Формирование многоклеточного организма связано с неизвестной нам эволюционной закономерностью, при которой каждая специализированная клетка, объединяясь в многоклеточную структуру с другими специализированными клетками, должна найти соответствующее взаимодействие голографических полей и присущее каждой клетке сочетание голографического пространства и времени. Организм – это бесчисленное сочетание различных саморазвивающихся эволюционирующих голографических пространств, полей и образований. Становится понятным, почему наш мозг может держать в памяти до 10 млрд бит различных сигналов. По-видимому, количество этих знаний еще больше, а клетки сенсорных систем, которые, казалось бы, должны обладать только осязанием, обонянием, слухом и зрением, реагируют и на другие факторы с голографическими признаками (6).
Оказывается, память не единственная функция мозга, в основе которой лежит голографический принцип.
Глаза как анализаторы частот. Долгое время в науке существовало мнение, что информация, видимая глазом, принимается и обрабатывается определенным участком (зрительным отделом) коры головного мозга. Эксперименты Прибрама показали, что у кошек могут быть удалены без серьезного нарушения зрительных функций 98 % оптических нервов. А крысы, у которых было удалено 90 % зрительного отдела коры головного мозга, по-прежнему были способны выполнять сложные зрительные задачи (1). Проведенные Прибрамом многочисленные эксперименты подвергли сомнению принятую на то время концепцию зрительного восприятия, основанную на однозначном соответствии между видимым образом и тем, как он представлен в мозгу.
О своих наблюдениях он писал: «Полученные экспериментальные результаты не согласуются с положением, согласно которому предмет проецируется на поверхность коры головного мозга подобно фотографии».
Ознакомившись с теорией голографии, Прибрам начал рассматривать ее как возможное объяснение работы мозга. Природа голограммы как «целого, заключенного в части», объясняла, почему удаление большой части коры головного мозга не нарушает его способности выполнять зрительные задачи. Если мозг обрабатывает изображения с помощью некой внутренней голограммы, то даже небольшая часть этой голограммы может восстановить увиденную ранее целую картину.
На протяжении 1960-х и в начале 1970-х годов различные исследователи заявляли о том, что визуальная система работает как своего рода анализатор частот. Поскольку частота является величиной, измеряющей число колебаний волны в секунду, результаты экспериментов снова и снова свидетельствовали о том же: мозг может функционировать как голограмма.
Исследования, проведенные еще в 1960-х годах, показали, что каждая клетка коры головного мозга, непосредственно связанная со зрением, настроена на определенный паттерн: некоторые клетки активизируются, когда глаз видит горизонтальную линию, другие – когда глаз воспринимает вертикальную линию и т. п. В итоге многие исследователи заключили, что мозг принимает сигналы от высокоспециализированных клеток, называемых детекторами свойств, и каким-то образом соединяет их для получения визуальной картины мира.
Однако только в 1979 году нейрофизиологи из Беркли Рассел и Карен Девалуа сделали решающее открытие. Предположив, что указанное выше заключение лишь часть правды, они преобразовали методом Фурье черно-белые клетки в простые волновые формы. Затем Девалуа провели эксперименты для выяснения того, как клетки мозга в зрительной части коры головного мозга реагируют на эти новые волновые формы. Результат потряс ученый мир: клетки мозга реагировали не на первоначальные образы (черно-белые клетки), а на волновые формы этих образов (1).
Из этого следовал только один вывод: мозг использует математический метод Фурье – тот же метод, что и в голографии, а именно, преобразование видимых образов в волновые формы.
Открытие Девалуа было впоследствии подтверждено во многих лабораториях мира, и хотя из него не следовало неопровержимых доказательств голографичности мозга, оно все же предоставило достаточно доказательств справедливости теории Прибрама.
Воодушевленный идеей о том, что зрительная часть коры головного мозга реагировала не на образы, а на частоты различных волновых форм, Прибрам занялся переоценкой роли, которую частота играла и для других органов чувств.
