уже сюжет к своему логическому завершению.
Николь была единственная, кто на тот момент прочла мои труды, и хоть, к сожалению, ее надежды не оправдались, ведь она так жаждала счастливого финала, все же она довольно высоко оценила мои проекты.
Мы стали выкладывать мои книги, на различные книжные платформы, к моему удивлению в первые дни, книги находились на вершине продаж, что не могло не радовать меня и не придавать некий стимул.
— Ты так еще и не начинал «мне тебя мало?» — спросила Николь, ведь это был мой самый ожидаемый проект, ведь он был о нас…
— Пока еще нет, — ответил ей на выдохе я, ведь мы оба не знали, какой финал нас ждет впереди. Я не хотел, что-либо додумывать, поэтому решил немного подождать. Но почему-то где-то в глубине души я понимал, хоть и боялся этого больше всего, что проект «Мне тебя мало», будет книга, которую я напишу уже после нее…
После всего, что между нами было. После всех этих мгновений, которые мне посчастливилось провести с ней. После тех бессонных ночей, когда я всматривался в ее лицо, пытаясь запомнить его навсегда. Ведь когда-то настанет жизнь после нее…
— Я напишу книгу, в которой ты ко мне вернешься, — проговорил лишь разбито я, и она поняла, почему я по сей день не начал историю нашей любви, ведь будет правильнее, если после того как нас не станет, я сохраню то, что между нами было, на этих бездушных белых листах. И она всегда сможет открыть книгу, прочесть ее и вспомнить, как когда-то я сильно ее любил…
Глава 31.
— Я не забуду, как пахнет твой парфюм, — проговорила она, ведь когда-то Николь сама подарила мне этот флакон. Ведь она знала, какой я сумасшедший на запахи, и это был отличный подарок. — Я куплю себе такой же, и когда мне будет одиноко, я буду брызгать им свой дом, чтобы чувствовать, что ты рядом…
К горлу подступил ком, мы все чаще и чаще стали говорить о жизни после нас…
— Дай мне немного времени, я все улажу, — проговорил уверено я, пытаясь сам поверить в то, что сейчас говорил.
— Что ты уладишь Томас? Ты не понимаешь, что конец неизбежен? Мы все-таки проиграли…
Одновременно мы присели на лавочку, и я крепко обнял ее, чтобы избавиться от той боли, что разрывали мою и так искалеченную душу.
— Почему мы перестали бороться за то, что нам так дорого? — проговорил хрипло я.
— Потому, что оно уже не осталось сил…
Я достал сигарету, но она сразу выхватила ее из моих губ и сломала.
— Не порть момент, — сказала она, после чего прилегла на мою грудь.
— Почему мы не можем сохранить то, без чего не видим смысла жить дальше?
— Том, твои родные будут против меня, — проговорила Николь, избегая моего взгляда. — Как бы ты ни пытался все исправить, ты никогда не сможешь их переубедить. К тому же Тремор, не даст нам нормальной жизни, он все чаще и чаще будет появляется в нашей жизни, и я боюсь, что это навредит тебе.
— Плевать, — сказал хладнокровно я, ведь Тремор меня сейчас беспокоил меньше всего.
— Но это не самое главное, — она продолжала лежать на моей груди, лишь бы не смотреть на меня, ведь я уверен, она бы не смогла сдержать свои слезы. — Все эти проблемы, которые я перечислила, они никчемны, каждую из них мы сможем преодолеть. Но что больше всего меня беспокоит, так это дети…
— Им нужен Тремор, — в качестве констатации факта проговорил я, закончив ее мысль.
— Каждому ребенку нужен отец, — сказала она. — Знаешь, когда мои родители развелись, мне было сложно, — она впервые решила поделиться со мной этой историей. — Я помню, как часто плакала, самое ужасное, когда отец нашел себе другую женщину, и еще тогда я твердо решила для себя, что никогда не пожелаю такой же судьбы свои детям.
— Следовательно, поэтому ты и вправду решилась на такое? Потерять то, что мы так отчаянно пытались создать с тобой…
— Том, знай, весь этот выбор он был не между тобой и Тремором. Ты лучшее, что мне посчастливилось повстречать за все мои годы. Но я не могу строить свое счастье, зная, какие страдания это может принести моим детям.
— Ты ведь хотела, чтобы я стал для них отцом, — мой голос как назло задрожал, и лишь поэтому, я начал робко говорить эту фразу.
— Хотела, — на миг задумавшись, она добавила. — Хочу. Но они слишком сильно привязаны к Тремору. В последнее время, он стал идеальным отцом, тем, кого я всегда хотела видеть в нем. Он стал заботлив, все чаще и чаще стал проводить время с ними. Он встречает их из садика, гуляет с ними, дарит желанные подарки.
Ревность затмевала мои чувства. Я не находил себе места, и почему-то в тот момент я вспомнил слова Миланы.
«Ты думаешь, что ты и вправду ей нужен? Она лишь играет с тобой, чтобы вызвать ревность у мужа. А когда это произойдет, он вернется обратно в семью, а ты… Ты будешь ей неинтересен».
— Все это время, ты была со мной, чтобы вызвать ревность у него? — прямо спросил я, наверное, лишь только потому, что я хотел разочароваться во всем этом, чтобы хоть на секунду мне сейчас стало легче.
— Что за бред ты несешь? — повышая голос, проговорила она, после чего подняла голову с моей груди и обхватила мое лицо своими нежными руками.
— Просто скажи, надеюсь, я смогу понять.
— Все это время я была с тобою лишь только потому, — она опустила голову, словно стеснялась произнести это. — Потому, что я никого и никогда так сильно не любила, как тебя Томас…
***
И я снова верил ей, как верил всегда.
Продолжая держать мое лицо в своих ладонях, она приблизилась ко мне, и с такой жаждой впилась в мои губы.
— Если бы однажды мне сказали, что я когда-то повстречаю тебя, я никогда бы не вышла замуж за Тремора. Просто в тот момент, я хотела, как и все быть счастлива, родить детей, обычные стереотипы которые нам внушают с самого детства.
— Но он ведь никогда не любил тебя, почему именно он?
— Мы были друзьями долгое время, общая компания, одни взгляды на жизнь, — она удручающе улыбнулась. — По крайне мере, я так думала все это время. К тому же у нас с ним всегда было сильное уважение друг к другу. Я не скажу, что испытывала к нему когда-то
