Один Дрю не вздрогнул при звуке удара.
18
Четыре утра. Холодный октябрьский ветер щипал щеки Дрю, когда он снова стоял с полицейским у входа в дом.
— Мне ужасно неприятно будить вас так поздно, — сказал полицейский, — но я подумал, что вы с ума сходите от беспокойства.
Через раскрытые входные двери свет падал на улицу. Тетя удерживала запахнутыми полы халата. Рядом с ней в дверном проеме виднелся дядин силуэт; он нервно поглядывал на соседние темные дома, боясь, как бы соседи не заметили у входа в его дом полицейскую машину.
— Вам лучше войт и в дом.
— Я понял. — Полицейский пропустил вперед Дрю и закрыл за собой дверь. — Я понимаю, вы не ожидали визита. Я постою здесь, в коридоре.
— Но где вы нашли его?
Полицейский, после некоторого колебания, ответил:
— На кладбище.
Дядя нахмурился.
— Мы даже не знали, что он ушел.
Тетя трясущейся рукой потрогала сетку на волосах.
— Я отправила его спать сразу же после ужина. Перед тем, как лечь, я проверила — он был дома.
— По-видимому, он смылся потом. Я нашел его велосипед у шоссе, — сказал полицейский.
— Он проехал десять миль? — Дядя внезапно тяжело прислонился к стене. — Ночью, в такой холод? Он, должно быть…
— Немного не в себе, — сказала тетя. Она посмотрела на мужа. — Боже мой, неужели это так? — Вздрогнув, она уставилась на Дрю. — Так вот что ты делаешь! Вот почему ты так устаешь в школе!
— На этот раз мне удалось разговорить его, — сказал полицейский. — Немного. Я думаю, он приезжает туда ночью, чтобы… Может, лучше он сам расскажет? Давай, Дрю. Зачем ты ездишь туда? Я имею в виду не просто посещение могил. Ты ведь можешь это делать днем. Почему ночью-то?
Дрю перевел взгляд с полицейского на тетю и дядю. Затем уставился в пол.
— Давай, Дрю, — упрашивал полицейский. — Скажи им то, что говорил мне.
Тетя и дядя ждали.
— Вандалы, — промолвил Дрю. Оба были поражены.
— Вандалы? Дрю кивнул.
— Котик снова проглотил свой язычок. Придется мне дополнить. Когда я приводил его в прошлый раз, он слышал, как я рассказывал о подростках, которые ведут себя как вандалы на кладбище.
— Я помню, — сказал дядя.
— Очевидно, он начал думать об этом. Для начала, поскольку он не знал, что означает слово “вандал”, он разыскал его в словаре. Я не знаю, что он там прочел, но оно наверняка поразило его.
— Но это еще не объясняет, почему он тайно убегает из дома на кладбище, — промолвила тетя.
— Подумайте и поймете. Он, — тут Дрю заерзал, они все посмотрели на него, — охраняет могилы родителей.
19
Субботнее утро, ясное и холодное. Группа соседских мальчишек играла в футбол. Поодаль на качелях сидел Дрю и читал. Тень прошедшего сзади человека упала на него.
Дрю обернулся. Сначала, ослепленный солнцем, бьющим ему в глаза, он не разглядел лица высокого мужчины в пальто.
Но, привыкнув к солнечному свету, неожиданно широко улыбнулся и радостно бросился к нему.
— Дядя Рей!
На самом деле этот человек не был ему кровным дядей, но Дрю за многие проведенные вместе годы привык называть его так.
— Дядя Рей!
Дрю, уткнувшись в мягкую коричневую ткань пальто, обхватил руками мужчину за талию.
Тот засмеялся, подхватил Дрю на руки и закружился вместе с ним.
— Рад видеть тебя, дружище. Как тебе живется?
Дрю был слишком опьянен радостью, чтобы обратить внимание на вопрос. Мужчина продолжал смеяться, и Дрю смеялся ему в ответ, испытывая приятное головокружение.
Дядя Рей отпустил его и, улыбаясь, наклонился.
— Удивлен?
— Еще бы!
— Я по делам оказался в Бостоне и подумал, что было бы здорово навестить моего старого друга Дрю. — Дядя Рей взъерошил ему волосы. — Правильно я сделал, а? Когда я увидел тебя на качелях, ты выглядел довольно мрачно.
Дрю передернул плечами, вспомнив, о чем он думал, сидя на качелях, и настроение у него сразу упало.
— Неприятности, дружище?
— Да, что-то вроде этого.
— Не поделишься со мной?
Дрю провел кроссовкой по сухой коричневой траве.
— Да всякая ерунда.
— Ну, кое о чем я уже вроде знаю. Я заходил к вам домой. Твоя тетя рассказала мне, что происходило. О школе. — Он прикусил губу. — И другие вещи. Я понял, что ты не в ладах с кузеном.
