота на лбу дочки. Платок тут же стал грязным. А ведь это был один из тех платков, которые она берегла на особый случай.
Энни покачала головой и улыбнулась.
— Сдается мне, она просто разволновалась. Мы хотели отвести вас домой позавтракать. Ведь вы почти ничего не ели утром.
Люсинда с благодарностью посмотрела на Энни.
— Вы правы. — Она откинула со лба девочки влажную прядку.
Энни положила руку себе на живот.
— Она никак не может понять, почему я не разрешила ей покататься на лошадке. — И она кивнула в сторону импровизированного загона, сооруженного Трентом и Альбертом.
— Лошадка сердится, — сказала Люсинда. — Энни, ваш отец сильно навредил всем нам, посадив ее на Старину Боба. — Она подумала о том, что у Софии никогда не будет собственной лошади, как было у нее самой в детстве. Если только она не поместит свои деньги как-то особенно удачно. Судя по последнему письму, полученному ею от ее поверенного в Сити, дела ее идут необычайно хорошо, но не настолько, чтобы она могла позволить себе тратить деньги на роскошь. Но может, она все-таки примет предложение Хьюго? Ей было бы легче противиться волшебству его прикосновений, если бы она могла думать только о себе. Лишать Софию того, к чему ее влечет, казалось ей проявлением жестокосердия.
