class="p1">— А? — непонимающе.
— Парочку?
— Что парочку? — осмелившись поднять глаза, я встретилась с потемневшими озерами Волкова.
— Оргазмов, малышка. Я задолжал тебе оргазм.
— Но…
— Хочу, чтобы ты кончила, — прошептал он у самого уха, вызывая предательскую дрожь в моем теле. Нельзя. Просто нельзя так реагировать на каждое его легкое прикосновение.
— Женя…
— Здесь.
— Я не…
— И прямо сейчас.
Я не успела ничего сказать, не успела ничего сделать. В следующую секунду сухие, настойчивые губы накрыли мои. Словно оголодавший зверь, Женя мучительно сладко терзал мои до сих пор саднящие губы, раздвигая их языком, сплетая его с моим.
Нельзя, так нельзя, я должна его остановить.
— Моя девочка, — прошептал он лишь на миг оторвавшись от моих губ и набросился на них снова.
Господи, как же больно. Что я творю? Зачем отвечаю?
А я отвечала, со всей страстью, со всем желанием. Зарываясь пальцами в густую светлую шевелюру, наслаждалась этим неправильным поцелуем, чувствуя, как по щекам текут слезы. Разрывающая, тупая боль в груди убивала. Нужно было прекратить, остановиться, а я не могла, просто не могла разорвать этот порочный круг, продолжая жадно целовать чужого парня, таять в его руках, сгорать в его объятиях.
— Женя, Женечка, нам нужно остановиться, слышишь, нам нельзя, — прошептала, получив на миг свободу.
— Молчи, просто заткнись, слышишь, ничего не говори.
Обезумевший взгляд и тяжелое дыхание не оставили мне шансов на сопротивление. В следующую секунду меня оторвали от земли и понесли туда, где стояла кровать.
— Женя, — я снова попыталась.
— Нет, малыш, говорить мы будем потом, а сейчас я буду извиняться, — порочно улыбнувшись, он задрал на мне футболку, ненадолго замерев, остановил взгляд на моей обнаженной груди.
Стало стыдно, почувствовав, как щеки наливаются румянцем, я сделала попытку прикрыться.
— Еще раз так сделаешь, привяжу руки к кровати, и…
— Что и? — получилось как-то неожиданно дерзко.
Взгляд Жени, на мою столь невинную реплику, вспыхнул ярким пламенем.
— С огнем играешь, малыш, — он облизнул верхнюю губу, так медленно, так порочно, приковывая к себе мой завороженный взгляд, и осторожно примкнул губами к моему животу, оставляя едва ощутимую дорожку поцелуев до самой резинки штанов.
— Нет, Женя, не… — поняв, что он собирается сделать, я с силой вцепилась в резинку, всеми силами стараясь удержать ее на месте.
— Ангел, я ведь больше и сильнее, — рассмеявшись, Женя осторожно разомкнул мои пальцы и потянул штаны вместе с бельем вниз, — перестань, я уже все видел, — усмехнулся засранец, когда я попыталась свести ноги.
— А запомнил? — кажется, это что-то нездоровое.
Почему каждый раз, находясь рядом с ним, я несу подобную чушь?
— Сейчас запомню.
Дальше мне стало не до разговоров. Я могла лишь кусать губы, глуша рвущиеся изнутри стоны, и комкать одеяло в ладонях.
— Красивая, ты хоть представляешь, насколько ты красивая, — услышала я сквозь ускользающее сознание.
Происходящее казалось каким-то нереальным сном, ну не мог же Женя в самом деле…
— Боже…
Выгнувшись в спине, я попыталась отстраниться, потому что все это было слишком… Для меня слишком. Я не понимала своих ощущений, терялась, тихо скуля от каждого движения языка, губ. В ответ на мою реакцию Женя лишь сильнее сжал ладони на моих бедрах, с силой притянул меня к себе и принялся терзать меня этой сладкой пыткой с еще большим напором.
— Сладкая, маленькая, моя девочка.
Я сходила с ума, сгорала в агонии, а Женя продолжал творить своим языком нечто потрясающее. И стало вдруг так легко, так невероятно сладко и, если бы Волков сейчас решил остановиться, я бы умерла, наверное, просто в тот же миг отдала бы богу душу. Разве бывает так хорошо? Женя не останавливался, лишь усиливал напор, движения языка и губ становились смелее, жестче, а меня буквально разрывало от непередаваемого наслаждения.
— Давай, котенок, кончай.
Он не прекращал, не замедлился даже в тот момент, когда, окончательно потеряв связь с реальностью, я задрожала, забилась в его руках от оглушительного взрыва, импульсом пронесшегося по всему телу. Больше не в состоянии сдерживаться, я закричала, извиваясь на кровати и задыхаясь от нереального удовольствия. Казалось, я горю и этот пожар сожжет все на своем пути в радиусе нескольких километров.
А потом… Пришло осознание. Реальность обрушилась на меня огромным чувством вины.
— Ангел, малыш, ты чего? — я не сразу разобрала сказанное, перед глазами вдруг возникло обеспокоенное лицо Жени, и только теперь я поняла, что по вискам катятся слезы. — Все же хорошо было. Не понравилось? Да не молчи ты!
— Понравилось, — тихо всхлипнув.
— Тогда что?
— Просто мы… Все это неправильно, то, что случилось вчера и сейчас, это неправильно.
За моими словами последовал тяжелый вздох, Женя прикрыл глаза, оттолкнулся от матраца и завалился рядом, утягивая меня на себя.
— Все правильно, Лин, вот теперь все правильно.
Я подняла на него глаза, Женя смотрел на меня, уголки его губ чуть приподнялись в легкой улыбке.
— Мы не можем, так нельзя понимаешь? У тебя есть девушка.
Мысль о том, что он все еще встречается с Милой болью отдалась в сердце.
— Нет у меня кого, — он вдруг вмиг посерьезнел и добавил: — только ты.
Я непонимающе уставилась на Женю.
— Что? Но…
— Только ты, что конкретно в этой фразе тебе не ясно?
— А меня ты спросить не забыл? — вспыхнула я и сразу же прикусила язык, оказавшись пригвожденной к постели угрожающе нависшим надо мной Женей.
— Какая же ты язва, ты хоть иногда можешь держать язык за зубами?
— Еще скажи, что тебе это не нравится.
— Не скажу, — он снова улыбнулся, — теперь я могу продолжить извиняться? Я еще не все запомнил.
— Ты невыносим! — зарывшись пальцами в его волосы, я потянулась к губам.
— Но тебе же нравится.
Глава 27
Лина
— Так почему ты живешь в этой… — Женя резко замолчал, одарив мое небольшое жилье красноречивым взглядом.
— Этой? — отчего-то воздух вокруг внезапно потяжелел, недавно рассеявшееся напряжение заискрило новыми красками.
Недовольно поджав губы, я всеми силами уговаривала себя молчать, однако язвительная сущность, проснувшаяся во мне при первой встрече с Волковым, так и норовила выдать что-нибудь ехидное.
