Тут мир Розалинды вдруг покачнулся и выправился, а сама она встряхнулась, как Пёс после купания.
Когда все приехали домой, Розалинда помчалась наверх, в свою комнату. Если считать, что на людей иногда снисходят откровения, то откровение, снизошедшее — точнее свалившееся — на Розалинду на стадионе, было огромным и пугающим: в одиночку с таким не справишься. Но Розалинда знала, кто ей сейчас поможет. Вбежав в свою комнату, она выдвинула нижний ящик комода и достала фотографию в рамке, пролежавшую на дне ящика несколько недель.
— Привет, мамочка. Как я по тебе соскучилась! — Она с жадностью всматривалась в мамины смеющиеся глаза и любовалась тем, как мамины светлые волосы красиво обрамляют лицо и как мамины руки нежно обнимают серьёзную кареглазую малышку-Розалинду. — Прости, что я усомнилась в тебе! Но, кажется, теперь я всё поняла. Я правильно всё поняла? Да?
Конечно, ответа она не услышала. Зато сам вопрос кое-чем помог Розалинде: он укрепил её решимость. Розалинда поставила фотографию на тумбочку — туда, где она всегда и стояла, и пошла собирать сестёр: у неё к ним было неотложное дело.
Весть о срочном совсеснене была воспринята без большого энтузиазма. Скай и Джейн ещё даже не успели переодеться после игры, к тому же все были голодны и ждали обеда. Но срочно значит срочно — не прошло и минуты, как сёстры Пендервик собрались в комнате Розалинды и уселись в кружок на полу. Правда, угомонить их оказалось не так-то легко: возбуждение после футбола ещё не прошло. Розалинда уже раз десять шлёпала ладонью по полу, а они всё не успокаивались.
— Тихо, — крикнула наконец она. — Срочное совещание…
— Да слышим мы, — отозвалась Скай.
— Давно бы так, — кивнула Розалинда. — Предлагаю начать срочное совещание сестёр Пендервик.
— Поддерживаю предложение, — сказала Скай.
— Я тоже, — сказала Джейн.
— Я тоже, — сказала Бетти. Про то, что Пёс тоже поддерживает предложение, она не стала говорить: она же понимает, что такое срочное совещание.
Розалинда выставила кулак вперёд и быстро проговорила:
— Клянёмся молчать обо всём, что тут будет, храня нашу тайну даже от папы. И от тёти Клер. И от Ианты тоже. Только чтобы беду отвести, мы вправе нарушить данную клятву.
От Ианты тоже? Сёстры, кажется, удивились, но выставили кулаки вперёд.
— Честью семьи Пендервик — клянёмся!
Пора было приступать к делу. Но хоть Розалинда и призывала сестёр к порядку и шлёпала ладонью по полу, всё же она ещё колебалась. Ответственность за то, что ей предстояло сказать, казалась Розалинде огромной. Она даже взяла с тумбочки мамину фотографию и положила её на пол между собой и сёстрами.
— С того самого момента, когда тётя Клер передала папе мамино письмо, — сказала она, — я была слепа и эгоистична. Я ошибалась, заблуждалась и обманывалась.
— Э, Розалинда, ты чего? — Скай даже отшатнулась.
— Скай, не волнуйся, со мной всё в порядке. Просто в конце вашей сегодняшней игры я вдруг прозрела. Я подумала: а что, если мама была права насчёт папиного одиночества? И он действительно нуждается в компании какой-нибудь взрослой женщины — кроме тёти Клер? И будет правильно, если он начнёт с кем-нибудь встречаться? Или даже если он потом захочет жениться — это что, обязательно должен быть кошмар?
— Ты говорила, что да, — напомнила Скай. — Ты была в этом уверена.
— Нисколечко не сомневалась, — подтвердила Джейн.
— Да помню я, помню, — Розалинда досадливо махнула рукой, словно отметая прошлые ошибки. — Но тогда мы говорили о противных тётеньках, а кроме них есть же ещё прекрасные женщины — умные, добрые, хорошие, ведь правда?
— Розалинда, я не знаю, правда это или неправда, я есть хочу, — вздохнула Скай. — Скажи наконец, зачем ты нас собрала.
— Сейчас скажу. Я думаю, что папе нравится Ианта.
Скай в отчаянии закатила глаза.
— Конечно, папе нравится Ианта. Нам всем нравится Ианта.
— Нет, — Розалинда покачала головой. — Я о другом. Ну нравится она ему, нравится — ну как тебе ещё объяснить?
Первая поняла Джейн — и взволнованно подалась вперёд.
— Подожди, а он ей тоже нравится?
— Кажется, да.
— Но тогда… — Скай не договорила. Просто не знала, что сказать.
— Тогда всё классно, да? — подсказала ей Розалинда.