— Он меня не любит.
— Ты уверен?
— Он злится, что я у них живу. Все время устраивает мне разные пакости, прячет школьные тетради и вообще наговаривает на меня родителям.
— Могу себе представить. Но ты ведь не даешь себя в обиду, а? Дрю улыбнулся и протянул Рею правую руку.
— Набил себе синяки на костяшках.
Должно быть, борьба идет на равных. Я видел у него фингал под глазом.
Дяде Рею было, наверное, столько же лет, сколько и отцу. — “Тридцать пять”, — почему-то засело в голове у Дрю. У дяди Рея были аккуратно постриженные рыжеватые волосы, выразительные голубые глаза, узкое красивое лицо, волевой подбородок. Дрю нравился запах его лосьона.
— Да, такие вот дела, — протянул Рей. — Что же нам придумать? Не против немного прогуляться, дружище?
20
Смущенный, с сильно бьющимся сердцем, стоя в коридоре так, что его не было видно, Дрю подслушивал, что говорили о нем взрослые в гостиной.
— Вы, конечно, знаете, что отец мальчика и я были очень близки, — говорил Рей. Его спокойный, ровный голос был хорошо слышен в коридоре. — Я знал его много лет. Мы посту пили вместе в Йельский университет. Вместе проходили подготовку в Государственном Департаменте. Вместе были направлены в Японию.
— Значит, вы находились там, когда его родители были убиты? — спрос ил дядя.
— Нет, к тому времени, когда начались демонстрации, меня уже перевели в Гонконг. Когда я узнал о случившемся, то не мог поверить, что такое возможно. В это время я был на дипломатической работе, поэтому я не мог покинуть Гонконг даже на время похорон. Мое задание было настолько важным, что я смог освободиться только на прошлой неделе. Я надеюсь, вы понимаете, что я не могу говорить, чем занимался. Но я как только смог поспешил сюда, в Бостон, — отдать долг их памяти и хотя бы увидеть их могилы. Все это трудно выразить словами. Конечно, мистер Маклейн, он был вашим братом, и, надеюсь, вы поймете меня правильно, если я скажу, что я тоже чувствую себя… братом ему. Ведь мы были так близки.
— Я понимаю. Действительно, вы, наверно, знали его лучше, чем я. Я совсем не видел его последние пять лет, да и раньше мы не так часто бывали вместе.
— А мальчика вы часто видели?
— Я думаю, не больше трех-четырех раз. Мы с братом были единственными детьми в семье. Наши родители умерли несколько лет назад. Поэтому когда брат позвонил мне, сообщив, что составляет новое завещание и просит меня быть опекуном Дрю, если что-то случится с ним и Сьюзен, то…
— Вы, естественно, согласились.
— Ему больше некого было просить. Но я и не думал, что мне действительно придется выполнять это обещание.
— Я как раз об этом и хочу поговорить. Я всегда любил Эндрю, относился к нему как, будто он мой племянник. Поймите, я не хочу вас обидеть. И не хочу показаться бесцеремонным. Но у нас с женой нет детей. По-видимому, и не может быть. Поэтому, учитывая трудности, которые вы испытываете с ним…
— Трудности. Не то слово.
— Я и подумал, не позволите ли вы моей жене и мне стать его опекунами?
— Опекунами! Вы это серьезно?
— Это сразу решает несколько проблем. Смягчит горе, испытываемое мной из-за гибели друга. Даст возможность заботиться о Дрю. Мы уж было собрались обратиться в агентство по усыновлению. Прибавим к этому проблемы, возникшие у вас с ним.
В голосе дяди прозвучало недоверие.
— Почему вы думаете, что вам удастся поладить с ним?
— Не уверен. Но хотел бы попытаться.
— А если ничего не получится?
— Я не приведу его обратно к вашим дверям, если вы это имеете в виду. Я буду строго придерживаться нашего соглашения. Но если вы сомневаетесь и полагаете, что захотите взять его обратно, то я могу предложить компромисс. Пусть мальчик проведет с нами около месяца, а потом вернемся к этому разговору. Таким образом вы получите возможность восстановить привычный для вас образ жизни.
— Даже не знаю. Куда же вы хотите взять его?
— В Гонконг. Он провел на востоке половину своей жизни. Конечно, Гонконг не Япония. Но, возможно, он скорее почувствует себя в своей тарелке, если вернется на Дальний Восток.
Дядя вздохнул.
— Так тяжело решиться… Ваше предложение, конечно, соблазнительно. Сознаюсь вам, что просто был доведен до ручки. Но может возникнуть проблема. Вдруг мальчик сам не захочет?
— Мы можем его спросить.
Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Дрю хотел крикнуть из коридора:
— Хочу!
21
От резкого ветра слезы наворачивались на глаза, хотя, скорее всего, Дрю плакал совсем подругой причине, направляясь к могилам своих родителей.
