Ли поймал муху, кружившуюся вокруг его головы, и поднес кулак с насекомым к уху. Потом отпустил - перепуганная тварь тут же унеслась восвояси, оставив его шевелюру в покое.
- Тебе сказали об этом те, кто связался с тобой?
Парень кивнул.
- А для чего?
Ли пожал плечами.
- Я заходил к одному в гости, он живет на два этажа над нами в Краснодаре. Когда мы с отцом из деревни переехали, он меня сразу приметил. Рассказал однажды эту историю, и даже последнее фото того мужика показал.
- Как последнее? - удивился Торм.
- Программка есть специальная, неужели не знаете? Из детских фотографий можно создать портрет того же человека, только в возрасте. У них фотки были, годах еще в восьмидесятых сделанные, черно-белые. Они их потом в компьютер скинули, обработали и получили серию портретов на всю жизнь того парня. Так она с начала века в архивах и пылится. Никто, конечно, найти того человека не надеется, да и смысла нет - ему уже под семьдесят лет должно быть. Если дожил.
Торм подумал, что это признание может быть хорошим знаком. Мальчишка, кажется, начинает ему доверять, раз рассказал об этом своем соседе.
- Скажите, - Ли сорвал листик с куста шиповника и принялся обкусывать его края, - вы что, все эти тридцать лет только тем и занимаетесь, что ездите туда-сюда и ищете новичков?
- Что ты... - Торм невесело усмехнулся, - конечно, нет. Я отправляюсь в дорогу, когда меня зовут сны. А после того, как ученичество закончено, живу как обычные трансы. Разве что тренируюсь постоянно.
- А научите меня тому удару? Ну, когда вы сквозь кокон в солнечное сплетение мотоциклисту врезали...
- Когда пройдешь самое главное, - сурово ответил Торм, потом смягчился, - я понимаю твое желание бойца, но сейчас для тебя главное - не причинять вреда. А для защиты от людей достаточно собственных знаний.
- То от людей... - пробормотал Ли, и без перехода спросил, - А семья у вас была?
- Сложно сказать, - Торм покачал головой, - женщины были, но ребенка завести не получилось. Многие из нас, тех, что становятся наставниками, даже не пробуют. Нельзя полностью отдавать себя другим, рисковать ради них, когда есть кто-то очень родной, кто в тебе нуждается. Наставники, у которых появляются дети, чаще всего уходят. Так получается...
- И вы не жалеете?
- Жалел, - просто ответил Торм, - только это в прошлом. Я десять лет прожил обычной жизнью с любимым человеком. Пытался создать семью, но была ли она у меня - сложно сказать...
- С ней что-то случилось?
- С моей женой? Нет. Просто однажды мне показалось, что между нами все умерло. Осталась лишь привычка. Тогда сказал ей, что решил уйти, дать ей развод. Она противилась, но я видел, что в глубине души она даже обрадована. Я исчез на следующий день, поселился в другом месте и полгода следил за ней. Я знал, что если захочет, она сможет найти меня - я оставил для этого достаточно много "следов". Но она не захотела. Нашла другого всего через месяц, потом меняла мужчин примерно раз в три месяца, а когда жизнь свободной женщины ей наскучила, завела обеспеченного мужа. Сейчас у них растет дочь, ей уже тринадцать.
- Вы сказали - "сны", что за сны к вам приходят? - Ли, похоже, не очень хотелось слушать о личных неудачах Торма.
- Когда человек начинает трансформацию, это создает некий резонанс в неизвестных нам, но все же воспринимаемых подсознанием сферах. Другой транс, чье душевное устройство способно резонировать с этим человеком, чувствует, что с кем-то что-то происходит. Иногда это приходит, как чистое знание места и времени, где он может найти новичка. Иногда наставник становится похожим на компас - чувствует, в каком направлении ему надо двигаться. Его влечет к цели до тех пор, пока они не встречаются. Я вот вижу сны, в которых поэтапно переживаю все, что пережил новичок.
- А новообращаемый? Он тоже видит сны?
- Нет. Если ты хочешь спросить, чувствует ли он своего наставника, то нет. Возможно, в каких-то случаях и устанавливается двусторонняя связь. Но чтобы ее осознать и ей воспользоваться, необходим опыт и, главное, внутреннее спокойствие, которого у трансформирующегося просто нет.
Ли встал, отряхнул шорты от прилипшей травы.
- Может, поедем? Мне кажется, нас нагоняет гроза, - он указал на бегущие с севера тучи. - Успеть бы до города...
Торм поднялся и пошел к мотоциклу: "Интересная манера у этого мальчишки прекращать разговор: резко и без перехода, будто его и не было, - подумал он. - А гроза действительно будет".
Глава 20. Очередь Мея.
Что стало с Даником.
Я не открывал очень долго - в туалете сидел, а когда сидишь в туалете, вот так быстро соваться удается не всегда. Наконец я натянул штаны, спустил воду и вскоре уже распахивал железную дверь навстречу Бацу. Голова у него была всклокочена, будто он только что прорыл ею длиннющий тоннель в куче подушек.
- Заходи. Один, без Ваньки? Где ты шарахался, мы же волновались!
- У девушки. Да в порядке все. Чего волновались-то?
- Ничего себе! Исчез безо всякого следа, и еще спрашивает! - я вспомнил опасения Свана и осторожно спросил, - ну, как у вас?
Бац улыбнулся так, что понятно стало - все отлично, даже заячья шапка с ушами дело не испортила. Я не стал развивать тему, впустил гостя в тесную прихожую, заставленную тумбочками, шкафами, вешалками. Он поморщился. В квартире, всего на месяц лишившейся женской руки, уже поселился особый запах, какой бывает в дворницких и в поездах дальнего следования. Я его уже не воспринимал - только когда сам заходил с морозца. Бац оглянулся по сторонам:
- Че ищешь? - спросил я.
- Хочу понять, не здесь ли ты хранишь старые валенки, набитые окурками, - сумничал мой друг. И об этом неблагодарном я волновался!?
- Пойдет, пойдем, - я втолкнул его в кухню - в комнате у меня царила та еще обстановочка. - Посиди, я тут приберусь немного...
На пару минут я исчез. Покидал разбросанные шмотки в ящики для белья, и вернулся к Бацу.
- Пойдем? - пригласил его в комнату.
- Неа, я здесь посижу, - видно, смотреть на сомнительные результаты уборки у него желания не было. - Твоя Ленка когда появляется?
Он поерзал, удобнее усаживаясь на табурете, накрытом вязаной из обрезков ткани подстилкой. Это тещина работа. А вот он заметил и плоды моих "стараний". На столешнице кухонного гарнитура лежал напильник без ручки. Железяка пробыла здесь уже с недельку - все забывал ее убрать. Еще в начале этого срока я случайно плеснул на нее водой и не вытер, так что теперь на белом пластике краснел ржавый след в форме инструмента.
- Блин! - я кинул напильник в ящик для овощей, примостившийся под обеденным столом, и принялся яростно оттирать отпечаток губкой для мыться посуды. Выходило не очень, но выходило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