И Скай, к своему изумлению, поняла, что да, именно это вертелось у неё на языке.
Лишь одна из сестёр до сих пор не высказалась по обсуждаемому вопросу. Все дружно обернулись к Бетти, которая, наклонившись над Псом, распутывала клубок из галстуков у него на шее.
— Малыш, тебе понятно, о чём мы сейчас говорим? — спросила её Розалинда.
— Вы говорите, что папе нужно ходить на свидания с нашей соседкой, Иантой. — Она отпутала один галстук и принялась за следующий. — А я сразу это сказала.
— Да, я помню, она это говорила в конце прошлого совсеспена, — подтвердила Скай, и лицо у неё при этом было примерно такое же недовольное, как когда она обнимала Мелиссу.
— Мне начинает казаться, — сказала Джейн, — что у нас с Бетти — самое развитое чутьё из всех Пендервиков. По-моему, мы с ней немного экстрасенсы.
— Джейн, об этом после, — поспешно сказала Розалинда, пока Скай не открыла научную дискуссию об экстрасенсах. — Сейчас будет обед, а нам ещё надо решить, что делать. Если решим, что папа с Иантой должны встречаться, тогда давайте сразу обо всём договоримся. Они же завтра оба едут на концерт в честь открытия чего-то там такого в университете? Вот и пусть едут вместе.
— Превосходно! — воскликнула Джейн. — А как мы это устроим?
— Эй, мы не можем им опять сети расставлять, — забеспокоилась Скай. — Помнишь, что папа нам вчера сказал: если он будет с кем-то встречаться, то сам, а не по чьим-то указкам.
— Ничего, — сказала Розалинда. — Понадобятся сети — расставим сети. В крайнем случае потом опять во всём признаемся. А пока что нам нужен план. Новый, усовершенствованный. «План папоспасения-2». В общем, всем думать! Пока мозги не расплавятся. Времени у нас меньше суток.
Глава двадцать первая
Ведьмы и аккумулятор
Вытащить из машины аккумулятор придумала Джейн — она, оказывается, читала о таком способе, пока собирала материал для какой-то книжки про Сабрину Старр. А Скай выяснила, как это делается на практике: просто перешла на ту сторону улицы и попросила Ника ей показать. И он ей всё показал на машине Гейгеров. Правда, Розалинда заявила, что аккумулятор она будет воровать сама: она же старшая — значит она и возьмёт на себя ответственность за самую наказуемую часть плана. Но когда всё было расписано по пунктам, выяснилось, что извлекать аккумулятор и забирать Бена придётся одновременно, а вариант «Скай идёт к Ианте за Беном» никто всерьёз не рассматривал.
— Значит, — подытожила Джейн, — Скай возится с машиной, Розалинда и Бетти идут за Беном, а я сторожу папу — слежу, чтобы он не спустился вниз раньше, чем Скай разберётся с аккумулятором.
Всё уже вот-вот должно было завертеться: папа мог в любую минуту появиться на пороге своего кабинета и отправиться наверх переодеваться, поэтому сёстры на всякий случай ещё раз проговорили, что за чем. Времени на подготовку было маловато — вчера все решили, что до отъезда тёти Клер лучше сидеть тихо и разыгрывать невинность, — и теперь Розалинда беспокоилась, как бы кто-нибудь не забыл свою роль.
— Скай, как ты сообщаешь Джейн, что ты готова?
— Поднимаюсь наверх и говорю ей: не уберёшь свою половину комнаты — убью. — Скай старательно растягивала низ своего свитера в стороны. Ей пришлось заткнуть за пояс необходимые инструменты, и это её немного смущало: вдруг папа заинтересуется, что это у неё такое выпирает из-под свитера?
Розалинда обернулась к Бетти. Кое-кто из сестёр считал, что Бетти может оказаться слабым звеном, но было ясно, что без неё не обойтись. А кроме того, ведь от исхода операции зависело и её будущее.
— Бетти, ты всё помнишь? Как только мы заходим к Ианте — бежишь к окну и следишь. А когда папа выходит из дома и садится в машину, какое слово ты должна мне сказать?
— Человекомух.
— И ты точно-точно не скажешь его просто так? Только когда папа появится, да?
— Хорошо. А если появится Человекомух, я буду молчать.
— Человекомухов не бывает, — привычно выпалила Скай, но Розалинда на неё шикнула: этот «Человекомух» в качестве условного слова ей и самой не слишком нравился, зато можно было не сомневаться, что Бетти его не забудет.
— Ну, все готовы? — спросила Розалинда. — Даём клятву.
Сёстры встали в круг и выставили кулаки вперёд.
— Честью семьи Пендервик — клянёмся! — сказали они хором, и в этот момент дверь кабинета отворилась, и в гостиную вышел папа.