Вскоре он понял, что важность этой роли была недооценена учеными XX века. За сто лет до открытия Девалуа немецкий физиолог и физик Герман фон Гельмгольц показал, что ухо тоже является анализатором частот, тоже воспринимает волновую информацию. Более поздние исследования обнаружили, что наш орган обоняния также основывается на так называемых осмических частотах.
Оставалось непонятным, какие волновые явления в мозгу способны создавать такие внутренние голограммы. Как только Прибрам сформулировал для себя этот вопрос, он тотчас же начал искать возможный ответ. К тому времени было известно, что в электрическом взаимодействии между нервными клетками мозга, или нейронами, по необходимости принимает участие прочая мозговая ткань. Нейроны имеют древовидные разветвления, и когда электрический сигнал достигает конца одного такого разветвления, он распространяется далее в виде волн, точно таких, какие мы наблюдаем на поверхности воды. Поскольку нейроны тесно прилегают друг к другу, расходящиеся электрические волны постоянно налагаются друг на друга. Создаются нейронные голограммы, которые имеют множественную и тонкую природу. Они должны включать наши ментальные образы, наши надежды и страхи, наши подсознательные предубеждения, личные и культурные предпочтения и нашу веру в духовные и технические достижения.
Когда Прибрам увидел это своим мысленным взором, ему стало ясно, что волны могут создавать бесконечный калейдоскопичный ряд интерференционных картин, в которых и коренится адаптированность мозга к принципу голографии. «Голографический принцип неизменно фигурирует в волновой природе взаимодействия нервных клеток мозга, – пишет Прибрам. – Мы просто не могли себе этого представить» (1).
Прибрам представил эти волны мысленно, а позднее эксперименты академика Н. П. Бехтеревой показали, что деятельность мозга совершается в соответствии с квантовыми законами. Они убедительно подтвердили, что человеческий мозг является органом, который порождает волновые структуры, адекватные формам внешнего мира. Исходя их этих исследований, физиолог А. Н. Лебедев выдвинул «предположение о записи воспринимаемой информации и ее хранении в памяти в виде устойчивых голографических узоров, образованных разными фазами когерентных незатухающих волн нейронной активности, появляющихся в разных местах мозга. Сами волны представляют собой комбинацию разночастотных колебаний, причем волны одинаковой частоты могут различаться фазами и амплитудами» (3). Пакет волн одинаковой частоты с различными фазами российские ученые стали считать простейшей единицей памяти.
Однако впервые голографическая модель работы мозга была сформулирована К. Прибрамом и физиком Ф. Вестлейком.
Источником построения голографической записи являются возникающие в ходе работы нервных клеток волновые процессы и импульсы, информация же кодируется на множестве взаимодействующих друг с другом нейронов. Голографическая модель прекрасно описывает свойства распределенности информации в нейронных сетях мозга. В настоящее время не существует ни одного метода, который показывал бы распределенность информации в любой точке информационного хранилища с такой четкостью и определенностью, как это делает математический аппарат голографии (7).
По мнению Прибрама, мозг, преобразующий волновую информацию в образы реального мира, тщательно контролирует эту информацию и регулярно «вычеркивает» ненужное нам из нашего восприятия. Существование такого «телесного» фильтра-заглушки признается многими учеными. «Не подлежит сомнению, что такое сито должно существовать, в противном случае наши головы буквально лопались бы от избытка информации» (8).
По какому принципу мозг отбирает информацию, которую следует довести до нашего сведения, а какую нужно оставить за кадром? Может быть, он отсекает от нашего восприятия именно ту информацию, которую улавливают мистики, входя в трансовое состояние?
По гипотезе профессора Бергсона:
Нервная система и, прежде всего, головной мозг «гасят» большую часть сенсорных стимулов на входе индивидуального сознания. Более того, отбирают из них только ту информацию, которая требует к себе пристального внимания и ответных действий. Подобная система защищает сознание и от большей части экстрасенсорной информации. Это позволяет объяснить парапсихологические феномены как аномалии в работе мозга. Он перестает выполнять роль фильтра и начинает воспринимать происходящее в расширенном диапазоне (9).
